поговорить с найденным, наконец, темным магом не лишним было. В общем, планы пришлось отложить. Совин же, не обращая на них внимания, прислушался к голосам снаружи, ухмыльнулся, прижал палец к губам, призывая к тишине, и поманил их за собой.
Поскольку сражаться с десятком метавшихся за забором темных магов было не реально и глупо, выбора как такового, вроде бы и не оставалось. Решив, что будет выкручиваться по мере изменения ситуации, девушка кивнула царевичу, что стоит послушаться незнакомца, и направилась к дому.
Впрочем, внутрь они не пошли. Обойдя довольно хлипкое строение по кругу, совин позвал гостей под навес, тщательно поправил, возвращая на место откинутую тростниковую занавеску, и лишь после этого отодвинул большую, тяжелую корзину в углу.
На удивление присутствующих, взгляду открылась довольно узкая, но глубокая яма. Впрочем, быстро привыкшие к полутьме глаза девушки выхватили, что вниз она ведет примерно на два ее роста, то есть метра три-четыре, а потом сворачивает куда-то влево.
Надежда вопросительно посмотрела на внимательно и напряженно прислушивающегося к звукам с улицы совина. Впрочем, тот на нее не смотрел вовсе,
— Туда, — указал он на открывшийся подземный лаз, — узко, конечно, но вы точно должны пройти. Ход выведет к лесу за долиной. Уходите. Там за границей долины, магия не искажена и вы сможете ею пользоваться в полном объёме.
Лезть в непонятную яму, которая вполне могла оказаться ловушкой, откровенно не хотелось и Надежда с Иваном переглянулись настороженно.
Шум на улице усилился, видно поиски беглецов вышли на новый уровень и совин занервничал еще больше.
— Идите же, — прошептал он с отчаянием, — если меня поймают на помощи вам, то худо придется. Хотите, поклянусь магией, что не собирался вредить вам?
— Клянись, — вперед выдвинулся Иван, но девушка опередила его, отмахнувшись раздраженно.
— Скажи, как тебя зовут? И что это? — быстро спросила она, сдергивая капюшон с растерявшегося наследника.
— Аррагар, — Совин поднял глаза вверх, замер на мгновение, а потом улыбнулся совсем не к месту.
— Благословение тьмы, — прошептал он с блаженной улыбкой на губах, — рождение фамильяра, это всегда чудо, праздник и счастье для отмеченного ею. Теперь понятно, почему Илираад обозлился на вас. Он всегда хотел выделиться и иметь связанного силой, но темная богиня не посчитала его достойным такого подарка. Думаю, теперь вам тем более уходить надо. Старейшина не простит оскорбления.
Надежда с Иваном, кажется начавшие понимать друг друга без слов, снова переглянулись, но уже с недоумением.
— Какое нафиг благословление? — вспомнив, что их ищут, а потому тихо, попытался рявкнуть наследник, — я от этого проклятого «украшения» уже десять лет избавиться не могу, а потому от людей прячусь. Совсем скоро одичаю как дворняга уличная. Ты мне зубы не заговаривай — лучше скажи, как избавиться от подарочка.
Совин вытаращил и без того круглые глаза и с изумлением уставился на парня.
— Ну как же? У вас темный дар, — прошептал он недоуменно. — Все знают, что сила выбирает лишь достойного и награждает частичкой себя. Некоторое время эта частица растет, питаясь силой будущего хозяина, а когда темный фамиляр будет готов, то сможет отделиться и обрести физическое тело.
Надежда стояла, открыв рот и от изумления даже забыла, что их ищут.
— В каком смысле отделяется? — спросила она как в трансе.
— Что значит темный дар? — одновременно с ней выкрикнул Иван, абсолютно забыв про конспирацию.
Совин шикнул, прислушался к отдалившимся голосам, но видимо, в поисках беглецов, преследователи прошли немного дальше по улице и он немного расслабился.
— Я знаю, что в ваш мир попадают лишь взрослые фамиляры, те, что потеряли хозяев, но не захотели уйти в небытие вместе с ними и теперь ищут новых, — начал объяснять он таким тоном, словно с детьми маленькими разговаривает, — но в нашем измерении все происходит по-разному. Например, вот как у вас, — кивнул Аррагар на спутника Надежды. — И да, я помню, что темный дар у вас якобы не распространен, и вы можете даже спорить со мной, но то, чем обладает он, — бросил совин острый взгляд на Ивана, — умение подавить любую другую магию и есть его яркое проявление.
Ивану такое объяснение не понравилось. Кажется, он на полном серьезе собрался спорить со спасителем, но Надежда в очередной раз одернула его.
— Объясни, — попросила она уже спокойно.
Аррагар помолчал, снова выглянул за занавесь, и лишь удостоверившись, что преследователей в обозримом пространстве не наблюдается, вернулся в хлипкое строение.
— На самом деле проявлений того, что вы называете темной магией очень много, — начал он словно издалека. — Например, огонь, вода, другие стихии являются нейтральными дарами — поскольку могут быть и хорошими и плохими, в зависимости от применения, а вот магия, которая дает жизнь, создает, что-то, выращивает и лечит, это точно светлая сторона жизни. Темный же дар, который вы отрицаете в своем мире, может убивать, разрушать, подавлять или влиять на сознание. Не обязательно он плохой, поскольку применение его также зависит от носителя, но создавать жизнь он не умеет, потому и называется темным. Вы, — Совин вздохнул и в упор уставился на наследника, — обладаете тем, что у нас называют темным даром, поскольку не обладай им, вы не смогли бы противостоять старейшине Илирааду, а значит, учитывая его склочный и мстительный характер, были бы мертвы уже.
Аррагар вновь задумался, не обращая внимания на шокированных, не знающих что сказать гостей, покачал головой каким-то своим мыслям и вздохнул невесело.
— Думаю, первое проявление дара появилось у вас где-то на плече или груди, и лишь потом, когда вы попытались от него избавиться перебралось на лицо, — спросил он в никуда.
Иван кивнул, не в силах ответить вслух, но темный маг этого даже не заметил.
— У нас в селении, — продолжил он, также не глядя на собеседников, — при обретении магического помощника проводятся празднования и гуляния. Счастливчик с нетерпением ждет его проявления в физической форме, а потом они становятся сильнее вдвойне и неразлучны до самой смерти.
Совин снова вздохнул мечтательно, а потом посмотрел на замершую парочку, с совенком на руках, очень неодобрительно.
Во всем, что случилось, вы сами виноваты, поскольку окружили свой подарок злобой и ненавистью, вот он и мстит вам, уродуя лицо и боясь обрести физическое тело, — сказал он сердито. — Думаю, если бы вы приняли своего будущего помощника всей душой и сердцем, то давно имели бы друга и — магического помощника, а не тень его, мечущуюся по вашему телу.
На царевича, прижавшего ладонь к лицу и казавшегося невменяемым, смотреть было несколько жутковато.
— Но, как же так? — бормотал он растеряно, — мне же лучшие
