в гостевых покоях на третьем этаже:
– Вы поселились там?
Я оглянулась и кивнула:
– Слишком много места для меня одной, целых пять комнат… – Я спохватилась и добавила: – Признаюсь, мне даже немного страшно стало… поэтому я вышла погулять.
– А здесь не страшно?
– С вами… нет, – бесхитростно ответила я.
– Чего же вы испугались, Василиса Михайловна?
Я потупила взгляд и вздохнула:
– А вы не будете смеяться?
– Ну что вы, я бы не посмел! – воскликнул Инкуб горячо.
– Мне страшно в присутствии профессора Этернеля. Иногда он так странно смотрит на меня… изучающе.
«Ещё бы старому хрычу не смотреть!»
– Не бойтесь, он и на меня так смотрит. Профессор хоть и крепкий старик, но всё же старик… со своими причудами… Вы говорите по-французски? – спросил Инкуб.
– К сожалению, нет.
– Я почему спрашиваю… Вам, может быть, интересно, как переводится на русский французская фамилия профессора?
– Как же?
– Бессмертный. – Инкуб с интересом наблюдал за моей реакцией.
Но я пожала плечами:
– Вот как? Он и правда француз?
– Корни французские… возможно, кельтские… Бессмертный очень-очень давно живёт в русских землях. Но родом он из Кладербима из Ноктиса. Может быть, слышали?
– Никогда не слышала. Ноктис… а где это?
– Во Франции, в районе Дордони.
– Но название-то не французское.
– Верно подмечено. Латинское, древнее.
– Загадочный человек, ваш профессор…
– И вы тоже, Василиса Михайловна… Откуда вы знаете Этернеля?
– Профессор Этернель преподавал биологию в моём университете. Мы знакомы уже три года.
– Как же ваши маменька и папенька не возражают, что вы живёте здесь одна?
– Некому возражать. Они умерли три года назад.
– Сочувствую… А раньше приходилось работать сиделкой? – спросил Инкуб.
– К сожалению, да, однажды пришлось.
– Почему, к сожалению? Старикашка попался вредный?
– Не старик, нет. Молодой парень. И ему было неведомо слово «жалость».
– Почему же вы не ушли? Или так были нужны деньги?
Мне показалось, что Инкуб меня поддразнивает, и изменила тон. Я взглянула на Инкуба, но он снова закрылся рукой, как от яркого солнечного света, и охнул.
– Деньги прекрасно помогают от бедности… Но я ушла… через три месяца.
– Он вас не удерживал – это уже хорошо.
– Он умер… С ним было легче, чем сегодня с профессором.
– Понимаю, у вас шок от всего этого, – и Инкуб показал рукой на стены дворца, ротонду, парк, дымку, парящую над озером.
– Конечно! Когда не с кем поделиться, что к обеду и ужину тебя наряжают в платья, расшитые жемчугом и бриллиантами, поневоле испытаешь шок! Но я уже отрастила толстую кожу, и теперь капризы богатых инвалидов мне нипочём! – Я рассмеялась.
– Платья, расшитые жемчугом! Неужели вы недовольны?
– Нелегко привыкнуть к волшебству, знаете ли…
– Это вам-то?
Инкубу нравилось дразнить меня. Я заметила, как зорко наблюдает он за мной сквозь опущенные длинные ресницы.
Губы мои чуть дрогнули, опустились и поднялись в усмешке.
– Действительно… А я-то гадаю, почему в мой контракт не входят сексуальные услуги. Вы не представляете, какую только работу не предлагают одинокой девушке без московской прописки… Например, выступать в стрип-клубе… знаете, на шесте танцевать… Так что работа сиделки – это очень хорошая работа, если, конечно, не сравнивать её с работой нейрохирурга или секретного физика.
– Да, безусловно, сиделкой быть лучше, чем разгуливать перед пьяными мужиками в нижнем белье.
– Боюсь, мне предлагали разгуливать без нижнего белья.
– Даже так? И вы не согласились? Говорят, там хорошие чаевые.
– Да? В следующий раз, может, и соглашусь.
– Требуйте контракт.
– И сексуальные услуги за отдельную плату!
Инкуб натянуто рассмеялся:
– Значит, вы здесь только из-за денег?
«Конечно, нет!»
– Странный вопрос. Конечно, дело в деньгах. Наверное, будь жив мой отец, его бы хватил инфаркт, узнай он, что я работаю сиделкой. Он всегда считал, что уж я-то, лучшая ученица гимназии, принесу семье мировую славу и несметное богатство.
– Будь жив ваш отец, вы бы не работали сиделкой, – заметил Инкуб.
– Кто знает… Я не жалуюсь. С профессором Этернелем мне спокойно: он очень внимателен и, кажется, искренне рад мне.
«Ещё бы он не радовался!»
– Хотя… иногда кажется, что этот дворец способен подавить во мне остатки человеческого достоинства. Поднимаясь по лестнице к пропилеям, я чувствовала себя муравьём. И тишина в доме сродни тишине в… – я запнулась.
– …в морге? – договорил за меня Инкуб.
Я кивнула:
– И люди здесь кажутся бесплотными тенями, призраками… живыми мертвецами. Вы разочарованы ответом?
– Вовсе нет. Вы верно всё подметили. – Инкуб с сочувствием посмотрел на меня: – Надеюсь, я не кажусь вам тенью или мертвецом?
Я взглянула на Инкуба. Он стоял совсем близко. Облачко дыма сорвалось с его губ и мгновенно растаяло в морозном воздухе. И хотя его необыкновенное сходство с молодым всадником, изображённым на своде и идущим впереди всей процессии волхвов, заставляло меня думать, что я попала в другую реальность, иллюзию, сказку, молодой волхв выглядел реально, как и деревья, и строения вокруг.
– Простите, Инкуб, я хотела сказать, что всё вокруг меня иллюзорно и неправдоподобно. Я не знаю! Надеюсь, что вы не мертвец или иллюзия! Я ещё не поняла!
– Спасибо за откровенность, – усмехнулся Инкуб.
– А у вас, наверное, большая семья?
– К сожалению, моих родителей давно нет в живых. Я с двенадцати лет один.
– Господи, мне так жаль!
– И мне тоже, поверьте…
Инкуб теперь не пялился на меня в открытую, но я заметила, что во время беседы он исподтишка рассматривает меня, и когда я опускала глаза или отворачивалась, взгляд его пытливых, быстрых глаз примечал любую мелочь. Он приметил всё: родинку на щеке, царапинку на безымянном пальчике, блеск зубов в полуулыбке.
Взгляд его отяжелел, тело расслабилось, словно по телу растеклась необыкновенная тёплая нега.
«Что со мной? И жить хочется, и умереть одновременно!»
Мы вышли из ротонды и пошли ко входу в особняк. Инкуб шёл рядом, изредка поглядывая на меня сверху вниз.
– Так я зайду за вами утром? Мы могли бы начать с озера у южного фасада или прогуляться под Мильян Дубом у восточного. Там чудесная лепнина, а капители колонн – просто загляденье. Заметили чаши фонтанов по периметру сада? Дворец отражается в воде…
– Если честно, не помню. У меня глаза разбегаются! То, что я видела, пока не укладывается в голове.
– Привыкнете, Василиса Михайловна. Так во сколько зайти за вами? – не отставал Инкуб.
– Если время будет… Сегодня профессор и на минуту не отпускал от себя. – Я устало вздохнула.
«И я бы не отпускал…»
Инкуб покачал головой, чутко прислушиваясь к дыханию. И я смотрела на него с интересом, не в силах скрыть любопытство.
– Как вам не холодно? – Я смотрела на обнажённые до
