пока ещё, но какое-то… освобождение. Словно тяжёлый камень, который я носила в груди, стал чуть-чуть легче.
— Здесь хорошо, — шепчу я. — Тихо. Ему здесь будет спокойно.
Папа сжимает мне плечо.
— Завтра привезу крест. А ты сможешь приходить, когда захочешь.
* * *
На обратном пути мы молчим. Каждый думает о своём.
Мы подъезжаем к нашему дому, и я автоматически смотрю на место, где обычно стоит машина Максима. Пустота. Серый асфальт, мокрый от растаявшего снега, но никакой знакомой чёрной машины.
Сердце неожиданно проваливается куда-то вниз. Он уехал? Просто взял и уехал, надоело ждать?
— Где его машина? — спрашиваю я, сама не понимая, почему голос дрожит.
Папа останавливает машину, оглядывается.
— Не знаю. С утра не видел.
Мы выходим из машины, и я не могу отвести взгляд от пустого места у забора. Странно, но его отсутствие ранит больше, чем я могла предположить. Все эти дни он был здесь, как постоянная величина, как что-то, на что можно опереться, даже если я этого не хотела. А теперь…
— Ксюша, — мама берёт меня под руку, — пойдём в дом.
Но я стою и смотрю на пустое место. Что-то холодное и острое скребёт в груди. Неужели он действительно сдался? Неужели все его слова о любви были просто словами?
Мы подходим к дому, и я вижу что-то белое, торчащее из щели между дверью и косяком. Письмо.
Я выдёргиваю его дрожащими пальцами.
«Ксюша, я должен уехать на неделю, но я вернусь! Обязательно вернусь! Мне нужно разобраться с делами, которые угрожают всему, что я строил годами. Но без тебя этот бизнес не имеет смысла. Без тебя ничто не имеет смысла. Жди меня. Пожалуйста».
Максим
— Они уже начали переманивать клиентов, предлагая им более выгодные условия. Знают наши цены до копейки, наши планы развития. Максим, они используют твое отсутствие. Говорят клиентам, что компания переживает кризис, что руководство сбежало… — продолжает Андрей.
Я сжимаю телефон. Вика. Она отомстила мне за то, что я ее прогнал. Ударила в самое болезненное место — по моему детищу, по делу всей жизни.
— Сколько клиентов мы потеряли? — спрашиваю я глухо.
— Пока троих крупных. Но это только начало. Они действуют агрессивно и системно. Используют нашу же информацию против нас. И главное — они пытаются скупить акции компании через подставные фирмы. Хотят получить контрольный пакет.
Сердце колотится. Компанию, которую я строил десять лет, могут отнять.
— Максим, если ты не вернешься в ближайшие дни, мы можем потерять контроль над бизнесом, — голос Андрея дрожит. — Я делаю все, что могу, но без тебя… Тебе нужно срочно возвращаться и разбираться с этой ситуацией. Иначе через неделю «Инфотек» станет владельцем твоей компании.
Я закрываю глаза и прислоняюсь к спинке сиденья. Вот он — выбор. Дело всей жизни или Ксения. То, что я строил десять лет, или женщина, которую я предал и которая меня не прощает.
Если я уеду сейчас, смогу спасти компанию. Но что будет с Ксенией? Она подумает, что я снова ее бросаю в трудную минуту. А если останусь… могу потерять все, что у меня есть, кроме нее. А ее у меня и так нет.
— Андрей, — говорю я тихо, — я не могу сейчас…
— Максим! — он повышает голос. — Ты что, с ума сошел? Это же твоя жизнь! Твоя компания!
— Дай мне подумать, — говорю я.
— Думать некогда! Каждый день промедления стоит нам десятки тысяч долларов и новых клиентов. Максим, я понимаю, что у тебя там личные дела, но бизнес не ждет!
Я кладу трубку, не попрощавшись.
Десять лет. Я десять лет строил эту компанию. Работал по восемнадцать часов в сутки. Отказывался от отпусков, от развлечений. Каждый успешный проект был как маленькая победа. Каждый новый клиент — шаг к цели.
А теперь Виктория, эта сука, готова все разрушить из мести.
Я беру лист бумаги из бардачка и начинаю писать:
«Ксюша, я должен уехать на неделю, но я вернусь! Обязательно вернусь! Мне нужно разобраться с делами, которые угрожают всему, что я строил годами. Но без тебя этот бизнес не имеет смысла. Без тебя ничто не имеет смысла. Жди меня. Пожалуйста».
Я складываю записку, выхожу из машины и засовываю ее в щель входной двери.
Сажусь за руль и завожу двигатель. В последний раз смотрю на ее окно, на этот дом, который стал для меня символом надежды.
— Я вернусь, — шепчу я. — Клянусь, я вернусь.
Выезжаю из городка на трассу. Триста километров до столицы. Триста километров, каждый из которых отрывает меня все дальше от Ксении.
По дороге я думаю обо всем, что произошло за эти недели. О том, как увидел ее в первый раз после больницы — такую худую, потерянную. О том, как она ударила меня дверью и кричала, чтобы я убирался. О том, как помог ей во время панической атаки, и на несколько секунд она снова стала моей Ксюшей.
Я готов на все, лишь бы вернуть жену. Лишь бы она простила меня.
Но сначала нужно попытаться спасти то, что еще можно спасти. Хотя бы для того, чтобы было на что содержать семью, если Ксения все-таки даст мне второй шанс.
Прибываю в столицу к вечеру. Офис встречает знакомой суетой, но в воздухе чувствуется напряжение. Сотрудники смотрят на меня с облегчением и тревогой одновременно.
Захожу в свой кабинет. И тут же вижу ее.
Виктория сидит в моем кресле, в моем кабинете, как будто это ее офис. На ней дорогой костюм, новая прическа, дорогие украшения. Явно «Инфотек» хорошо ее отблагодарил за предательство.
— Максим! — она встает и улыбается. — Наконец-то вернулся. А я уж думала, ты совсем одичал в своем захолустье.
Я смотрю на нее и не понимаю, что в ней находил. Красивая, да. Ухоженная. Но в ее глазах нет ничего, кроме расчета и холода. Как я мог променять на это тепло Ксюшиных глаз?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я ледяным тоном.
— Жду тебя. Андрей сказал, ты приедешь. Думаю, мы можем договориться, — она подходит ближе, покачивая бедрами. — Видишь ли, Максим, я передала «Инфотеку» не всю информацию. И я готова вернуть ее тебе. Но есть условие.
— Какое условие?
Она протягивает руку и касается моей щеки. Я отшатываюсь, но она продолжает говорить:
