острова. Очевидно, эта конкретная птица доставила за все эти годы множество писем, хотя Поппи и сказала ей с улыбкой, что та не особенно любит снег.
Гермиона смотрела, как изящная птичка улетает, прежде чем начать обдумывать, что же именно она собирается сделать сегодня. Вообще-то она собиралась сесть на паром и отправиться на материк, чтобы посетить Канны и Ниццу или даже добраться до итальянской Сардинии, но теперь, когда решила остаться здесь дольше, она поняла, что с поездками можно повременить.
Приняв решение, Гермиона подумала, что пора еще раз искупаться, и направилась переодеваться.
* * *
На следующий день Гермиона получила ответы от Гарри и Амелии, призывавших ее оставаться в отпуске, сколько пожелает, но до сих пор не получила ответа от Дианы. Однако Гермиона не волновалась: ведь Диана знала, где ее искать в случае необходимости.
Следующие два дня прошли для Гермионы в неком ленивом тумане, и большую часть времени она провела, греясь на солнце, читая на пляже или на балкончике, примыкающем к ее спальне. Она все еще не привыкла к холодной воде, но все равно плавала каждый день.
Гермиона всегда легко загорала, а после недели, проведенной на солнце, вообще приобрела красивый золотисто-коричневый загар, а ее волосы значительно посветлели, сопровождаемые несколькими совсем уж светлыми прядями, только подчеркивающими их здоровое сияние.
Она, наконец, преодолела застенчивость и надела обтягивающее синее бикини, купленное недавно в местном магазинчике. Крошечный лиф и стринги позволяли ей загорать в тех местах, где она никогда не загорала раньше. И, если быть честной, Гермионе это нравилось, заставляя чувствовать себя сексуальной.
"Даже если меня никто не видит, приятно хоть раз почувствовать себя сексуальной", — с улыбкой думала Гермиона.
Пляж, окружавший виллу Гарри, был закрыт примерно на три метра от кромки воды, соединяясь потом с другими частными пляжами. К счастью, соседние виллы казались пустующими, так что Гермиона была на пляже совершенно одна. Что делало ее в выборе одежды для загара гораздо смелей.
Осмотревшись, чтобы убедиться, что она одна, Гермиона перевернулась на живот, расстегнула лиф и устроилась на полотенце. Было потрясающе видеть, как теплое солнце ласкает ее почти обнаженное тело, и уже скоро она обнаружила, что мысли наполнены образами из ее недавнего сна: изображения великолепного тела Малфоя, блестящего от пота, изображения его толстого, мощного члена — все это почти сводило Гермиону с ума.
Вскоре ее тело ласкало уже не только солнце, пока она перекатывала и пощипывала свои соски, пока те не стали горделивыми вершинами. Гермиона почувствовала, как дыхание ее участилось, а пальцы нашли тугой бугорок, спрятавшийся в нежных шелковых складках. Она представила себе великолепное мужественное лицо Люциуса, спрятанное между ее бедер, когда язык трудится над клитором, а пальцы ласкают влагалище.
Она громко застонала, представив, как языком он продолжает и продолжает ласкать ее, в то время, как собственные пальцы уже ласкали собственный влажный и опухший клитор. Она чувствовала, как внутри нарастает напряжение, и понимала, что скоро кончит. Пока одна рука продолжала ласкать себя, другая уже тянулась к соскам. Через несколько секунд бедра Гермионы изогнулись, ее охватил оргазм, и она выкрикнула имя этого воображаемого любовника:
— Лю-юциус-с-с…
Наслаждаясь ощущением солнца на своей груди, Гермиона последним взмахом откинулась на одеяло, продолжая поглаживать себя. Плоть постепенно затихала, хотя дыхание и было до сих пор прерывистым.
"Подождите, а куда подевалось солнце?" — Гермиона открыла глаза и в ужасе уставилась на мужчину из своих снов, появившегося на ее пляже.
— Кажется, ты звала меня? — невероятно сексуальным голосом спросил ее Малфой.
Глава 25
"Мерлин! Вот, блядь… Черт, что же она делает?"
Это были единственные слова, приходящие в голову Люциуса, когда он смотрел на жещину, доводящую себя до оргазма с его именем на устах. Люциус не успел сменить тяжелую осеннюю мантию прежде чем он кинулся сюда, но понимал, что бегущий ручейками по спине и груди пот, вызван, конечно же, не жарой…
Он надеялся найти здесь Гермиону, чтобы поговорить с ней. Вообще, он хотел поговорить с ней уже больше месяца, но все откладывал и откладывал этот разговор… Слишком уж много было у обоих незавершенных дел и нерешенных вопросов, чтобы начинать этот разговор.
"Если у нас вообще есть будущее…" — с тревогой думал Люциус.
Он решил устроить на Хэллоуин ужин, совпавший бы у Гермионы с датой слушания дела о разводе. И надеялся, что наконец-то они смогут поговорить о том, чего он давно хотел, и о свершении чего сейчас готов был молиться. Поэтому то он и попросил, чтоб Панси и Гермиона смогли пообщаться, пусть и в надежде на то, что этот обед заставит всех держаться непринужденней.
Драко и Панси показалось, что это прекрасная идея. И они голосовали обеими руками, готовясь спланировать этот простой, но приятный для всех ужин. Люциус знал, что Гермиона должна освободиться к Хэллоуину. И теперь сможет свободно встречаться, общаться, узнавать друг друга ближе… Но она так и не показалась. Она предпочла вообще отменить этот чертов ужин!
Люциус так и не узнал об этом отмене, пока отцу не сообщил об этом Драко. Только тогда он решил отбросить осторожность и приличия, и отправиться в министерство, где и проходил суд.
"Почему она отказалась? — думал Люциус. — И куда уезжает? Командировка? Или же просто избегает меня?"
Увидев, как эта глупая корова Молли Уизли ударила ее, он сдержался лишь благодаря своему хваленому самоконтролю. Почти желая проклясть Молли, разорвав ее на мелкие кусочки за это.
Люциус последовал за Дианой, торопясь за нею по коридорам министерства и благодарный за то, что эти доверчивые дурачки не поменяли пароли еще со времен Фаджа. А услышал только заключительные слова Гермионы и понял, что она уезжает. Люциус попытался наложить на нее следящее заклинание, но чуть помедлил… а потом она исчезла. И самое обидное, что он не знал — куда!
Всю следующую неделю он с нетерпением ждал ее возвращения, гадая, в порядке ли Гермиона и что сейчас делает.
"Может быть, она вообще уже встречается с кем-то? Может, я слишком долго ждал, чтобы выяснить с ней наши отношения?"
Ему уже было достаточно тяжело все эти пять недель до Хэллоуина держаться от Гермионы подальше. Но он продолжал и продолжал твердить себе:
"Потерпи, осталось только пять недель! И ты сможешь увидеть ее и поговорить, обсудить все!"
И эти пять недель показались ему невероятно долгими…
В последний раз он видел Гермиону, когда она прибыла в Малфой-мэнор, чтоб проводить Драко к телу
