явно терял контроль — и над своим Талантом, и над рассудком. А долго такие правители у власти не задерживаются.
Глава 14
Мы двигались на юг от Прудищ, огибая Муром по широкой дуге. Колонна из моего «Муромца» и трофейного грузовика медленно продвигалась по просёлочным дорогам. Весенняя распутица превратила грунт в липкую кашу, заставляя двигаться крайне осторожно. Я вёл первую машину, периодически останавливаясь и проверяя, видит ли нас грузовик за поворотом.
Колёса «Муромца» то и дело проваливались в глубокие колеи, оставленные в прошлые разы тяжёлым грузовиком, заставляя двигатель надрывно гудеть. В салоне стояла напряжённая тишина — каждый из нас обдумывал произошедшее в Прудищах и готовился к ещё более сложному штурму в Кочергино.
— Как думаешь, они уже знают о случившемся? — нарушил молчание Тимур, сидевший на пассажирском сиденье и то и дело косившийся на дорогу в ожидании возможной засады.
— Вряд ли, — ответил я, объезжая глубокую лужу. — Связь между лабораториями строго регламентирована. Дмитрий говорил, что доклады делают раз в три дня. А охрана навряд ли станет звонить и болтать просто так — себе дороже выйдет.
Федот и Гаврила, расположившиеся на заднем сиденье, переглянулись. Несмотря на усталость после боя, оба выглядели собранными — прирождённые воины, отлично показавшие себя в деле.
— Значит, у нас есть преимущество внезапности, — Федот поправил автомат, лежавший у него на коленях. — Только охрана там серьёзнее, чем в Прудищах.
— Главная проблема — снайперы, — заметил я, вспоминая доклад Скальда. — Избавимся от них — остальное будет проще.
Мы миновали небольшую рощицу, и дорога пошла вверх. С холма открывался удивительный вид на весеннюю долину. Несмотря на ночной сумрак и благодаря полной луне, ещё можно было различить стайки перелётных птиц, возвращающихся из тёплых краёв.
Спустя ещё сорок минут движения по раскисшим дорогам мы достигли окраины леса, примерно в паре километров от Кочергино. Я заглушил двигатель и дал сигнал остановки грузовику. Место для временного лагеря было выбрано неслучайно — густой подлесок скрывал машины от случайных взглядов, а ельник надёжно поглощал звуки двигателей.
Пока освобождённые пленники и часть бойцов обустраивали лагерь, я собрал своих командиров для военного совета. Расстелив на капоте «Муромца» карту местности, мы изучили подходы к усадьбе. Изначальный план был прост — снайперы устраняют дозорных, а ударная группа проникает через подземный ход. Однако детали требовали обсуждения.
— Нам понадобится дополнительная поддержка, — заметил я, обводя взглядом собравшихся. — Лишние руки и, особенно, магические способности могут спасти жизни.
После короткого совещания я направился к освобождённым пленникам. Они расположились вокруг небольшого костра, спрятанного за густыми ветками и замаскированного так, чтобы дым не выдал наше расположение. На измождённых лицах читались усталость и настороженность, но в глазах многих уже появились первые искры надежды.
— Мы готовим штурм ещё одного объекта, подобного тому, где вы были в плену, — начал я без предисловий. — В Кочергино удерживают других людей, таких же, как вы — учёных, магов, простолюдинов, оказавшихся не в то время, не в том месте. Их ждёт та же участь, которой избежали вы, если мы не вмешаемся.
Я не стал приукрашивать ситуацию:
— Операция будет сложнее предыдущей. Охрана усилена, больше магов, есть сторожевые псы, но я не сомневаюсь в способности нашего отряда справиться с ними. Никого из вас неволить не буду. Если будете участвовать — это должно быть добровольным решением.
Наступила тишина, прерываемая лишь потрескиванием хвороста в костре. Затем вперёд шагнул Максим Арсеньев.
— Я пойду, — его голос звучал неожиданно твёрдо. — Я едва не умер сегодня и хочу помочь. Мне дали второй шанс, и теперь мой долг — не просто отблагодарить вас, а сделать для других то, что вы сделали для меня. Возможно, среди пленников в Кочергино есть люди, которые однажды спасут кого-то ещё. Цепочка добра не должна прерываться на мне.
Подобный несколько наивный идеализм тем не менее пришёлся мне по душе, но ещё больше он понравился Анне Соболевой, которая встала рядом с ним. Хрупкая и бледная после плена девушка выглядела весьма решительно.
— И я, — она сжала руку Максима. — Мы должны остановить эти эксперименты.
Их решимость вызвала у меня уважение. Эти люди прошли через мучения, но не сломались.
— Я тоже пойду, — из задних рядов вышел Евдоким Соколов.
Его дочь шагнула за ним:
— Мы оба стреляли по Бездушным, справимся и с людьми.
Бывший десятник Стрельцов обернулся и положил руку на плечо девушки:
— Нет, Марина. Ты останешься здесь.
— Но отец… — начала было она, однако Евдоким покачал головой.
— Я уже потерял твою мать. Тебя я не потеряю, — в его голосе слышалась такая непреклонность, что она только кивнула.
— Хорошо, — тихо произнесла девушка. — Я буду ждать твоего возвращения.
Я смотрел на остальных трёх магов, освобождённых в Прудищах. Они явно колебались, переглядываясь между собой. Наконец, один из них — мужчина лет пятидесяти с седеющей бородой и тонкими пальцами музыканта, шагнул вперёд.
— Я… я боюсь, — его голос дрожал, но он продолжил. — Я не воин, никогда не держал оружия. Но если вы прикажете, я пойду.
Этот момент честности в признании собственного страха произвёл на меня большее впечатление, чем любая бравада.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Леонид Карпов, — ответил он. — Я преподавал теорию стихийных взаимодействий в Муромской академии. Конфликтовал с ректором, и он решил избавиться от меня…
— Твоя храбрость заслуживает уважения, — я протянул ему ладонь для рукопожатия. — Преодолеть страх сложнее, чем не испытывать его вовсе. Но от тебя больше пользы будет не в прямом бою, а здесь. Останься и защищай лагерь вместе с другими магами. Если что-то пойдёт не так — вы будете нашим последним рубежом.
Облегчение на его лице было очевидным, но сменилось решимостью:
— Я не подведу вас, — кивнул он. — Мы сделаем всё необходимое.
Я повернулся к Евдокиму:
— Умеешь обращаться с современным оружием, верно?
— С любым оружием, — без ложной скромности ответил он. — От ножа до снайперской винтовки.
Я достал из Муромца один из трофейных автоматов и протянул ему:
— Увы, третьей винтовки у нас нет, так что держи.
Евдоким проверил затвор профессиональным движением, прицелился в ближайшее дерево, затем удовлетворённо кивнул:
— Хорошая машинка. Пристрелять бы, но чёрт с ним…
