class="p1">Только вот были у парня некоторые сомнения. Он прекрасно понимал то, что такой борец со Злом действительно может быть нужен. Особенно в мире, где война между Добром и Злом очень часто принимает не эфемерные или иносказательные смыслы, а именно физические. И сам парень с этим уже не раз столкнулся. Однако, в тех же самых легендах тот самый Джи-Лунь был приверженцем Порядка. Но когда он пробудился, в его действиях порядком и не пахло. Только тотальным уничтожением всего, что может иметь Разум и хоть какие-то способности и чувствительность к энергиям Дао Цзы. Именно поэтому верить в легенды о том, что этот Белый тигр, чьё своеобразное логово он сейчас обнаружил, действительно является поборником Добра, что, кстати, нигде не было указано, он просто не мог. В том-то и весь секрет. Ни в одной из легенд, даже в тех кусках, которые ему удалось обнаружить и восстановить, не было указано, что этот древний легендарный монстр из Запретного списка, является поборником Добра. Только то, что он борется со Злом. Да. Тут была проблема… У него было своё собственное понимание этого понятия. То есть, он мог воспринять Злом даже то, что ребёнок сорвал с дерева яблоко. А то, что ребёнок в тот момент собирает спелые яблоки в саду, его уже могло и не интересовать. Ведь в его, так называемых, бесстрастных глазах этот ребёнок нанёс вред Природе. Он сорвал плод с яблони. Это действительно сложно понять тому существу, которое просто не понимает, для чего это нужно делать. Что тут можно сказать, например, про того же крестьянина, который косит пшеницу или собирает рис? А уж про тех, кто охотится в лесу тут вообще речи не будет. Ведь они наносят вред Природе, убивают животных. Таким образом фактически любую ситуацию можно развернуть так, что ты найдёшь чуть ли не Первозданное Зло в любом действии. Даже в попытке написать что-нибудь на пергаменте. Поэтому этот вопрос лучше даже не рассматривать. Если этот монстр был опасен тем, что, пробудившись, будет просто уничтожать всё вокруг, то лучше не допускать таких нюансов. В принципе…
Немного пройдя вперёд, Андрей остановился в самом центре кратера. Именно здесь соединялись все флуктуации. Его магический сонар, подвешенный над плечом в виде свитка, дрожал, издавая не звук – а импульс. Постоянный. Тугой. Будто и сам боялся заговорить.
Здесь он раскрыл карту, и его пальцы начали быстро скользить по слоям. Энергетический профиль… Временной след… Структура печатей… Именно так он понял, что здесь были использованы Печати Божественного Уровня. Но не обычные. Нет. Это были постструктурные печати, сложенные не из элементов, а из понятий. В них не было ни глифов, ни рун. Только взаимосвязанные определения:
"Вход – невозможен без невидимости…"
"Выход – невозможен без прощения…"
"Память – подавлена до самоотрицания…"
"Имя – не произнесено…"
"Суд – отложен, пока не будет вызван…"
Андрей знал, что это могли создать только Боги. В ту эпоху, когда у них ещё была власть изменять природу понятного. Как они это сделали? Судя по остаткам структуры, четверо из Высших богов – один Огненного Пантеона, двое Стражей Металла и один хранитель Судебной Скрижали – объединили свои силы. Не чтобы уничтожить Пэкхо, но чтобы обмануть его восприятие. Внутри энергетического поля была найдена искусственно созданная пустота, которую сам Пэкхо воспринял как место отсутствия зла. Они переписали участок мира, спрятав его сознание туда, где он чувствовал только покой. Это была ложь в чистом виде, поддерживаемая четырьмя живыми источниками божественной энергии.
Андрей медленно прошёлся по кругу и заметил, что одна из поддерживающих печатей буквально трещит. Тонкий луч энергетического пепла стекал по одной из точек фиксации, как капля ржавчины по чистой стали. Магический контур был нарушен. Незначительно – но уже нельзя было гарантировать её целостность.
Он тут же опустился на колено, активируя круг срочной диагностики. Формула, определяющая стабильность печати, мигнула жёлтым.
– Она ослабла… – Произнёс он шёпотом, забыв, что звук всё равно не вырвется наружу. – Один из хранителей печати… Либо мёртв, либо его сила ушла.
А это значит… Пэкхо может пробудиться. Андрей провёл рукой по снегу. Тот не растаял. Более того – он запел. Тихо, на грани восприятия – песнь осуждения, идущая откуда-то из глубин. В этой песне не было слов – только чувство:
"Ты был. Ты есть. Ты грешен."
Он отшатнулся и запечатал карту. Потом активировал кристалл Джи-Лунь, чтобы зафиксировать все искажения поля – и вшил в ткань магического сонара особую сигнатуру. Профиль Пэкхо. Теперь система будет отслеживать любое повторение схожей энергетической вибрации. Потому что, если Пэкхо начнёт двигаться, это будет заметно по исчезновению звуков даже в отдалённых регионах.
– Я должен найти остальные печати. Убедиться, что они держатся. – Выдохнул он. – Если это разрушится… Никто не успеет даже понять, за что они умерли.
И он ушёл, оставляя снег по-прежнему неподвижным. А где-то под землёй, в точке полного молчания, Белый Металлический Тигр Юга… Шевельнулся.
………..
Сумерки застилали плато тонкими лоскутами тумана. Воздух был неподвижен – не из-за отсутствия ветра, а словно мир задержал дыхание. Андрей шёл по старой охотничьей тропе, скрытой в лесных складках склона, следуя за слабым сигналом из обновлённой системы сонара.
Сигнатура Пэкхо внезапно вспыхнула. Не просто как пробуждение энергии, а как нарушение самой основы печати. Причём – точечно, в одной из опорных точек, где энергия хранилась в замкнутой петле. Такого быть не могло. Если кто-то вмешивается в печать… То либо они не знают, что делают… Либо – знают… И даже слишком хорошо… А осознав это, он резко ускорился. Смешался с туманом. Как и положено Судье, которого не должно быть видно, – сам стал тенью.
Через четверть часа он вышел на каменный выступ над древней чашей – местом, где при прошлой разведке он зафиксировал остатки божественной структуры. Но теперь, на вершине этого лепестка инея, стояло нечто иное. Алтарь. Собранный из костей, металла и обожжённого чёрного дерева, он был возведён прямо на ключевой точке печати. Пятна тлеющих углей на его гранях пульсировали в такт чужой, первобытной магии. Всё здесь было неправильно. Мёртво, но живо. Даже окружающее это место пространство стонало, хотя и… Молчало… Но его утробные стоны можно было уловить своим естеством.
Их было семеро. Люди… Но лишь внешне… Грубые, покрытые шрамами и пепельной краской. Глаза не отражали света. На плечах и лбах виднелись весьма специфические знаки пламени и металла, искажённые символы правосудия и жертвенности.
И в данный момент они…
