цепь посадят, а может, чего и похуже придумают.
— Многие так рассуждают, поэтому плохо к ним народ идет, хотя они и наняли лучшего имперского специалиста по рекламе.
— Все, пойдем, — прервал я их беседу.
Гробовщик пожелал нам удачи, и мы отправились.
Взойдя на ближайший холм, Савелий решил достать бинокль и осмотреться.
— Не видать нашего зверя, — сказал он, — хотя глупо рассчитывать найти его так просто.
Мы достали карту.
— Его замечали в нескольких километрах отсюда, — он показал направление. Я в этих местах был.
— А если и там его не окажется?
Палач похлопал бок своего ранца.
— На этот случай у меня кое-что припасено… — ухмыльнулся он.
Скоро мы оказались на указанном картой месте, в широкой расщелине между двух холмов. Мрачно тут. Редкая засохшая трава, мертвые деревца и метровые каменные глыбы, непонятно откуда тут взявшиеся. А над всем этим — черное жестокое небо.
— Здесь будем делать засаду. — сказал Савелий.
Но перед этим мы поднялись на пригорок. Он достал бинокль, а я скастовал «видение».
— Посмотри туда, — указал рукой Савелий, не отрываясь от бинокля.
Я взглянул.
Зрелище было не из приятных. Каменистый пригорок, и на нем мёртвые тела. Человек двадцать нашли тут финал своей жизни. Многие из мертвецов были разорваны на куски, некоторые почти съедены. Все произошло совсем недавно, тела еще не превратились в мумии.
Сталкеры, как я понял.
— Неделю назад здесь пропала группа. Новички. Только сколотили шайку, дали ей гордое название — какое, не знаю, — и отправились на подвиги. Начать решили с охоты на «черного зверя», мелочиться не стали. В принципе, резон был. Если б получилось — рекламы сделали бы себе потрясную, все богачи в очередь к ним бы выстроились. Но не срослось. И теперь лежат здесь. Как интересно, даже падальщики их не трогают. Боятся.
— «Черный зверь»? — спросил я.
— А кто же еще. Это не первые охотники, с которыми он так обошелся. И ружья, глянь, у них неплохие, стволы чуть ли не пушечные. Но не помогло.
Савелий говорил это совершенно спокойно, а мне, признаюсь, стало не по себе. Мы что-нибудь с этим чудовищем вообще сможем сделать?
— Пошли вниз, — палач взял меня за локоть стальными пальцами.
Мы спустились, и он открыл свой «саквояж».
Из инструментов таксидермиста внутри оказался только большой нож (правда, совершенно адской формы — черный, тонкий, изогнутый, лезвие с зазубринами), а большую часть сумки занимало свежее мясо. И еще там лежали две странные прозрачные фляги — одна с жидкостью зеленого цвета, другая — красного.
Савелий выложил на камень мясо так, что оно стало немного напоминать огромную человеческую голову, а затем полил ее зеленой жидкостью.
— Яд, — объяснил он. — Жуткий яд. Достал по знакомству из тюремной лаборатории, там его делают из подземных грибов, растущих на удобренной телами убийц земле. Надеюсь нашему волчонку этого хватит. Ну а чтобы он наверняка прибежал, зная его любовь к человечине, мы польем мясо свежей кровью.
— Она из той же лаборатории?
— Нет. Из косметической клиники. У столичных красоток сейчас новая мода — периодически устраивать себе небольшое кровопускание. Согласно научным исследованиям, это позволяет избавиться от лишнего веса.
— Ух ты.- только и произнес я. — А он точно учует запах?
— Он разнесется на десятки миль. Никуда зверь не денется.
Оставив приманку, мы отошли подальше и спрятались за камнями. Теперь только ждать. Я боялся, что придет какой-нибудь другой хищник и попытается все сожрать, но Савелий сказал, что зверья тут мало — монстр, которого мы ищем, напрочь разогнал всех конкурентов в округе.
Однако господин бывший палач оказался неправ.
Воровато оглядываясь и высовывая раздвоенный язык, к мясной голове приполз огромный варан. Метров пять длинной, с серой морщинистой кожей. Зубы размером с мою ладонь. Из пасти капала слюна.
— Мерзкая тварь, — сказал Савелий, — я с такими сталкивался. Тоже человеческое мясо предпочитает остальным блюдам. Зверье из «зоны» старается держаться подальше от ее краев, но этим ящерицам правила не писаны. Слышал, что даже на крестьян нападали. То ли крестьяне зачем-то забрели в зону, хотя они боятся ее до смерти, то ли эти смогли выбраться.
— Пугануть его? Голема, например, вызвать…
— Бесполезно. Если ты не архимаг, не глава магического клана, то от твоего голема толку не будет. Эх, не хотелось бы с ящерицей драться. Все наши планы сбивает.
Я опустил руку на кобуру с «наганом». Давно хотел его испробовать, но так этого и не сделал. Не настало ли время?
— А стрелять можно? Не напугаем ли волка? На охоте лучше не палить понапрасну.
— Он стрельбы не боится. Скорее наоборот — прибежит туда, где пальба, ведь там же люди, то есть пища.
Ну, значит пробуем. Расстояние для пистолетной стрельбы было далековато, но Виктор, расхваливая оружие, говорил, что оно стреляет прям как винтовка. Сейчас и проверим, не преувеличил ли он.
Я задержал дыхание, прицелился и выстрелил.
Никакой особенной отдачи и чрезмерного грохота, но пуля, пролетев огромное расстояние, попала точно туда, куда я целился — в шею кровожадной твари.
Наган, да и почти любой другой револьвер, как известно, с одного выстрела редко когда останавливает нехорошего человека, особенно если он пьяный или находится под веществами. Это в кино кого-то шпагой проткнули и он тут же скончался. Пьяный головорез, размахивая топором имеет все шансы добежать до тебя, даже нашпигованный пулями. А тут не человек, а зверь весом в тонну. Тут и охотничье ружье не каждое подойдет.
Но оружие в моих руках было совсем другого уровня. Пуля, пробив толстенную кожу, ударила зверя так, что он свалился на бок. Кровь потекла ручьем. Еще живой, он поднялся и зашипел, выискивая взглядом врага, но тут прозвучали еще два моих выстрела. Одна из пуль угодила варану в голову и все было кончено. Он упал и перестал шевелиться.
— Хорошее оружие у Виктора, — кивнул Савелий. — Перезаряжай пушку. Чую я, лишней она не будет.
И тут раздался вой. Откуда — непонятно. Мне показалось, что выло все пространство вокруг.
— А вот и гости, — произнес Савелий, в предвкушении потерев ладони. Железные нервы у человека.
Вой прекратился так же внезапно, как и возник. После него наступила тишина, даже ветер будто перестал шелестеть.
А потом у входа в нашу расщелину показался ОН.
