в случае с «Героем асфальта» пересведение сделали именно по инициативе Векштейна, который не очень верил в нас как в звукорежиссеров и считал, что на «Мелодии» сведут лучше.
На концерты же мы поехали сразу после записи, и нас не смущало, что мы играем новые песни без их «официальной презентации», еще до того, как их услышат поклонники. Тогда это была обычная практика, не ждать же полгода, пока появится винил. Это сейчас удобно, что можно уже через пару недель после окончания записи сделать ее релиз на стриминговых площадках; когда через месяц после записи выходит CD – это тоже достаточно быстро. А тогда нам ждать несколько месяцев не хотелось. К слову, подпольные «писатели» старались распространять новые альбомы как можно скорее, так что зачастую задолго до появления пластинки поклонники уже знали свежий материал группы. Конечно, порой нам доводилось играть в городах, где наши новые композиции пока никто не слышал, но нас это не особо напрягало.
Сразу после записи альбома мы сняли клип «Дай жару», как раз по наводке ребят из «Автографа», а точнее, Юрия Фишкина, который фактически стал нашим менеджером. Режиссером стал Евгений Пахоменков. Никакой особой подготовки и сценария у этого клипа не было. Снимали так: после выступления на одном из фестивалей мы попросили нам оставить на пару часов сцену со светом, поставили туда барабаны «Автографа» и под фонограмму изобразили концертное выступление. У режиссера была одна камера, тогда еще достаточно большая и громоздкая, однако он очень лихо с ней управлялся. Потом все сам смонтировал и отдал нам запись. Получилось простое, но драйвовое концертное видео.
Уйдя от Векштейна, мы, конечно, потеряли в аппаратуре – в частности, эти самые усилители и кабинеты Marshall, которых больше вообще ни у кого из групп не было. Тем не менее, «Автограф» тоже располагал отличным оборудованием, и мы ездили в туры с ним. Вообще, сначала делали так: концерт состоял из двух отделений – первой играла «Ария», за ней «Автограф», или наоборот. Но мы скоро поняли, что это нерабочая схема, поскольку публика у нас была совершенно разная. Если первыми выступали мы, то на второе отделение наши поклонники уже не оставались. А если первым играл «Автограф», наши поклонники зачастую приходили позже, и в целом они вели себя более развязно – публика «Автографа» была повзрослее и более интеллигентна, не в обиду никому будет сказано. Поэтому, посмотрев на все это, мы в конце концов решили, что ездить на концерты будем вместе, а вот играть – по отдельности, в разные дни. И этот вариант оказался удобным для всех – мы выступали через день, а в свой выходной могли послушать друг друга, график получался плотный, но в то же время не излишне напряженный.
Характерной чертой концертной деятельности 1989-го года можно назвать появление большого количества фестивалей и сборных концертов именно из метал-исполнителей. То есть мы собирались вместе – те, кто играет такую музыку,– и устраивали выездной фестиваль. Например, мы на ряде фестивалей играли в таком составе: «Ария», «Коррозия металла», украинская команда «КПП», группы Crownear (московский прогрессив-трэш-фанк-метал коллектив) и «Черный кофе». Этот состав в 1989 году был в Донецке, Одессе, Харькове, также ездил и по российским городам.
А еще в 1989-м году мы помирились с группой «Мастер». До этого момента у нас с ними существовали натянутые отношения, а точнее, их вообще не было. Те, кто ушли от Векштейна и образовали «Мастер», не стремились общаться ни с ним, ни с оставшимися в «Арии» участниками, и со стороны «арийцев» было то же самое. А когда уже мы покинули Векштейна, эта стена отчуждения между нами начала исчезать. Я помню концерт, который мы играли уже после ухода от него, в маленьком зале в каком-то ДК, по-моему, он назывался «Коммуна» и находился в самом начале Варшавского шоссе. Сейчас его, кстати, уже давно нет… На это выступление пришел Андрей Большаков и потом сказал, что ему очень понравилось наше выступление, что мы сыграли его «с остервенением, со злостью, чувствуется, что освободились от каких-то оков».
Все рок-тусовки, которые тогда организовывала газета «Московский комсомолец», проходили либо в «Лужниках», либо в «Олимпийском». Хочу отметить, что они всегда шли под фонограмму, потому что тогда, в конце 80-х, просто невозможно было обеспечить живым звуком такое мероприятие. Например, сейчас, пока на фестивале играет одна группа, за сценой готовится другая, заранее приготовлены несколько ударных установок, комплекты усилителей и т. д. И паузы между выступлениями, так называемые change over, сведены к минимуму. Тогда подобное было сделать очень трудно, да и аппарат имели только Векштейн, Фишкин и, может быть, еще пара организаторов. Поэтому большие сборные концерты проходили без живого звука.
И вот на одном из таких концертов в 89-м году мы встретились с «Мастером». Они исполнили свои две положенные песни, мы – «Раб страха», «Улицу роз», а потом вместе – «Мастер» и «Ария» – мы нарезали, как это тогда называлось, «Волю и разум». Были под эту песню на сцене все вместе, менялись инструментами, активно бегали по сцене, и это очень понравилось и нам, и зрителям. Потом в гримерке мы очень хорошо отпраздновали нашу мировую, то, что наконец между нами исчезла эта отчужденность и мы снова друзья. Сразу после этого концерта мы уехали в Курск, «Мастер» – еще куда-то, но и потом мы достаточно часто встречались на концертах и фестивалях – и в этом году, и позже.
Мы снова съездили в Германию, в ГДР, дали там четыре концерта, и мне из этой поездки особенно запомнился один момент. У нас в Берлине было выступление на фестивале «Rock summer», на открытой площадке в парке, мы выступали в числе прочих, там были и наши друзья – группа Prinzip. Отыграв свой сет, мы на какое-то время остались там, слушали выступления других групп, пили пиво. Я встретил техников из группы Prinzip, их звукорежиссера Рене, пообщался с ними – насколько это было возможно, исходя из моего уровня знания английского, а они, в свою очередь, немножко могли говорить по-русски. В общем, разговаривали мы достаточно долго, и, когда потом я отправился за сцену, чтобы собрать оборудование и ехать в гостиницу, то обнаружил только свою бас-гитару, стоявшую рядом с какими-то кофрами, но не нашел ни других наших инструментов, ни автобуса, ни самих «арийцев». Я был в полном замешательстве. Вот это да! Как такое возможно?! Ну ладно, допустим, они собрались, сели в автобус, но, когда спохватились, что меня нет, то должны были
