Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главной целью советских войск являлся, конечно же, Виипури – крупный узел Карельского перешейка и ключ ко всем операциям армии Карельского перешейка. Город с его древними рвами и каменными укреплениями представлял собой мощный укрепленный район. Однако с первого же дня войны он подвергался разрушительным воздушным налетам, а артиллерия обстреливала его с тех пор, как город оказался в радиусе действия тяжелых орудий, то есть как минимум уже с 11 февраля. Успешные вылазки противника с целью обхода города через бухту и на северо-восток вынудили защитников сильно рассредоточить свои силы. Помимо переброски частей 4-й дивизии на западный берег, к 7 марта один полк II корпуса и бригада I корпуса были переведены в Ихантолу, к северо-западу от города; бригада впоследствии была переброшена в сектор Тервайоки на побережье. 10 марта войска, сражавшиеся на окраинах города, были отправлены в Расалахти (в трех милях северо-восточнее Тервайоки), а оборона Виипури была возложена на резервные части, закрепившиеся на холме Паттеринмяки. 11 марта, когда русские начали штурм, город подвергся опустошительному артиллерийскому обстрелу. В последнюю ночь войны советские танки и пехота вошли в древний город и продолжали натиск до последних мгновений войны. Подкрепления прибывали постоянно – один из танковых батальонов впервые вступил в бой только 13 марта20.
Сталину очень хотелось захватить этот город. В тот момент, когда 7-я армия начала штурм финской обороны, он приказал командующему Мерецкову взять Виипури «в течение двух-трех дней». Однако к моменту вступления в силу перемирия финны все еще удерживали там оборонительные позиции. Это не помешало советским руководителям громко заявить о полном захвате города21. Таким образом, через три с половиной месяца после хвастливого предсказания заместителя наркома иностранных дел СССР Потемкина о том, что Хельсинки падет через четыре-пять дней, единственной престижной «победой», на которую могла ссылаться Красная армия, было несколько обманчивое утверждение о том, что она в поледний день войны захватила Виипури.
В эти мучительные последние дни маршал Маннергейм пребывал под беспрецедентным напряжением. Когда в начале марта Отава подверглась сильной бомбардировке, возникло опасение, что главный финский командный центр обнаружен. Поэтому 6 марта оперативный отдел Генерального штаба переместился на северо-восток, на новое место, примерно посередине между Миккели и Ювой, которые находятся на расстоянии 26 миль друг от друга. В связи с этим маршалу пришлось покинуть свое комфортабельное жилище под Отавой – охотничий домик, расположенный на красивом лесном склоне, ведущем к озеру. Последнюю неделю войны он провел в Инкиля, небольшой усадьбе, расположенной в полумиле от нового места расположения оперативного отдела. Там он получал тревожные сводки из сектора Виипури и в целом удручающие новости из Ладожской Карелии и Кухмо. Вдобавок он и его помощники в Инкиля заболели гриппом. Не желая в столь кризисный момент оставаться в постели, пожилой воин и государственный деятель отдавал приказы из кресла, в котором сидел, укутавшись в одеяла22.
Погода, которая раньше была союзником финнов, теперь благоволила их врагам. В обычный год оттепель наступила бы в марте и на несколько недель парализовала бы дорожный транспорт. Напротив, в марте 1940 года русские танки сотнями громыхали по льду бухты Виипури. Замерзшие озера и болота на Карельском перешейке позволили противнику накапливать там войска в таких количествах, которые финский Генштаб не мог себе представить даже в самых мрачных прогнозах. К концу боевых действий на этих двух смежных фронтах действовало около 90 советских пехотных полков (эквивалент 30 дивизий, хотя и организованных несколько иначе) плюс большое количество артиллерии и около 1200 танков и бронеавтомобилей. Число русских самолетов в небе над Финляндией в самые критические дни достигало 200023.
Положение на фронте граничило с катастрофой. В Ладожской Карелии было множество мест, где весной русские могли совершить прорывы. Еще более зловещие новости поступали из армии Карельского перешейка. 9 марта маршал Маннергейм попросил генерала Хейнрикса подготовить анализ обстановки, желательно с оценками от командиров корпусов. Хейнрихс не смог связаться с генералом Лаатикайненом в I корпусе, но он быстро получил соответствующую информацию от генералов Оеша, Эхквиста и Талвелы. Доклад был немедленно отправлен в штаб, и вечером того же дня главнокомандующий передал его в кабинет министров в Хельсинки. Этот «пессимистический доклад», как окрестил его министр обороны Ниукканен, говорит сам за себя24:
«Главнокомандующему.
Как командующий Карельской армией считаю своим долгом сообщить, что нынешнее состояние армии таково, что продолжение военных действий не может привести ни к чему, кроме дальнейшего ослабления и новых территориальных потерь. В подтверждение своей точки зрения привожу потери личного состава, которые уже имели место и все еще продолжаются. По имеющимся данным, боевая численность батальонов сейчас не превышает 250 человек, а общие ежедневные потери исчисляются тысячами. В результате физического и духовного истощения боеспособность тех, кто остался, уже не та, что была в начале войны. Значительные потери офицеров еще больше снижают ценность этих ослабленных подразделений.
В результате артиллерийского огня противника наши пулеметы и противотанковые орудия повреждены или выведены из строя до такой степени, что на важнейших участках фронта ощущается их заметный недостаток. Поскольку, кроме того, события на правом фланге сделали необходимыми новые пополнения войск на неподготовленной местности и за счет нынешнего фронта, устойчивость нашей обороны ослаблена до критического уровня. Воздушная активность противника зачастую значительно затрудняет переброску и обеспечение наших войск. Командующий Береговой группой генерал-лейтенант Оеш подчеркивал мне малочисленность и моральное истощение своих сил и, похоже, не верит, что сможет добиться с ними успеха. Командир II армейского корпуса генерал-лейтенант Эхквист выразил мнение, что, если не произойдет никаких неожиданностей, его нынешний фронт может продержаться неделю, но не больше, в зависимости от того, как будет использоваться
- «The Soviet Story»: Механизм лжи - Александр Дюков - История
- «Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.) - Н. Тархова - История
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Проза отчаяния и надежды (сборник) - Джордж Оруэлл - Альтернативная история / Публицистика / Социально-психологическая
- Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы - Майкл Дэвид-Фокс - История
- Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944 - Б КОВАЛЕВ - История
- P.O.W. Люди войны - Андрей Цаплиенко - Публицистика
- Танки в Зимней войне - Баир Иринчеев - История
- СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА - Элоиза Энгл - История
- СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА - Элоиза Энгл - История