и нерешительна в самой своей ненависти. Иное дело Коринф. Его вражда к Афинам была еще сильнее. Афины являлись его счастливым конкурентом на море и в торговле. Их морское и торговое преобладание затрагивало существенные, жизненные интересы Коринфа. Особенно опасно было для него распространение афинского влияния на западе от Эллады, так как это грозило окончательным стеснением его торговли, отнятием последнего района, где преобладание было пока еще за ним. При опасности с этой стороны Коринф готов был на все. А между тем афиняне уже и тут распространяли свое политическое и торговое влияние. О взаимной ненависти между Мегарами и Эгиной, с одной стороны, и Афинами – с другой, мы уж и не говорим.

При таком контрасте и антагонизме между Афинами и Пелопоннесским союзом мир не мог быть прочен: столкновения трудно было избегнуть, и достаточно было искры, чтобы вспыхнула ожесточенная война. А тут сразу явилось несколько важных поводов к ней. Обстоятельства вели к кровавой развязке[214].

События в отдаленном Эпидамне (ныне Дураццо) и вызванное ими столкновение между Керкирой[215] и Коринфом послужили первым поводом к ней. Керкиряне, стоявшие до тех пор вне всяких союзов, теперь, боясь, что не устоят в борьбе с сильным противником, решились искать союза и помощи у Афин как естественного соперника Коринфа. И вот перед афинянами предстала трудная дилемма. С одной стороны, война с пелопоннесцами в будущем казалась неизбежной, а Керкира являлась весьма ценным союзником, так как обладала сильнейшим, после афинского, флотом и была важной позицией на Ионийском море, на пути в Италию и Сицилию, с которыми Афины находились уже в довольно тесных сношениях. А главное, можно было опасаться, что Керкира падет в непосильной борьбе с Коринфом или смирится поневоле, и тогда, на случай войны Пелопоннеса с Афинами, ее флот соединится с коринфским. С другой стороны, Керкира находилась уже в войне с Коринфом, и, следовательно, заключение с ней союза, хотя формально не нарушало договора 445 г., фактически все-таки являлось враждебным шагом по отношению к Коринфу. После некоторого колебания афиняне решили вступить в союз с Керкирой, но только в союз строго оборонительный. Но когда у Сиботских островов произошла морская битва между коринфянами и керкирянами, по количеству кораблей «величайшая из всех, бывших дотоле между эллинами», то в ней вынуждена была под конец принять участие и небольшая эскадра афинян, а прибытие другой их эскадры помешало коринфянам довершить их победу.

Таким образом при Сиботах, хотя и без объявления войны, уже последовало кровавое столкновение афинян с коринфянами (осенью 433 г.).

А вслед за тем произошло столкновение между ними и в другом пункте, на фракийском побережье. Потидея, на полуострове Халкидике, колония Коринфа, но принадлежавшая к Афинскому союзу, отложилась от Афин (весной 432 г.), когда те потребовали, чтобы она срыла стену, обращенную к морю, дала заложников и не принимала больше коринфских должностных лиц, «эпидемиургов». У ее стен произошла битва между коринфянами, поспешившими оказать ей поддержку, и афинянами, окончившаяся победой последних, которые после этого приступили к осаде Потидеи.

Коринфяне боялись за судьбу своих соотечественников, запертых в Потидее, и за сам город, бывший их поселением. Теперь они употребляют все усилия, чтобы возжечь общую войну, втянуть в нее спартанцев. К этому присоединились жалобы эгинцев, обвинявших афинян в том, что они вопреки договору не предоставляют им автономии, и в особенности мегарцев. Афиняне не могли простить Мегарам их прежней измены. Глубокая вражда разделяла двух соседей. Ее усиливали еще распри из-за укрывательства мегарцами беглых афинских рабов, из-за спорной пограничной земли и так называемого «священного поля», присвоенного мегарцами, наконец – умерщвления герольда. С Мегарами прерваны были торговые сношения, ввоз их продуктов запрещен, все рынки и гавани на всем пространстве афинского господства для мегарцев закрыты, и вражда с ними объявлена непримиримой. Никто из них, как говорится у Аристофана (в «Ахарнянах»), не смел «оставаться ни на рынке, ни в Аттике, ни на море, ни на земле», и мегарцу, вступившему в Аттику, если верить Плутарху, грозила смерть. Гористая Мегарида была страна не плодородная, бедно наделенная природой; в хлебе она всегда нуждалась, и закрытие главного для нее рынка и афинских гаваней грозило ей голодом. Эта «мегарская псефизма», по мнению многих современников, была той «маленькой искрой», которой Перикл зажег большую войну[216].

Спартанцы признали вину афинян и нарушение ими договора, а затем в союзном собрании, созванном в Спарте, война была решена окончательно. Но пелопоннесцы не были готовы. И вот спартанцы отправляют в Афины посольства с различными требованиями и жалобами, чтобы выиграть время и – главное – чтобы, в случае отказа афинян, больше было предлога к войне.

Обратимся теперь к Афинам и взглянем на положение дел там.

Было время, когда Перикл стоял во главе демократического движения. Но он не пошел по пути крайней демократии: он правил «умеренно», как выражается Фукидид. В силу естественного исторического процесса демократическое движение, однако, не могло остановиться: оно пошло далее, и уже незадолго до Пелопоннесской войны оказалось, что Перикл, так сказать, остался позади него, что существовала уже крайняя демократическая партия, которую Периклова политика не удовлетворяла, которой эта политика казалась недостаточно демократической. Напротив, именно в Перикле крайние демократы и новые демагоги начинают видеть главное препятствие к господству настоящего народовластия, полной свободы и равенства; с самим фактом непрерывного, долгого влияния одного лица, и притом такого аристократического по своей натуре, они не могут примириться. Таким образом, против Перикла подымается оппозиция снизу, из рядов тех общественных слоев, которые некогда служили ему главной опорой, благороднейшим вождем которых он был сам. А рядом существовала по-прежнему и другая, совершенно противоположная партия – олигархическая, по мнению которой, наоборот, Перикл являлся главной опорой ненавистной демократии, главным препятствием к ее низвержению, к восстановлению прежней аристократии. Обе эти крайние партии, столь непримиримо враждебные друг другу по своим программам и стремлениям, сходились, однако, в одном – во вражде и ненависти к Периклу, в желании во что бы то ни стало избавиться от этого человека, мешавшего осуществлению их планов, являвшегося в тот момент уже представителем умеренной демократии, носителем духа свободы и равенства, но в то же время и законности. Они готовы были протянуть друг другу руки, соединить свои силы, лишь бы низвергнуть Перикла.

Но было еще течение, совсем иного рода, но тоже враждебное Периклу. Многим ненавистны были тот новый дух, то новое просвещение, которые распространились в Афинах, и его главные выразители – новые философы. Им ненавистен был и Перикл как человек, чуждый суеверий, как сторонник и покровитель этого просвещения, как друг Анаксагора и вообще представителей тогдашней философии. В этом отношении настроена была одинаково и темная, суеверная масса, не терпевшая исследователей природы, и более образованная, но консервативная часть афинского общества, движимая не одной только склонностью к предрассудкам, слепой привязанностью к прежним верованиям и обычаям предков, но и совершенно искренним, основательным опасением ввиду учения софистов, подрывавшего основы тогдашней нравственности. Эта партия религиозной реакции, если только можно ее так назвать, являлась своего рода связующим звеном между партиями демократической и олигархической: она соприкасалась с той и другой.

Больше всего оппозиция Периклу выражалась в нападках на него комиков и в тех процессах, которые направлены были против близких ему лиц. Впрочем, что касается нападок на Перикла комиков, то они, в сущности, никогда не прекращались. Комики осыпали его насмешками и в пору наибольшего его влияния и могущества. Мы уже видели, каковы были эти насмешки. Явным же признаком усилившейся оппозиции против Перикла и того, что положение

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 109

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул бесплатно.

Похожие на История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул книги

Парадоксы новейшей истории. Сборник статей о новейшей истории, экологии, экономике, социуме - Рамиль Булатов - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов - История
ЦИЛИНДРЫ ФАРАОНА - ВЛАДИМИР КОВТУН - История
Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов - Биология / История / Прочая научная литература
Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский - Исторические приключения / История
Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») - В.И. Карпец - История
Маневренные танки СССР Т-12, Т-24, ТГ, Д-4 и др. - Максим Коломиец - История
Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев - История
До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон - История / Культурология

Оставить комментарий