Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец грустно улыбнулся и перелистнул альбом.
– Мама хоть и сменила свое экзотическое имя на славянскую «Тоню», но до конца жизни оставалась Антонией. Пела песни на португальском, обожала танцевать и гордилась заморским происхождением. Всегда мечтала вернуться однажды на родину и показать нам с Лидой и Темой статую Христа Спасителя. Увы, этому не суждено было сбыться, – он замер, рассматривая свадебное фото, на котором смуглая красавица-брюнетка держала под руку блеклого блондина. – Отец безумно ее любил, готов был все сокровища мира к ее ногам кинуть. Но отвезти обратно в Рио не смог. Хотя, скорее, не хотел. Мне кажется, он боялся, что, стоило бы ей оказаться в привычных декорациях, она тут же упорхнула бы. Вот и держал в этом городе до самой смерти, как прекрасную птицу в клетке.
– Она ведь рано умерла, ей и пятидесяти не было. Что случилось?
– Пожар, – коротко ответил отец. – Случился пожар.
– Они вместе погибли?
– Вместе. По официальной версии, ночью от огня в камине отскочил уголек. Пламя от загоревшегося ковра перекинулось на шторы, затем на мебель. Выбраться из пылающей комнаты им не удалось.
– А по неофициальной? – перед глазами Нины тут же возникло надгробие с именем «Измайлова Антонина Эдуардовна» на кладбище искупления.
– Выбраться из горящей комнаты пытался только мой отец, его обгоревшие останки нашли рядом с запертой дверью. Мама же лежала на кровати и даже не пыталась сопротивляться огню. А под обгоревшим матрасом пожарные нашли ключ от двери, – он с грустью поглядел на дочь.
– Оу, – поняла Нина. – Она его туда спрятала? Значит, пожар не был несчастным случаем?
– Как и все, что происходит в нашей семье. «Слишком много убийств и самоубийств на квадратный метр», – со вздохом напомнил он ее же слова.
– А прабабка с прадедом? Вера с Петром? Только не говори, что и они…
– Что ж, тогда промолчу.
– Там тоже несчастный случай? – с нажимом проговорила Нина.
– Нет, там неприкрытое убийство. Вера страдала от деменции, была сильно не в себе. Когда ей перевалило за пятьдесят, мы начали замечать нетипичную для нее забывчивость. С каждым годом становилось хуже. Врачи разводили руками – такое, мол, не лечится, учитесь с этим жить. Жить с этим пришлось около десяти лет, пока разум ее окончательно не померк. В итоге она зарезала мужа ножом и повесилась.
– Боже мой, это какой-то кошмар, – Нина ошарашенно наблюдала за отцом, перелистывающим толстые альбомные листы. – Какое же у нас кровожадное семейство! А дальше? Родители Петра? Андрей и…
– Акулина, – подсказал папа. – Нет, там ничего кровожадного не было. Акулина, к сожалению, умерла молодой, но ничего загадочного в ее смерти не было – огромное количество женщин в то время умирало в родах. А супруг после ее смерти прожил без малого тридцать лет, умер от туберкулеза, с которым долго, но безуспешно боролся.
– Петр и Вера, – прошептала Нина и склонилась над альбомом, со страниц которого на нее смотрели прадед с прабабкой – высокий плечистый мужчина во фраке и миловидная блондинка в полосатом платье, сшитом по моде тех времен. С виду обычная супружеская пара, но именно при них произошло то роковое событие, которое воскресило из мертвых абсолютное зло.
* * *
Значит, точка отсчета – Петр и Вера. При них город потрясло одно из самых знаменательных событий – массовый падеж измайловских скакунов.
Потеряв огромные деньги, Измайловы потерпели финансовый крах. Некогда самое богатое семейство в округе сильно сдало свои позиции, и горожане – кто с сожалением, кто со злорадством – пророчили им полное разорение и голодную смерть. Но горожане, в массе своей малообразованные, не учли, что потерпевший крушение корабль Измайловых пойдет на дно не в одиночестве, а потянет за собой целый город. Весь штат работников конюшен был уволен, а это без малого пятьдесят человек. Сильно сократился и штат прислуги в самом особняке. Огромные налоги, которые раньше платил Петр, катастрофически снизились, а они составляли большой процент от суммы, которая выделялась на благоустройство города и поддержание инфраструктуры. Но самое главное – благотворительность. Вера, как и все ее предшественницы, сердце имела доброе и жалостливое, а главное – была великодушна и баснословно богата, что вкупе делало ее щедрой дарительницей. Школа, библиотека, гимназия, театр, больница и хоспис – все это строилось, ремонтировалось и содержалось на измайловские деньги, поток которых остановился сразу после финансового краха. Как только местные осознали масштабы катастрофы, они хором принялись молить бога, чтобы он вернул барину с барыней благополучие и не позволил их славному роду угаснуть. Молитвы, по-видимому, были услышаны, и Петр быстро нашел другое занятие, пусть и менее выгодное с финансовой точки зрения. Но это сейчас было не главное.
Главное, что нашлись точки отсчета и соприкосновения, которые раньше почему-то никто упорно не замечал. Что связывает самое знаменитое событие рода Измайловых и Бруксу? Лошади.
– Падеж лошадей и женщина с копытами – это же так очевидно. Почему ты раньше не догадалась, тупица? – злилась на себя Нина, спрыгивая с подножки автобуса.
У входа в редакцию, несмотря на неполный рабочий день, толпился народ. Все дружно делились планами, жаловались на начальство и смеялись над опечаткой в одном из заголовков в прошлом выпуске. В воздухе клубился сигаретный дым вперемешку с ароматами сосисок в тесте из столовой.
– Я невидимка, – прошептала Юлькину установку Нина и, вжав голову в плечи, начала протискиваться сквозь галдящую толпу коллег. – Я невидимка, я невидимка.
Удивительным образом это сработало: никто не втянул ее в разговор и не поинтересовался, зачем она нагрянула в редакцию во время отпуска. Не переставая нашептывать мантру, она миновала холл и юркнула за дверь в подвальное помещение, в архив. Махнула оторвавшемуся от кроссворда архивариусу – я сама справлюсь, не отвлекайся – и устремилась к стеллажам, где хранились выпуски «Безымянной газеты» второй половины прошлого века. Подшивка за лето необходимого года нашлась быстро, но пользы принесла мало. Если не считать неизвестной болезни, которая за несколько дней выкосила измайловское поголовье лошадей, лето выдалось на удивление спокойным. Даже ежемесячная колонка о без вести пропавших оказалась на редкость скудной, к тому же среди пропавших не было ни одной женщины, хоть сколько-нибудь похожей на Бруксу. Нина снова и снова перелистывала газеты в надежде найти хоть что-нибудь, что подсказало бы вектор дальнейших поисков, но от
- Врата в преисподнюю - Олег Бондарь - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Уродливые небеса (ЛП) - Меллик-третий Карлтон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 (сборник) - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин - Триллер