на оживленную улицу. В офисе МТС купила сим-карту, вставила в телефон. «Мишка, ну бери же, бери, — молила я. — Ты мне так нужен!» Наконец в трубке раздался заспанный голос моего лучшего друга Михаила, работавшего журналистом. С его многочисленными знакомыми из оперативников и следственного комитета, он как никто мог мне сейчас помочь.
Я почувствовала себя гораздо лучше, когда коротко все ему рассказала, попросила узнать, кто является хозяином гостиницы, и отправила в Москву срочной курьерской доставкой все собранные улики на экспертизу.
Направилась обратно оценить обстановку уже холодным взглядом. В толпе любопытных за оградительной лентой около гостиницы стояла Маринка, моя бывшая одноклассница. Она росла в пьющей семье, и в ней все всегда вызывало жалость. Только что книжки читала. Одетая, как обычно, во что-то невнятное, она осталась все той же серой мышкой. Вспомнила, что Маринка много лет была влюблена в Алексея, но он так до нее и не снизошел. Когда вынесли на носилках покрытое простыней мертвое тело, Маринка пошла прочь. Может, она что-то знает?
* * *
Я шла за ней по улице в потоке людей, как вдруг словно сосулькой озноб по спине — поймала в отражении в витрине чей-то внимательный взгляд. Мгновенно обернулась: люди идут по своим делам.
Догнала Марину. Она свернула на боковую улицу и зашла в салон красоты. Я села напротив в уличное кафе. В окне среди шикарного интерьера, как кошка, тягуче-вальяжно, держа руки в карманах, двигалась роскошная женщина в леопардовом брючном костюме. Лица ее было не видно, его закрывали широкие поля шляпы. Она исчезла в глубине комнаты, но я успела заметить глубокий треугольник ее загорелого тела.
Вышла Маринка. Она прижимала к себе висящую на плече сумку. Тут же откуда-то сбоку вынырнул серый «Фольксваген», в который она села. Я запомнила номер и с ужасом поняла, что, возможно, все это время из машины за мной тоже наблюдали.
Расплатившись, я зашла в салон. Прошлась по процедурным комнатам. Женщины в леопарде нигде не оказалось.
Уже на выходе наткнулась на стенд с фотографиями довольных клиентов. На одной из них смеющийся красавец Алексей нес на руках счастливую невесту.
* * *
Влюбленной невестой с летящими на ветру фатой и волосами была Лиза.
Я едва шла. Мне хотелось прислониться к дереву, дому, к чему-нибудь. Как теперь появиться у Лизы? Как ей сказать, что Алексея нет в живых? Мне нужна передышка.
Бреду к тете Люде, родственнице. Я никогда не понимала, кому и кем она приходится, но мы всей семьей, да что семьей — всем двором любили ее за неубиваемый оптимизм и доброту.
Завыл мобильный. Обмерла. На улице удушающий зной, а меня бьет крупная дрожь. Мишка! Сообщил, что хозяйка гостиницы — какая-то тихая, безвредная особа, скорее всего, подставная. Прошу его узнать про владельца салона. «Еду к тебе», — слышу перед отбоем.
Тетя Люда сразу посадила меня за стол. Пирожки, чай с клубничным вареньем. Ем и чувствую себя почти в безопасности. Спрашиваю про Марину и Лизу. Бездетная тетя моя привечала всех детей района и про всех все знала.
«Маринка так чучундрой и осталась, где-то работает. Про Лизу твою давно не слышала. Знаю только, что Алексей собирался на ней жениться, да по своей привычке сбежал из-под венца. А вот Катька-то, Катька, та зажила!»
Целую тетю Люду в мягкую теплую щеку и выхожу с тяжелым сердцем на улицу.
* * *
Лизина квартира оказалась в ничем не примечательной новостройке. Лифт не работал. Я еле поднялась на четырнадцатый этаж, последний. Наконец, нужная квартира. Внутри меня все ухает. Звоню. За дверью долго возятся с ключом. Наконец открывают. Не Лиза, а какой-то мужчина. Говорит, что прежняя хозяйка уже лет пять как продала им эту квартиру и уехала, кажется, в Москву. Адреса не знает.
Спускаюсь и не могу отдышаться. Звонит Мишка с Казанского вокзала. Пытаюсь осознать услышанное и не могу.
* * *
Катя — хозяйка салона красоты! В следственном комитете установили, что Алексей в последние годы работал у Кати телохранителем. В стакане было снотворное, его передоз вызывает агонию. Но Алексей умер от препарата, который ему вкололи значительно раньше. Он успел остыть к тому моменту, когда меня к нему подложили. Разбираются.
Катя — женщина в леопарде?
Пытаюсь разложить все по полкам. Зачем Лизе меня так подставлять: давать заказ и убивать бывшего жениха? Однажды я заступилась за нее. Да и вообще, непохоже на Лизу. А если это не она мне звонила, ведь я говорила с заказчицей только по телефону, а потом сразу сорвалась в Иволгу на удачный проект?
Маринка? Кишка тонка.
Есть еще блондинка-портье, которая волшебным образом испарилась. Где ее искать?
Снова Катя. Она всегда была красотка. Алексей с ней знатно погулял после школы. Все на районе обсуждали кипевшие тогда меж ними страсти. Может, Катя — не только владелица салона, но и настоящая хозяйка гостиницы? Может, Алексей начал что-то подозревать про ее «бизнес», так что его пришлось убрать? Завлекла Алексея и убила?
* * *
Маринка наверняка что-то знает про Катю с Лизой и может мне помочь. Нужно разговорить ее. Она всегда ко мне относилась по-особенному…
Нахожу Маринку в ее старом дворе среди хрущевок. Она возилась с цветами в палисаднике. Посмотрела на меня, заслонив глаза ладонью от солнца. Как будто даже сразу узнала, удивилась. С лязгом сняла перчатки. Замечаю ее ухоженные руки.
* * *
Пока шли с Маринкой к пристани, та рассказывала о Кате. Катя вся в мужиках и шоколаде, у нее свой особняк. Сегодня к нему проще добраться рекой. Центральная улица перекрыта из-за соревнований.
Попадаем в толпу болельщиков. Все стремятся подойти поближе к реке. Вижу с высокого берега, как внизу с пристани один за другим ныряют пловцы. Гребут, а за ними светятся на солнце оранжевые буйки. Красивое зрелище! Зависла на пару минут. Оглядываюсь и не вижу Маринку. Железным хватом меня берут с обеих сторон за руки. «Не рыпайся, а то твою тетку пришьем», — слышу я у самого уха перегарный шепот.
* * *
Очнулась… Кажется, я нахожусь в хижине. Закатные лучи пробиваются через щели и окрашивают стены в алый цвет. Снаружи щебечут птицы. Лежу на чем-то колючем. Пахнет соломой и пылью. Тело затекло, и мне понадобилось несколько минут, чтобы вернуть его в привычное положение, а потом встать. Хижина в одну комнату, сколоченная из
