Наверняка, в душе он надеялся, что мы откажемся от предложения и свалим куда подальше из его замка, но Вилайлай неожиданно быстро и решительно приняла предложение, из-за чего я и не стал спорить. У неё имелась какая-то веская причина, ради чего нужно было задержаться в замке. Иначе я не совсем понимал, зачем нам так рисковать и подставляться.
Причина у эльфийки действительно нашлась, но касалась совсем не того, о чём подумал я. После скромного ужина и быстрого купания прямо в спальне, в очередной бочке горячей воды, любезно предоставленной мной из хранилища, Вилайлай с задумчивым видом забралась на кровать и начала странный разговор, неожиданно закончившийся вопросом:
— Наставник Лайт, а вы видите во мне женщину?
Сам вопрос и то, как он был задан, меня очень удивило. Щеки эльфийки горели. Она решительно откинула до сих пор натянутое до шеи одеяло, демонстрируя свою грудь, хорошо проглядывающую через тонкую, полупрозрачную ткань ночной рубахи.
— Разумеется, ты очень яркая, привлекательная женщина, — ответил я, из-за недостатка роста, рывком запрыгивая на вторую половинку кровати и располагаясь поверх одеяла.
Из-за того, что Вилайлай сразу направилась в постель, становилось очевидно, что первым этой ночью дежурю я. Мне хотелось понять, к чему она клонит, поэтому я также поинтересовался:
— А чего ты спрашиваешь?
Было сложно понять, что происходит у этой женщины в голове. Она медлила с ответом, тщательно подбирала слова, от стеснения кусая нижнюю губу. Наконец, выдала:
— Просто я… чуть не умерла сегодня, так и не испытав ни радости материнства, ни… любовной страсти. Эти мерзавцы собирались надругаться надо мной, а затем убить. Я хорошо слышала все их похотливые разговоры. Они даже планировали подвергнуть меня пыткам. За что? Что я им сделала? Слишком доверившись людям, я опять оказалась беспомощна, в плену, и хотя мы договорились, что вы проберетесь в город только ночью, я всё равно в глубине сердца верила, что вы спасёте меня. Понимаете, наставник Лайт? Я не думала ни о ком другом, только о вас. О том, что я хочу увидеть вас вновь, хочу, чтобы мы вместе отправились в длинное и полное волнующих событий приключение. Я вспоминала уже пережитые нами потрясения и мечтала лишь о том, чтобы вы услышали мой мысленный призыв и пришли на помощь. И это произошло. Вы опять спасли мне жизнь, уничтожили всех подонков, желавших причинить мне вред.
— Будет лучше, если ты прямо скажешь, чего хочешь, — зачарованно любуясь колышущейся при каждом вздохе грудью, уточнил я.
Сведение всех эмоционально высказанных фраз в одно предложение заняло у Вилайлай ещё несколько минут. Она волновалась, стеснялась, ломалась, но в итоге смогла выдохнуть:
— Наставник, если вы видите во мне женщину, то не сдерживайтесь.
Сказав эту фразу, эльфийка прилегла на спину и прикрыла глаза, показывая, что не против моих приставаний. Зря она. У меня от долгого воздержания и фетиша на длинноухих эльфиек реально сорвало крышу. Единственное, что меня напрягало, это я сам. В теле гоблина любые мои любовные порывы будут выглядеть, как надругательство. Однако, даже это обстоятельство меня не остановило.
Пыхтя, как паровоз, я плавно перебрался поближе к лежащей пластом женщине и мягко провел тыльной стороной ладошки по её шее, ключице, легонько скользнул по груди, животу и завершил движение на внутренней стороне бедра недалеко от холмика золотистых волос.
Вилайлай задрожала всем телом, подалась бедрами вверх, откликаясь на прикосновение и я продолжил, задевая всё более чувствительные части её тела, уже не просто касаясь, а акцентируя больше внимание на её затвердевших сосках и скрытом внизу живота упругом выступе.
Решив, что не имею права упасть в грязь лицом, очень скоро я прильнул губами к нижнему бугорку, максимально распаляя эльфийку и подготавливая её к проникновению. Оказалось, гоблины в плане сексуальной конституции очень даже сильны, излиться пять раз за каких-то два-три часа для них совсем не проблема, а скромные размеры моего достоинства, примерно в половину меньше человеческих, стали лишь достоинством при первом контакте с великовозрастной девственницей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эта ночь обошлась без кровавых простыней, и сама Вилайлай открылась мне совершенно с другой стороны. До первого оргазма она сдерживалась, лишь изредка постанывая в самых приятных моментах, но после первого экстаза эльфийка поплыла. Она дала волю рукам, обнимая и поглаживая меня в ответ, а затем в промежутке между стонами послышались призывы: «Да, да, ещё, ещё, сильнее».
Подобные слова, которые прекрасная женщина шепчет в экстазе, заводят даже сильнее, чем сами физические ощущения и наслаждение мягкостью и теплом. Я тоже поплыл, отдался эйфории страсти до конца, позволив себе всё, что хотелось, поэтому впервые потерял полный контроль над ситуацией и заснул прямо на Вилайлай. Говоря точнее, после очередного излияния, прямо в ней. Выдохся, словно таскал тяжелые грузы. Мы и проснулись почти в той же позе, только ночью Вилайлай перевернулась на бок, обняв меня обеими ногами.
Утром я чувствовал себя и хорошо и плохо одновременно. Всё тело ломило от неудобной позы, но очнувшись, я увидел, как прекрасная спутница, вся измазанная моим семенем, смотрит на меня влюбленными глазами. Дождавшись моего пробуждения, эльфийка желала продолжения. Она впервые окунулась в мир чувственных наслаждений и теперь желала насладиться им сполна. Я прекрасно её понимал и ответил взаимностью. Утро также не разочаровало. Вилайлай всё сильнее раскрывалась мне, показывая полное принятие моей неказистой внешности и отдаваясь в мои руки, как будто я не карлик, а полноценный партнер. В этом была и моя заслуга. Я изо всех сил старался доставить женщине максимальное удовольствие и на немалый процент это действительно получилось.
Поведение эльфийки после страстной ночи и не менее бурного утра заметно изменилось. Она беспричинно улыбалась, с радостью восприняла идею совместного купания. Дала потереть себе спину, а когда мои ладошки нагло перебрались на грудь, не разозлилась, а накрыла и прижала их своими. Во время позднего завтрака она несколько раз нежно прижалась ко мне, стала вести себя со мной тепло, игриво, всячески выражая свою симпатию, совсем не обращая внимания на посторонних, а их к обеду в замке собралось немало. Желая поскорее избавиться от нас, Герцог Вуд собрал в замке шесть неполных, заезжих и местных команд авантюристов, готовых за небольшое вознаграждение принять парочку новых членов, и в тот же, или уже на следующий день отправиться на север на борьбу с гоблинами.
Нам предстояло познакомиться, услышать короткую саморекламу членов команд и самим выбрать, с какой командой мы хотели бы отправиться в путь. На смотр Вилайлай вышла, держась со мной за руку, а затем подчеркнуто демонстрировала, что из нас двоих, я лидер, а она лишь скромная ученица и помощница. Это окончательно убедило меня, что длинноушка не стесняется моего низкого роста и принадлежности к гоблинской расе. Её уважение, как к наставнику, личная симпатия и все нежные проявления, хлынувшие как из рога изобилия после совместной ночи — точно не притворство.
Выбрать из нескольких команд ту, что больше всех нам подойдет, лишь мельком взглянув на её членов и переговорив с лидером, было весьма непростым делом. Очень помогло с выбором моё личное присутствие на смотре. Неподходящие, ксенофобские команды авантюристов быстренько отсеялись сами, не сдержав открытых проявлений неприязни к мерзкому гоблину. Несмотря на личное приглашение от самого Герцога Вуда, лидеры четырёх команд не стали скрывать своего презрения к зеленокожему карлику. Они грубо высказались в мой адрес и демонстративно покинули внутренний двор замка, злобно сплевывая себе под ноги.
Это задело и расстроило Вилайлай, но существенно облегчило выбор, сразу сократив число вариантов до двух. Уход ксенофобов позволил нам лучше познакомиться с лидерами и членами двух других команд. Было забавно и удивительно, насколько наше мнение о них с эльфийкой совпало.
