послушает, а остальные советники и военачальники смотрят ей в рот. Со временем я обзаведусь сторонниками, но пока следует ждать. Сейчас я хочу спасти хотя бы тебя от ненависти моей матери. Ну а потом ты поможешь мне, правда?
— Обещаю, повелитель, — пробормотал Лю Жуи.
Император улыбнулся. Он постарается сделать всё, чтобы брат выжил. Отец горевал бы в случае смерти Жуи, и ради памяти покойного нужно защитить брата.
Лю Ин вспомнил, как вступился и за госпожу Ци, но вдовствующая императрица его не послушала и в изысканных выражениях отправила сына к наложницам. Император добился от матери только обещания не убивать Ци.
* * *
Закончилось лето, миновала осень. Всё это время император и принц предавались скромным развлечениям: охотились, занимались воинскими упражнениями, забавлялись с хорошенькими девушками. Оба мальчика радовались свободе от ненавистных уроков, ведь теперь им не докучали наставники.
Братья спали в одной комнате и ели за столом с одного блюда, пили из одной чаши. Их пищу и напитки предварительно отведывали: Лю Ин боялся отравления.
Лю Жуи пытался добиться встречи с матерью, но его к ней не пускали, евнухи отвечали, что госпожа Ци заболела проказой и не хочет видеть сына, боится за его здоровье. Услышав о страшной болезни матери, Лю Жуи притих, и император слышал, как брат плачет по ночам в своей постели. Днём принц старался вести себя как обычно.
В первый месяц зимы император ранним утром начал собираться на охоту. Ещё не совсем рассвело, и когда Лю Ин потряс брата за плечо, тот проворчал, что сегодня плохо себя чувствует и никуда не хочет ехать.
Накануне Лю Жуи и впрямь перебрал вина за ужином. Императору так и не удалось вытащить принца из тёплой постели, и он выехал из дворца один, успокаивая себя тем, что если за несколько месяцев мать не предприняла попыток убить Жуи, значит и в этот день ничего страшного не случится.
Выспавшись, Лю Жуи поднялся и потребовал завтрак. Кроме похмелья его беспокоил кашель: мальчик простудился на предыдущей охоте. После завтрака принцу принесли от лекаря травяной отвар для облегчения кашля.
В этот день охота не удалась, император прервал её раньше обычного и поспешил вернуться. Его грызло невнятное беспокойство. Погода была мерзкая, и в такой холод лучше сидеть у жаровни в дворцовых покоях, почитать что-нибудь, а потом пригласить к себе красивую наложницу.
Слуги распахнули перед Лю Ином двери спальни. Он вошёл и застыл на месте — Жуи лежал на полу с открытыми глазами, с посиневшим, искажённым мукой лицом. Его скрюченные пальцы словно силились расцарапать шею.
Упав на колени рядом с братом, император в отчаянии убедился, что принц мёртв, его тело уже остыло. Лю Ин гневно закричал, призывая слуг и стражу. Брата отравили, это очевидно, только так и не удалось узнать, кто сделал это. Юный государь Поднебесной потребовал ответа у матери.
Госпожа Люй Чжи, которую чаще стали звать Люй Тай-хоу, вдовствующей повелительницей, отрицала свою причастность к смерти принца и негодовала, как мог Лю Ин заподозрить её в преступлении. Разве подобает почтительному отпрыску думать о матери так плохо? В конце концов, императрица даже промокнула слезинку, скатившуюся по набеленной щеке, настолько её оскорбили подозрения сына. Лю Ину пришлось извиняться.
Получив прощение госпожи Люй Чжи, император вышел из её комнаты в смятении. Ему очень хотелось верить матери, но она ненавидела бедного Жуи всем сердцем. А может, брата убил кто-то ещё, человек, которому выгодно посеять вражду между Лю Ином и вдовствующей императрицей? Кто бы это мог быть?
Император ещё не дошёл до своих покоев, когда в галерее ему попался советник Лю Цзин. Поклонившись, он приветствовал Сына Неба, выразил соболезнования по поводу смерти принца. Император отвечал вежливо, так как знал, что покойный отец ценил советы Лю Цзина.
Между делом Лю Цзин обронил, что во дворце появилась некая любопытная диковина, на которую повелителю стоит взглянуть.
— Это не займёт много времени, великий государь, — тихо заметил Лю Цзин и добавил ещё тише. — Осмелюсь сказать, что лучше сделать это как можно быстрее, чтобы уяснить, как нынче обстоят дела во дворце.
Повинуясь этому вкрадчивому и одновременно властному голосу, Лю Ин пошёл вслед за советником через дворы, по галереям, соединявшим павильоны огромного дворца. Наконец они вышли во двор за кухней. Лю Ин забегал сюда лишь однажды в детстве, а тогда здесь не было ямы в дальнем конце двора рядом со свинарником. Прямо к ней Лю Цзин и провёл императора. Из ямы доносилось зловоние.
Встав у края, Лю Цзин показал рукой вниз, император взглянул туда и не сразу понял, что видит. Когда он осознал, что перед ним, Лю Ин в ужасе отшатнулся — внизу в куче испражнений лежало нагое человеческое тело, лишённое рук и ног, — их отрубили, оставив короткие культи, перемотанные грязными тряпками. Живот и бёдра человека покрывали засохшие нечистоты, и только по отвисшим грудям со следами ожогов можно было догадаться, что изуродованное создание в яме женщина. Напоминавшую череп голову мученицы обрили, уши отрезали, выкололи глаза. Несчастная повернула лицо с пустыми глазницами, раскрыла рот, в котором виднелся обрубок языка, и замычала.
— Кто это?! — выдавил из себя потрясённый Лю Ин. — За что её так?
— Великий владыка, государыня Люй Чжи приказала называть это существо «человек-свинья», — печально ответил Лю Цзин. — Прежде это создание было прекрасной госпожой Ци.
В глазах Лю Ина замелькали чёрные точки, голова закружилась, и он рухнул без чувств.
* * *
Император пришёл в себя в постели. Им овладела жуткая слабость, так что он не мог подняться с ложа. Вскоре его навестила мать.
Выслушав озабоченную его здоровьем императрицу, Лю Ин спросил:
— Матушка, как ты могла так бесчеловечно поступить с госпожой Ци?! Это неслыханная жестокость!
Люй Чжи раздражённо повела плечами и резко ответила:
— Знал бы ты, дорогой, сколько мне пришлось поволноваться из-за этой дурной женщины, то не упрекал бы меня. Она несколько лет уговаривала твоего отца лишить тебя звания наследника и пропихнула бы на трон своего сына.
К счастью, боги решили иначе, и справедливость восторжествовала. Я сделала всё, чтобы на престол взошёл ты. Не будь неблагодарным, мой мальчик, ведь теперь твоему благополучию ничто не угрожает.
Закрыв глаза и сжав зубы, Лю Ин помолчал. Нет смысла взывать к совести матери — она уверена в своей правоте.
Он тихо попросил:
— Прикажи добить её, не мучай больше.
— Как я могу? — наигранно удивилась вдовствующая императрица. — Ты же взял с меня слово не убивать
