уверенные, что смогли убедить государя в своей правоте, он же сам… Отметил, что Хилков и Плеске хотя бы увидели, какие сложности несет новый вид войск, а вот Сахаров просто сослался на французов. Если бы Николаю был нужен совет от представителей Третьей республики, он бы у них и спросил, а военный министр… Пожалуй, надо будет удовлетворить его просьбу и дать отставку, которую тот просил еще в июле.
Что же касается броневиков Макарова… Николай был согласен со всеми услышанными доводами, но в то же время смотрел на ситуацию шире. У Линевича были сотни пулеметов, пушек и те же бронепоезда, которые армия заказала по примеру 2-го Сибирского. И помогли они старому генералу взять японские укрепления? Нет. А вот Макаров со своими броневиками сделал это за сутки! Так, может, иногда эти машины будут и лучше сотни пулеметов и даже бронепоезда?
Просто всему свое время и место, недаром те же французы уже готовы платить за них миллионы, хоть и пока только бартером. И даже кузен Вилли, несмотря на то что новости с востока пришли едва ли вчера, уже предлагает встретиться и поговорить. Николай Александрович неожиданно сделал интересное открытие: мир начинает понимать, что не готов к большой войне, и ищет, чем бы ее заменить. Впрочем, ответ давно известен. Вместо одной большой — много малых, вместо пушек — газеты, вместо кавалерийских атак — финансовые.
Николай вспомнил, как недавно читал роман «Ким», написанный английским писателем, поэтом и разведчиком Редьярдом Киплингом. И там для всего этого было такое хорошее выражение — большая игра. Игра, которая началась еще в 1812-м, когда, словно забыв про Наполеона, английские советники помогали персам против русской армии, и которая идет прямо сейчас… Один вопрос. Россия и Англия — это игроки, тут-то никаких вопросов, но кем тогда будет Япония? И может ли еще хоть кто-то это изменить?
* * *
Казуэ стояла на баке «Мерс-эль-Кебира». Спасибо капитану Пуарэ, который по пути в Индокитай согласился завести их с братом в Пекин. Возможно, они успели бы и по суше: русские лошади быстрые и выносливые, если взять запасных, у них были все шансы. Но Макаров, когда узнал об их планах, просто сказал ехать в Инкоу, запрягать французов и не мучить задницы… Насчет последнего он точно был прав. На корабле в этом плане было в разы удобнее.
— Вроде бы огромные расстояния, а как быстро они пролетают, — Сайго думал о том же самом. — Мы день ехали до Инкоу, день сюда… А что дальше?
— От Тайцзиня, — Казуэ вспомнила название китайского порта, ставшего морскими воротами Пекина, — до столицы около 100 километров. К счастью, пешком и даже верхом нам ехать не придется, с 1897 года тут действует Лухоуская линия, где местные чиновники никогда не против прикрепить пассажирский вагон к любому составу. Причем за весьма скромные деньги.
— У генерала за такое самоуправство головы быстро бы полетели, — ухмыльнулся Сайго.
После этого разговор затих сам собой, сначала все внимание обоих Такамори привлек сам город-порт, похожий на огромный улей. Потом они заметили несколько кораблей под русским флагом, блокированные японским флотом. Очередное противостояние, которое длится уже столько времени, и до которого никому нет никакого дела.
Поездка по железной дороге оказалась довольно обычной, а вот Пекин удивил. И тоже в не самом хорошем смысле. Еще от железнодорожного вокзала Казуэ обратила внимание на желтые крыши домов Запретного города. Чем-то архитектура Китая была похожа на то, к чему девушка привыкла дома, но в то же время она была и неуловимо другой… Впрочем, сейчас молодую Такамори волновало совсем не это.
— А почему крыши желтые? — спросил Сайго, проследив за взглядом сестры.
— В Запретном городе живут императрица Цы Си и малолетний Пу И, поэтому крыши и окрашены в цвет императора.
— А зачем ров вокруг?
— Чтобы посторонние не ходили туда, куда им путь заказан. Говорят, до восстания ихэтуаней туда даже европейцев не пускали… — голос Казуэ дрогнул, потому что даже сейчас, через три года после той бойни, в Запретном городе выделялись пятна пожарищ.
Раньше она думала, что Китай и Япония шли разными путями. Китай сдался, принял все требования европейцев и отказался от своего будущего, а Япония, наоборот, взяла лучшее и приготовилась бороться, но… Нет ведь разницы! Китай грабили, а когда он пытался подать голос, били. Японию же — тоже грабят! Есть ли разница, вывозят из твоей страны все ценное с честной пиратской ухмылкой или же потрясая бумажкой с неподъемными долгами? И с этой точки зрения путь Китая даже выглядит в чем-то лучше: по крайней мере, они не несутся к краю пропасти с радостной улыбкой на губах.
Сайго тем временем достал карту, сверился с записанными координатами, а потом ткнул пальцем к югу от Запретного города.
— Квартал иностранных миссий, — понимающе кивнула Казуэ, теперь она знала, куда идти дальше.
Поймав дженьли чэ, легкую двухколесную телегу с рикшей, девушка указала направление и кинула китайцу целый русский рубль. Очень много, но вместе с офицерскими мундирами 2-го Сибирского, которые они не подумали снимать, это станет хорошим знаком, что не стоит отклоняться от маршрута. А то всего пара хорошо одетых японцев могли показаться слишком легкой добычей для местных банд, которые и контролировали пекинских рикш.
Пару минут Казуэ все же следила за дорогой, но их везли точно в нужную сторону, и девушка позволила себе немного оглядеться. Квартал иностранцев выглядел… тоже странно. Казалось бы, великие державы Запада уже давно должны были забыть восстание обычных крестьян, но нет. Каждое посольство походило на крепость. Высокие стены, бойницы с пулеметами, кто-то даже не постеснялся оградить их колючей проволокой.
— А ведь они боятся, — тихо шепнул Сайго. — Победили, втоптали Китай в грязь, но все равно боятся до дрожи в коленках!
Казуэ ничего не успела ответить, потому что их как раз довезли до японского посольства. Внешне оно никак не отличалось от других зданий-крепостей, разве что тут был расчищен черный вход. Недавно расчищен: следы от стоящих еще вчера укреплений выделялись в дорожной грязи.
— Проходите! — их заметили, в приоткрытой двери мелькнула чья-то опущенная голова.
Сайго, отодвинув Казуэ, пошел первым, но никакой опасности не было. Просто работник посольства, который не хотел, чтобы его видели лишний раз. А в кабинете, куда их провели по длинному темному коридору, брата с сестрой уже ждали. Ито Хиробуми стоял
