Стив.
— Абсолютно, — кивает Мики. — И я бы на твоем месте был осторожнее.
— Ох, Мики, я слишком долго соблюдал осторожность. И похоже, зря. Жизнь без риска пресновата.
Мики смеется и прихлебывает пива.
— Ты прав, Стив.
— Роба Кенну убили, слышал?
— Еще один, — отвечает Мики, — скоро мне не с кем будет играть в гольф.
— Это точно, — кивает Стив, — и не с кем поговорить, кроме покойной жены.
— Мне никто больше и не нужен, — говорит Мики.
— А ты не хочешь поговорить со мной? — спрашивает Стив. — У двух таких стариков, как мы, много общего.
— Ты мне нравишься, — отвечает Мики, — но давай просто посмотрим матч.
— Тебя никогда не поймают, Мики, — говорит Стив. — Ты слишком хорош.
— Меня не на чем подловить, — добавляет Мики.
Стив улыбается:
— А можешь рассказать правду о себе? Всего один правдивый факт.
— Один правдивый факт?
— Никакого подвоха; клянусь, на мне нет жучков. Кроме нас двоих, никто не слушает. Разве не хочется облегчить душу, когда лгал столько лет?
Мики улыбается краешком губ. Все преступники мечтают рассказать правду о себе, но сделать это так, чтобы их заметили, а не арестовали.
— Хорошо, — говорит Мики, — раз ты так просишь. В общем, когда мне было четырнадцать, у меня был старый велик, и я повадился следить за молочниками с тележками.
— Я помню эти тележки, — перебивает Стив.
— Каждый день я выбирал новую тележку и новый маршрут. Я крал молоко с порога домов в одном районе и продавал жителям другого, которые злились, что их молоко куда-то пропало.
— Предприимчивая схема, — замечает Стив.
— Примерно через две недели, когда я заработал довольно много денег и вложил их в строительный кооператив, меня застукал полицейский в гражданском, возвращавшийся домой от любовницы в пять утра. У него рубашка торчала из ширинки. В общем, в тот раз я отделался предупреждением, но отнесся к этому очень серьезно. Я поклялся, что больше меня никогда не поймают. Прошло пятьдесят четыре года, и я с гордостью заявляю: я выполнил обещание. Мне даже ни разу не выписывали штраф за превышение скорости, а какой честный гражданин ни разу за жизнь не получает этих штрафов, вот скажи?
— Я, — отвечает Стив.
Мики смеется:
— В общем, я понял, что у копов есть что-то вроде радара и надо просто стараться быть вне зоны его действия. Это несложно.
— И все эти годы ты не попадался на радар? — спрашивает Стив.
Мики пожимает плечами:
— Я встречал немало преступников, в том числе очень успешных. Но каждый рано или поздно ошибается и попадается полиции или ошибается и попадается другим плохим ребятам.
— Как Роб Кенна, которого убил ты, — замечает Стив. — Он подобрался к тебе слишком близко?
— Осторожно, Стив, — предупреждает Мики. — Не забывай, мы просто двое стариков, которые решили поговорить по душам. Не надо все портить.
— И тебе пришлось самому его убить, — продолжает Стив. — Обычно он убивал для тебя. Но ты же не мог нанять его убить самого себя!
— Интересный ты человек, Стивен Уилер из Эксли в Хэмпшире, — говорит Мики. — Если бы ты не занимался ароматическими свечками, мог бы далеко пойти.
— Так ты знаешь, кто я? — спрашивает Стив.
— Естественно, — кивает Мики. — Мои люди тебя проверили. Но ты не узнаешь обо мне ничего, чего я бы не хотел.
Теперь настала очередь Стива улыбаться.
— Ты один из самых богатых преступников мира, Мики. А я — всего лишь частный детектив из сонной английской деревушки. Ты же знаешь, что я ничего не смогу доказать.
— Именно, — кивает Мики.
— Но я-то знаю, что ты — Франсуа Любе.
— Ничего ты не знаешь, Стив Уилер. Но плюсик тебе за старание.
— Франсуа Любе заказал убийства шестерых человек, — начинает перечислять Стив. — Он велел убить мою сноху. И я полагаю, что именно он примерно три часа назад застрелил Роба Кенну.
— Какой плохой человек, — вздыхает Мики. — Но это не я.
— Думаешь, твои бабушки тобой бы гордились?
— Что? — ощетинивается Мики.
— Думаешь, они гордились бы, узнав, как ты зарабатываешь на жизнь?
— Не смей упоминать моих бабушек, — шипит Мики. — Давай просто посмотрим футбол, пока я не позвонил куда следует и не приказал тебя убить.
— Но ты больше не сможешь позвонить Робу Кенне.
— За кого болеешь? — Мики оценивающе смотрит на Стива. — За «Арсенал»?
— За «Миллуолл», — отвечает Стив. — Так скажи, думаешь, твои бабушки гордились бы тобой, узнав, что сегодня днем ты вышел из дома, прошел по песчаной тропинке до небольшой рощицы возле поля для гольфа, держа в руках большую сумку, лег в засаду, дождался Роба Кенну и застрелил его?
— Ты бредишь, — говорит Мики. — На солнце перегрелся.
— А потом вернулся домой до приезда первой патрульной машины? Даже не застегнув сумку? Думаешь, они бы тобой гордились?
— Ты ничего не знаешь о моих бабушках! — ревет Мики. — Не пытайся меня спровоцировать. Ничего не выйдет.
— Нет, кое-что я все же знаю, — качает головой Стив. — Я знаю, как их звали.
Мики смотрит на Стива поверх кружки пива.
— Их имена вытатуированы у тебя на лопатках, — говорит Стив. — Люси и Беатрис.
Мики качает головой и улыбается.
— Благослови, Господь, их души, — говорит он.
— Ты называл их бабушка Лю и бабушка Бе, — продолжает Стив.
— Бабушка Лю и бабушка Бе, — повторяет Мики. Задумывается и снова улыбается. — И это все, что ты выяснил?
Стив пожимает плечами:
— Я рад, что оказался прав. Приятно знать, что попал в точку. Именно поэтому советую всегда ходить в сауну в майке.
— Давай еще по кружечке, я угощаю, — предлагает Мики. — Будет тебе награда за смекалку.
— Я не хочу, чтобы ты меня угощал.
Мики кивает:
— Позволь тебе кое-что рассказать, Стив Уилер. Меня воспитывали бабушки: я жил то у одной, то у другой. Мать умерла; отец куда-то пропал. Я никогда не спрашивал, куда он делся, и никто мне не рассказывал. Но благодаря этим двум женщинам я стал тем, кем являюсь.
— Лю и Бе, — повторяет Стив.
— Лю и Бе. Они научили меня не бояться тяжелого труда, копить заработанное, заботиться о друзьях и родных, а главное — никогда не светиться. Никто не любит выскочек, говорили они. И я вел тихую жизнь. Кроме этой виллы, у меня ничего нет. Маленький бассейн, полчаса до поля для гольфа, пара свободных комнат для детей и внуков, когда те приезжают в гости. Никто никогда не постучит мне в дверь и не спросит, откуда у меня деньги на такое жилье. Бывает, полицейские пытаются под меня рыть. Я вожусь с разными людьми, и это неизбежно. Но кто вызовет больше подозрений — парень на «Ламборгини» или парень на «Вольво»? То-то же.
— Но почему ты этим занимаешься? — спрашивает Стив.
— А долго ли мне осталось на этой планете? Лет двадцать, не больше. Когда я умру, мои сын и дочь очень удивятся. Они, конечно, рассчитывают на небольшое наследство. Вилла стоит пару миллионов, но два миллиарда шестьсот миллионов станут для них небольшим сюрпризом.
— Два миллиарда? — с улыбкой спрашивает Стив. — Чего только не сделаешь для семьи.
— Ради семьи я готов на все, — говорит Мики.
— Я тоже, — отвечает Стив. — Именно поэтому в этот раз тебе не повезло. Не на того напал.
Мики смеется:
— Мне придется присматривать за тобой и Эми. Но если ты оставишь меня в покое, я вас не трону.
— Увы, это невозможно, — отвечает Стив. — Ты убиваешь невинных людей. И пытался убить мою сноху.
— Это бизнес.
— Мики, моя семья для меня так же важна, как твоя для тебя. Я оставлю тебя в покое, когда ты сядешь в тюрьму. Скорее всего, в Аль-Авир, где сидела Кортни Льюис, которую ты тоже убил.
— Как скажешь, дружище. Но я не уверен, что татуировок с именами бабушек хватит, чтобы обвинить меня в убийствах.
— Нет, татуировки стали последней деталью головоломки, — кивает головой Стив. — Лю и Бе: так я догадался, что ты — Франсуа Любе. Но вдобавок к этому у меня есть видеозапись.
— Меня
