class="p1">– Нам придётся созвать не только совет князей, но и всех восьми сект.
– Это – внутреннее дело! – Взревел кто-то из клана Пяти Пиков Бессмертных, приехавший с очередными просьбами к главе семьи Соль, но сейчас уже стоявший у дверей зала, и явно уже заметивший, какие именно имена попали в свиток.
– Нет. Это дело всего мира! – ответила Соль Хва. – Потому что те, кого мы прикрываем, поставляют одарённых на алтари фанатиков, что желают пробудить зверей из Запретного списка.
После её заявления разгорелся настоящий шум. Некоторые старейшины встали. Некоторые – наоборот, отводили взгляд. Были и те, кто открыто поддержал её.
Сам Соль Чхон Ёнбин, ветеран, много лет державший нейтралитет, ударил посохом по земле.
– Я не стану отрицать очевидного. Но если ты подняла пустую бурю, Хва, – сказал он тихо, – ты понесёшь и её последствия.
– Я готова. – Холодно ответила она. – Но знайте, что если мы не начнём чистить собственный сад, его сожгут те, кто придёт потом.
……….
Как и следовало ожидать, что секта Пяти Пиков Бессмертных была просто в шоке от подобных обвинений. И ещё больше – от доставленных ею доказательств. Из пяти действующих старейшин – двое открыто выступали против обвинений, требуя опровергнуть показания, арестовать выживших как "запятнавших себя сосуды". Один – исчез, якобы "в медитации". А двое – вышли к обеспокоившимся такими нюансами членам секты и заявили:
– Мы не были вовлечены, но если есть заражённая кровь – мы готовы выжечь её.
Секта Облачного Когтя Байху практически сразу, как только пошли слухи о том, что их руководство участвовало в подобном, раскололось пополам. Младшее поколение требовало пересмотра старых союзов, утверждая, что "вековые узы – это не индульгенция на убийства".
Сама же семья Соль стала во всём этом хаосе своеобразной точкой опоры, они открыли своеобразную больницу для спасённых несчастных, ставших сосудами… Призывали к временному нейтралитету между сектами… И даже отправляли в каждую крупную школу копии свитков со списком замешанных, с копиями доказательств.
Всего через три дня Соль Хва стояла на балконе родового дворца. А позади неё стоял глава семьи Соль.
– Ты только что сожгла мосты с тремя крупными школами.
– Я сожгла их, прежде чем они сожгли своих собственных учеников.
После её слов, он некоторое время смотрел вдаль.
– Он… Тот, кто передал тебе их?
– Не ваша забота.
– Он силён?
– Как минимум, Доу Ван… По крайней мере, я его таким помню. Сейчас… Не знаю. Иногда мне кажется, что он не из этого мира, Чхон Ёнбин. Он не спасает. Он очищает. И я начинаю понимать, что нам ещё повезло, что он выбрал не судить нас так, как он судит чудовищ.
Новые планы
Возвращаясь в свою долину, ставшую ему домом, парень шёл один, шаг за шагом, неся на себе ауру смерти, которая не исходила от него – но шла следом, словно призрачный отпечаток лап Пэкхо. Цзяолин не говорила ни слова. Её истинная форма, золотистый дракон, легко скользила по небу над ним, как страж молчаливого каравана.
Снег, начавшийся в момент пробуждения Пэкхо, всё ещё не прекращался – теперь он шёл не как проклятие, а как отголосок совершённого суда. Как замерзшие слёзы самой природы по тому, кто так и не смог найти себе успокоения в этом мире. И каждый шаг Андрея по каменным плитам собственной долины сопровождался тонким звоном – будто металл внутри него всё ещё отзывался на зов зверя.
Он дошёл до нижнего ущелья, где располагалась его личная кузница – не для оружия. Для трансформации. Она была устроена парнем в этой древней пещере, которой было не меньше пары-тройки тысяч лет. Андрей зачистил её, и усилил древними печатями из свитков Джи-Лунь и Йонг Мина. Здесь не было обычного пламени. Здесь работала душа.
Он вошёл внутрь и положил трофеи на подготовленные алтари. На алтарь духа – положил сердце-звезду Пэкхо… На алтарь кости – три зуба зверя… На алтарь времени – собранное пламя его дыхания… А на алтарь металла – пластину с его спины…
Каждый алтарь зазвенел по-своему. Металл – низко… Пламя – резким импульсом… Дух – как долгий вдох… А ядро… Молчало.
Внезапно осознав эту странность, парень просто замер на месте. Так как он понял, что Пэкхо не исчез. Он просто – остановился. На время.
Тяжело выдохнув, он сел в медитацию, и не в обычную. А в печать Внутреннего Круга Слияния, редкую технику, подаренную ему ещё стариком-наставником в первые месяцы его обучения в обители секты Пяти Пиков Бессмертных. Эта техника позволяла погружаться в суть вещей, и даже разговаривать с их природой, не ломая её.
Войдя в транс, парень быстро оказался внутри сознания, и снова увидел вокруг белый снег, где не было следов. Только глаза. Два огромных глаза, горящие, как закат.
“Ты не боишься суда?”
– Я уже прошёл через него. – Спокойно ответил Андрей.
“Зачем ты взял моё сердце? Чтобы судить других? Но ты – не Бог. Ты всего лишь человек. И, рано или поздно, ты всё равно сломаешься.”
– Я и не должен быть Богом. Я должен быть последним.
“Последним? Кем? Щитом? Молотом?”
– Замком.
На некоторое время вокруг воцарилась тишина.
“Ты хочешь… перековать меня?”
– Нет. Я хочу перековать суть охоты. Пусть те, кто вырываются, будут убиты твоей тенью. Не тобой. А тем, что останется от тебя во мне.
И тогда Древний тигр медленно закрыл глаза. Он признал правду. Он передал волю.
Андрей вернулся в тело. Снова оказавшись в собственной кузнице, он медленно поднялся на ноги. Взял в руки наспинную пластину монстра, и… Разделил её… Не резал… Не колол… Не рубил… А просто “убедил” металл раскрыться и разделиться. Пусть остальное не поймёт никто. Но он собрал семь глифов – печатей, вырезанных по волокну металла, наполненных дыханием звезды.
Печать Сокрытого Взора – делает существо невидимым для чудовищного чутья.
Печать Расчёски Пространства – срезает магические отголоски и искажает след.
Печать Оков Воли – сдерживает пробуждённого, даже на долю секунды.
Печать Прожига Тени – впитывает ауру и выдаёт местоположение.
Печать Внутреннего Отпора – разрывает связь между чудовищем и тем, кто его вызывает.
Печать Распада Памяти – заставляет существо терять ориентацию в пространстве.
Печать Последнего Вдоха – может запечатать даже умирающего зверя, не дав ему передать наследие.
Каждая из них не была оружием. Она была ключом. Ключом к перенаправлению хаоса. К управлению катастрофой.
Всё это время Цзяолин очень внимательно наблюдала за ним. Молча… Издалека… Она не вмешивалась.
