её тоне сквозило сомнение. — Средства на обучение придётся откуда-то брать. Преподаватели, помещения, оборудование…
— Это уже моя головная боль, — твёрдо заметил я, заставив её умолкнуть.
Чуть смягчившись, я добавил:
— Да, это будет непросто, но представьте масштаб нереализованного потенциала. Сколько талантов пропадает зря? И какое преимущество получит Угрюм, если сумеет этот потенциал раскрыть?
Тимур, до сих пор молчавший, медленно кивнул:
— Вопрос стоит и в другой плоскости. Нам потребуется лицензия. Другие академии и князья просто так не позволят учреждать новые магические школы — это вопрос безопасности и престижа. Без официального разрешения дипломы наша академии не будут признаваться.
Я уже размышлял об этом, просеяв память Платонова, поэтому ответил, оглядев собравшихся:
— Как вам известно, существуют три ранга учебных заведений: начальная школа, академия и высшая школа. Мы можем начать с малого — с начальной школы, которая обучает базовым знаниям и контролю силы. Это потребует меньше ресурсов и, уверен, нам будет проще получить лицензию.
— Для начальной школы достаточно преподавателей ранга Подмастерье третьей ступени или Мастер первой, — поддержала Василиса. — У нас такие есть.
— Но остаётся вопрос помещений, — заметила Полина. — Нынешнее здание школы слишком мало даже для обычных занятий, не говоря уже о магических практикумах. Я знаю, что ты задумал построить новую школу, тогда нужно учесть отдельные площади для отработки заклинаний.
Я кивнул, признавая справедливость замечания:
— Нам потребуется новое здание, но оно будет совмещённым. Возможно, стоит заложить его одновременно с восстановительными работами после сегодняшнего нападения.
— А как насчёт учебных материалов? — спросил Зарецкий. — Книги по магической теории стоят целое состояние. А инструменты? Защитные круги? Магические реагенты?
— И преподавательский состав, — добавил Тимур. — По правилам начальной школы, один наставник может вести не более пяти учеников. Профессор академии — до пятнадцати. Нам нужно рассчитать оптимальное количество преподавателей. Возможно, пригласить дополнительных из соседних городов.
— Не говоря уже о финансировании, сын, — вздохнул Игнатий. — Даже при минимальной оплате в сто рублей в год с человека, учитывая, что для простолюдинов она будет льготной или вовсе отсутствовать… Это огромные траты.
Я заметил, что разговор принимает сугубо практический характер. Это хороший знак — никто уже не спорит о целесообразности самой идеи, обсуждаются лишь способы её реализации.
— Можно организовать самоокупаемость, — предложил я. — Студенты-аристократы платят полную стоимость. Талантливые простолюдины получают стипендии — с условием, что после обучения отработают определённый срок в интересах острога.
— А если среди наших учеников окажутся особо одарённые? — спросила Полина. — Те, кому потребуется углублённое образование, которое мы не сможем обеспечить?
— Сможем. Начальная школа— это лишь первый этап, — ответил я.
— Кстати, о наборе, — вмешался Георгий. — Как определять, у кого есть магический потенциал? Среди простолюдинов это непросто — большинство даже не подозревает о своих способностях до по-настоящему стрессовой ситуации.
Я улыбнулся, вспомнив технику, которую когда-то разработал мой брат Трувор в прошлой жизни. Он всегда был более склонен к теоретической магии, чем я.
— На самом деле, у меня есть решение этой проблемы, — произнёс я, чем вызвал удивлённые взгляды присутствующих. — Ритуал, позволяющий выявить даже минимальные задатки к магии у человека.
— Такие ритуалы обычно очень сложны и требуют редких компонентов, — с сомнением заметил Леонид Карпов, тот маг, что готов был отправиться с нами на зачистку лаборатории в Кочергино. — Мне известны лишь методы, применяемые в высших академиях, и они крайне затратны.
— Этот метод отличается. Требуется создать резонансный контур из рун и минимальное количество Эссенции — всего один крошечный кристалл на десять человек.
Василиса подалась вперёд, с интересом глядя на меня:
— Никогда не слышала о таком.
— Суть в том, что этот контур создаёт слабое резонансное поле, которое взаимодействует с внутренним магическим потенциалом человека. Если потенциал есть, даже не пробуждённый, руны начинают светиться определённым цветом — в зависимости от стихийной предрасположенности.
Максим Арсеньев широко распахнул глаза:
— Невероятно… Это позволит не только выявлять дар, но и сразу определять стихийную склонность. Такой метод стоил бы целое состояние, если бы о нём узнали другие академии.
Раньше применение этого метода не имело практического смысла. В Угрюмихе не было ни достаточного количества учителей для обучения выявленных талантов, ни запасов Эссенции, необходимых для развития их дара. Сейчас же, с прибытием новых магов и после успешных рейдов, ситуация кардинально изменилась. А уж когда заработает шахта, вопрос финансирования и вовсе отпадёт, поэтому переживания Игнатия не имеют смысла.
— Как скоро мы сможем это реализовать? — спросила Полина, явно впечатлённая.
— Подготовка займёт около недели, — прикинул я. — Нужно нанести руны особым составом, настроить кристаллы. После этого ритуал можно будет проводить регулярно, проверяя всех желающих.
— Не слишком ли щедро раскрывать этот метод? — осторожно спросил как всегда прагматичный Тимур. — Такие знания могли бы обеспечить нам… определённые преимущества.
Я покачал головой:
— Цель этой академии — дать людям шанс реализовать свой потенциал.
А также в будущем поставить в строй сотни новых магов для войны с Бездушными, но им об этом пока знать не нужно.
Зарецкий деловито уточнил:
— Если я правильно понимаю принцип, эта система также позволяет оценить примерную силу потенциального дара?
— Именно так, — кивнул я. — По интенсивности свечения можно судить о силе скрытого дара. Это позволит нам сразу выделять наиболее перспективных учеников и давать им углублённую программу обучения.
— Это… революционно, — выдохнула дама с облупленным маникюром. — Такой метод мог бы изменить всю систему магического образования в княжествах.
— Что и требуется, — твёрдо сказал я, глядя ей в глаза. — Пришло время для перемен. Мы на собственном опыте докажем, что пора менять их подход.
Игнатий, до того молчавший, вдруг выпрямился:
— Я могу взять на себя переговоры о лицензии. У меня остались связи во Владимире. Возможно, удастся договориться об особом статусе для нашей школы — учитывая пограничное положение острога.
— Попробуй, — ответил я, не испытывая иллюзий о шансах на успех.
Нет, от Владимирского княжества, пока на престоле сидит Веретинский, не допросишься снегом зимой. К счастью, у меня имелись далеко идущие планы.
— Как насчёт практики? — поинтересовался Тимур. — Обычно академии имеют полигоны для безопасных магических экспериментов.
— Полигоны не проблема, — я махнул рукой в сторону окна. — Пространства вокруг Угрюма достаточно.
