такое короткое время… Немногие способны на подобное.
— Это только начало, — ответил я просто.
Оболенский понимающе кивнул, и в его глазах я увидел то, что ожидал — признание. Не формальное, не вынужденное, а искреннее. Один сильный человек, признающий силу другого. Укрепления Угрюма говорили сами за себя — я создал здесь не просто деревню, а настоящую приграничную крепость, полноценную силу, с которой теперь придётся считаться всем соседям.
И с этого дня мои отношения с княжеской властью выходили на новый уровень.
* * *
Мы вышли из автомобиля на свежий воздух, пахнущий гарью и кровью. Последние отблески сражения ещё висели в воздухе — дым от горящей техники, стоны раненых, звон металла, когда бойцы собирали трофейное оружие. Мой острог выстоял, но цена была высока — разрушенные укрепления, повреждённые дома, раненые и, возможно, убитые. Я глубоко вдохнул, пытаясь сосредоточиться.
Борис тут же подбежал ко мне, его лицо было измазано сажей, а на плече виднелась окровавленная повязка.
— Воевода, мы сдерживали их больше двух часов, пока вы не вернулись, — доложил он, скосив взгляд на Полину и её отца. — Идёт подсчёт потерь. Доктор Альбинони уже занимается ранеными.
Я положил руку ему на плечо, чувствуя, как он слегка напрягся от боли.
— Ты молодец, — сказал я твёрдо. — Организуй сбор трофеев и опись потерь: и наших, и у наёмников. Пусть охотники обойдут периметр и проверят, не затаился ли кто-то из нападавших.
Ко мне подошёл Захар, хромая на правую ногу. Его седые волосы растрепались, а на щеке виднелась глубокая царапина.
— Ох, беда-то какая, Прохор Игнатьевич, — покачал он головой. — Стена в частично обрушилась, два дома сгорели, дюжина повреждена. Люди напуганы.
Я кивнул, мысленно оценивая предстоящий объём работ.
— Организуй расчистку завалов и подготовку тел погибших к погребению. Распорядись подготовить тела наёмников к сожжению за пределами острога. Выдели отдельную команду на ремонт стены — это приоритет.
Полина стояла рядом, её взгляд беспокойно метался по острогу, где ещё недавно она преподавала детям, а теперь повсюду были следы разрушений. Я видел, как дрожали её руки — сказывалось магическое истощение и напряжение после боя.
— Полина, тебе лучше помочь Альбинони, — мягко сказал я. — Твои целительские способности сейчас нужнее всего там. Это не просьба, а приказ, — добавил я, видя, что она хочет что-то возразить.
Она бросила беспокойный взгляд на отца, но потом кивнула.
— Конечно. Я смогу помочь, — она поцеловала отца в щёку. — Мы поговорим позже, папа.
Когда она ушла, мы с Германном остались наедине. Он смотрел на удаляющуюся фигуру дочери с плохо скрываемой тревогой. В его взгляде читалось столько невысказанных вопросов.
Некоторое время мы молчали, пока наконец Белозёров не заговорил:
— Какие у вас намерения относительно моей дочери, Прохор Игнатьевич? — его голос звучал нерешительно, но в глазах читалась искренняя озабоченность.
Я замолк, собираясь с мыслями. Как объяснить этому человеку, что его дочь нашла здесь своё призвание? Что она перестала быть избалованной аристократкой и стала настоящим боевым магом?
— Полина останется здесь столько, сколько захочет, — ответил я прямо. — Она ценный член нашего общества — учит детей, использует свой дар для защиты. И я никому не позволю оскорблять её имя.
Намёк на нашу былую близость не ускользнул от внимания графа. Он нахмурился.
— Вы знаете, что в свете будут говорить? Если о поступке моей супруги всё же узнают, репутация нашей семьи будет подорвана. Если к этому добавится ещё и…
— К этому ничего не добавится, — отрезал я. — Князь Оболенский пока что не бросал слов на ветер. Если он пообещал, что о ситуации не узнают, значит, о ней не узнают. Что же касается Полины, повторюсь, я лично позабочусь о том, чтобы никто не смел порочить её имя. Что бывает с теми, кто не верит моим словам, можете поглядеть на примере Льва Осокина.
Та дуэль стала публичным достоянием.
Германн покрутил кольцо на пальце, его взгляд стал отстранённым.
— Вы не понимаете… без Лидии я не знаю, как управлять семьёй. Она всегда была… сильнее меня.
Я резко взмахнул ладонью, отчего Белозёров вздрогнул.
— С этим пора заканчивать, граф, — в моём голосе прозвучала сталь. — Вам нужно взять себя в руки и стать настоящим главой рода. Вашей дочери нужен отец, которым она сможет гордиться. У вас больше нет права быть мягким.
Его лицо вспыхнуло от гнева.
— Как вы смеете! Вы не знаете, через что я прошёл! Что мне пришлось…
— Я знаю больше, чем вы думаете, — перебил я его. — Полина рассказала мне, что вы покинули род Воронцовых, чтобы проторить собственный путь. Это был поступок сильного человека — вырваться из-под тени отца, начать всё с нуля. Именно такой человек сейчас нужен роду Белозёровых.
Гнев на его лице постепенно сменился удивлением, а затем — пониманием. Я видел, как в его глазах что-то изменилось, словно пробудилось ото сна.
— Вы правы, — тихо признал он, опустив взгляд. — Я позволил себе стать тенью собственной жены. Позволил Лидии управлять всеми аспектами нашей жизни… и вот к чему это привело.
— Ещё не поздно всё изменить, — заметил я, смягчив тон. — Полина унаследовала и ваш характер тоже, Германн Климентьевич. Я знаю, как она сражалась сегодня — в ней течёт кровь настоящего Воронцова, хоть она и носит фамилию Белозёрова.
Он медленно выпрямился в кресле, расправил плечи, и я вдруг увидел в нём отголосок прежней силы — той, что когда-то позволила ему восстать против собственного деспотичного отца.
— Благодарю вас за честность и прямоту, боярин, — сказал он, и его голос зазвучал увереннее. — Мало кто осмеливается говорить со мной так… но вы правы. Пора вспомнить, кто я на самом деле.
Он расправил плечи, став будто выше ростом.
— Но знайте, Прохор Игнатьевич, — продолжил он, и в его голосе появилась жёсткость, которую я раньше не слышал, — если вы не сдержите своё слово и причините вред моей дочери, я обрушу все имеющиеся у меня силы, чтобы заставить вас заплатить за это. Я могу быть слабым мужем, но я не буду плохим отцом.
В тот момент он словно преобразился — стал шире в плечах, его осанка выпрямилась, а в глазах появился стальной блеск, напомнивший мне о некоторых военачальниках из моего прошлого мира. Я впервые
