боясь все разрушить.
Из колонок все еще доносилась «Парквей-Драйв». Я взялся было за ручку, но тут же застыл. Я буквально чувствовал, как эхом отдаются в груди басы. Стиснув зубы, я задумался, что же делать. Черт.
– Мой папа дома.
Хейли поерзала на сиденье.
– Ладно, тогда…
– Я должен кое-что рассказать тебе, прежде чем мы войдем.
Хейли откинулась на спинку кресла. Я полностью завладел ее вниманием. Темные волосы спутались и непокорной копной спускались по плечам. Подсветка приборной панели бросала тени на скуластое лицо. Она была такой серьезной, собранной. До чего же трудно порой что-либо понять по ее лицу.
– Когда я поехал к Гейбу, в мои планы не входило слететь с катушек и накостылять ему.
– Тогда зачем ты это сделал? – Она, похоже, снова разозлилась. Скрестила руки на груди… на груди, которой я совсем недавно касался губами.
– Я поехал к нему, потому что в тот вечер, когда на тебя напали после матча, камеры, установленные у туалетов, кое-что засняли. Вскоре после нападения мимо пронеслась машина. Я хотел убедиться, что это не его автомобиль.
Лицо Хейли посуровело.
– Он был на матче. Это сделал не он.
Я пожал плечами.
– Меня это не убедило. Я хотел знать наверняка.
– Погоди. Там были камеры? И как вообще ты получил доступ к записям?
Вот тут начинается то, о чем я говорить не хотел.
– Я нанял частного детектива.
Она моргнула. Один раз. Другой. Третий.
– Что?
Через лобовое стекло я видел отцовский «Порш» и «Рейндж-Ровер» Джима.
– Я нанял частного детектива, но, вместо того чтобы ждать, пока он прогонит номера по базе и выяснит, имеет ли эта машина какое-то отношение к тому дерьму, через которое ты прошла, я решил навестить Гейба. – Я пожал плечами и что есть силы сжал руль. – А потом я увидел его и просто с катушек слетел. Все думал о том, что он посмел тебя лапать. О том, как тебе, наверное, страшно было. И меня просто затрясло.
Я рискнул взглянуть на Хейли. Она хмурилась.
– Как ты вообще вышел на частного детектива?
– Он отца. Папа нанял его, когда моя мама… – Я покачал головой, пытаясь вернуть ясность мыслей. – Это все неважно. С тех пор он изучает дело твоего отца, пытается разобраться, кто на тебя напал, кто тебе угрожал.
Хейли открыла было рот, но я не стал дожидаться, когда она начнет возмущаться. Открыл дверь и вылез из машины. Потом подошел с ее стороны, тоже открыл дверь и воззрился на нее сверху вниз.
– Мне плевать, что ты не хочешь моей помощи. Пошли. – Я кивнул в сторону двери.
Я знал, что Хейли не сдастся без боя. Она будет протестовать, снова разозлится, начнет опять говорить, что ей не нужна моя помощь, хотя мы оба знали, что на самом деле это не так.
К моему удивлению, Хейли ничего не сказала. Вышла из машины, заправила волосы за уши. Она выглядела такой невинной и невероятно красивой. Обычно она кривилась, хмурилась (частенько из-за меня) и от этого казалась только сильнее (и сексуальнее), но мне нравилась и эта ее сторона. Хейли казалась уязвимой, хрупкой. Мне хотелось заключить ее в объятия и биться до тех пор, пока не будет уничтожена каждая угроза, способная ей навредить.
– Кристиан. – Рано порадовался. Сейчас начнет возмущаться. – На мне твоя футболка.
– Что? – Я взглянул на свою голую грудь. Ветер холодил кожу. – А. И?
Хейли с тревогой взглянула на подъезд к дому.
– Ну… твой папа разве не… разве не подумает, ну… что мы сексом занимались или еще что? Плохо выглядит. Не хочу, чтобы я вошла, и он сразу подумал обо мне самое худшее. Я никогда не встречала твоего папу.
Я не смог сдержать улыбку. Все мое лицо просветлело.
– Что? – надулась она.
– Очень мило, что ты хочешь впечатлить моего папу. Осторожнее, а то я решу, что и правда тебе нравлюсь.
Единственным источником света была луна, но даже в тусклом серебристом свете я заметил, как она покраснела.
А потом прошла мимо меня – к двери.
Я не сразу пошел за ней. Сначала сделал глубокий вдох и постарался привести мысли в порядок. Чутье подсказывало, что мы вот-вот окажемся в зоне военных действий, и все же мои шансы на победу были весьма велики. Может, мы с отцом и не сошлись во мнениях насчет дела Хейли, но мы ведь часто не ладили.
Едва мы с Хейли вошли в дом, я схватил ее за руку и повел по коридору, мимо большой гостиной. Мы спустились на ступеньку и прошли по кафельному полу в кухню. Я тут же заметил отца и Джима – они сидели за стойкой, где мы обычно завтракали.
– Кристиан. – В отцовском голосе слышалась злость, но говорил он негромко. – Я же велел тебе прекратить разнюхивать про Хей… – Тут его взгляд метнулся к самой Хейли, и он поспешно замолчал.
Джим встал, не выпуская кружку с кофе. Одеты они с отцом были примерно одинаково – строгие брюки, застегнутые под горло рубашки. Правда, у папы вид был куда менее опрятный. Волосы стояли дыбом, как будто он уже неоднократно пытался вцепиться в них, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, рукава закатаны.
– Привет, Хейли. – Джим тепло улыбнулся ей. Такой улыбки я у него никогда не видел. Меня самого он в большинстве случаев попросту не замечал.
На щеках Хейли выступил румянец, на губах заиграла улыбка. Она что, застеснялась?
Я фыркнул, и она смерила меня сердитым взглядом.
Так-то лучше.
– Здравствуй, Хейли, – сухо поприветствовал ее мой отец. Взгляд его метался между моим голым торсом и закутанной в мою футболку Хейли.
– Здравствуйте, мистер Пауэлл.
Видимо, папа счел, что на этом его долг исполнен, и повернулся ко мне.
– Нам надо поговорить.
– Я пойду наверх и позвоню Олли с Пайпер, надо убедиться, что они в порядке и добрались до дома, – поспешно заговорила Хейли. Она развернулась на каблуках и, сжимая мой телефон, метнулась к лестнице.
Мне было не по себе от того, как отец смотрел на меня, и от того, что Хейли ушла, оставив меня с ним наедине. Чувствуя себя загнанным в клетку животным, готовым броситься на первого, кто подойдет слишком близко, я заговорил.
– В чем дело?
– Кристиан, я же просил тебя держаться подальше от этой девчонки.
От этой девчонки? Как будто у нее имени нет.
– Ты Хейли имеешь в виду? Ага, знаю.
Отец заворчал и снова запустил руки себе в шевелюру. Джим сел и вернулся к кофе. Наконец папа
