Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ладно вам, — остановил его Плетнев. — Давно тухлятины не ели? Вы с курорта, а я-то от родных, с домашними харчами… Идите лучше за чаем, а я тут пока разберусь.
Он выдвинул из-под полки продуктовую сумку (мама настояла, чтоб была отдельная, а не вместе с другими вещами) и начал доставать припасы. В первую очередь это была жареная курица и помидоры. Курицу готовила мама. Помидоры в картонную коробку из-под сапог укладывала Валька, увещевая его на тот счет, что их, во-первых, не так много, чтобы поднимать шум из-за пустяков, во-вторых, он прекрасно с ними справится в поезде, — еще и пожалеет, что не взял на пару килограммов больше, а в-третьих, что остатки доест в Москве, а то и приятелей угостит, и все ему позавидуют, потому что таких сладких, сахарных, душистых помидоров там сроду не видывали.
Кроме того, имели место огурцы, и тоже в немалом количестве, — если бы это были патроны для «Шилки», ими можно было сбить пару-другую вражеских бомбардировщиков, — пакет редиски, большой пучок зеленого луку, шесть вареных яиц, две свежепросольных скумбрии, буханка черного хлеба, белая соль в пузырьке из-под нитроглицерина и четыре медовые груши, немедленно по извлечении из сумки привлекшие пристальное внимание невесть откуда взявшейся осы. Плетнев хотел ее прихлопнуть, но вместо того пожалел и просто выгнал в коридор.
Вернувшись с парящими стаканами и кое-как уместив их на заваленном снедью столе, Валерий Павлович не стал ни отнекиваться, ни церемониться, а только молча развел руками. На взгляд Плетнева, это было лучшее, что он мог сделать.
Они славно пообедали, напились чаю, и разговор — как все вагонные разговоры, одновременно необязательный и необходимый — невесть каким образом повернул на вопросы литературы. Здесь Плетневу тоже похвастаться было особенно нечем — служба не много оставляла времени для чтения. Но, во-первых, мамины уроки и настояния не прошли для него даром и, во-вторых, хоть и по случайному стечению обстоятельств, но он все-таки читал «Понедельник начинается в субботу».
— Просто сумасшедшая книга! — хохоча, восклицал Валерий Павлович. — А Выбегалло каков? Да вот вы зайдите ко мне на работу, я вам в одном отделе пяток таких покажу!..
— А кот! — вторил Плетнев. — Который все про Полуэктовичей!..
Валерий Павлович обессиленно отмахивался и сгибался.
— Просто обалдеть можно, — в конце концов сказал он, отдуваясь. — А ведь есть еще продолжение. Не читали? «Сказка о тройке».
— Нет.
— О-о-о! Это, я вам скажу… Ее не печатают. Больно уж…
И он, морщась, пошевелил пальцами.
— Что?
— Да больно уж… к жизни близко, вот что. Выбегалло — это все-таки милое такое преувеличение… из юмористической сферы… а тут дело к сатире ближе!.. да какой!.. «Народ желает бифштекс с лучком или без?» — должно быть, процитировал он и снова расхохотался. — Уморительное произведение. И печальное. Очень печальное. Там, например… Нет, нет, не буду, а то придется с самого начала все пересказывать! Вы лучше сами где-нибудь возьмите, она гуляет в самиздате. Это же просто чудо! «Ну и что? Обыкновенная говорящая рыба!..»
И опять засмеялся.
— В самиздате? — улыбаясь, переспросил Плетнев. — Понятно…
— Вообще, как ловко они подметили весь этот наш интерес к вещам загадочным, непонятным… а? Телекинез там всякий… телепортация… полтергейст! Неопознанные летающие объекты! Ведь щекочет сознание-то, щекочет!
— Честно сказать, я во все это не верю, — сказал Плетнев, пожав плечами.
— М-м-м… да ведь это не вопрос веры, — заметил Валерий Павлович. — Верить в это или не верить — одинаково непродуктивно. Доказательств нет — это другое дело. Но кто знает — может, еще и появятся, а?
— Не знаю…
— Вот, например, вы о лозоходцах слышали? Тоже ведь вещь совершенно фантастическая! Ходит человек со свежей ивовой рогулькой в руках и показывает — тут, мол, на воду надо бурить, тут — штольню бить за медной рудой… Не слышали?
— Нет.
— А ведь именно так и есть! Один из самых древних геолого-поисковых методов!.. Я давно этим увлекаюсь. Только у меня вместо веточки… — Он вскочил, снял с полки портфель, раскрыл и сунул в него руку. — У меня вот такая рамочка. Вот она.
И протянул Плетневу свое изделие из толстой медной проволоки — примерно в форме греческой буквы «омега», только с прямыми углами. Ну, или если к концам ножек русской «П» еще по горизонтальной палке в разные стороны приделать.
— Почему нужна именно свежая ивовая ветка? — спросил он и тут же сам торжествующе ответил: — Да потому что она должна быть электропроводной! Древесный сок — хороший электролит! А у нас — медь! Вообще один из лучших проводников тока!
— И что? — спросил Плетнев, возвращая ему эту рамку.
— Сейчас расскажу. Фокус простой. Дело в том, что человек способен чувствовать изменение магнитного поля. Верите?
Плетнев усмехнулся.
— Вы же сами говорите, что это не вопрос веры или безверия…
— Вот как! — обрадовался Валерий Павлович. — С вами ухо востро!.. Тогда примите как постулат: способен! Только это не фиксируется нами на сознательном уровне… Не спрашивайте, зачем это понадобилось, и почему в процессе эволюции… и т. д. и т. п.! Я не знаю! Я не биолог, не медик! Я геолог… На сознательном не фиксируется, а до несознательного мы добраться не в состоянии. Казалось бы — тупик. Но нет! Мы можем выработать в себе рефлекс! Вырабатывать!.. вырабатывать!.. ходить с этой рамкой и прислушиваться к себе!.. и в какой-то момент оно увязывается! Вы начинаете движениями рук бессознательно отмечать факт изменения напряженности магнитного поля!.. Рамка тут, собственно говоря, ни при чем. На нее просто смотреть удобно. А так-то можно и без рамки… понимаете?
— А зачем же тогда она должна быть электропроводной?
Он сердито посмотрел и развел руками:
— Не знаю. Честно — не знаю. Но именно что должна быть. Если сухую палку в руки взять — ничего не получается… Да вот я вам сейчас покажу… сейчас…
Снова полез в портфель и достал какие-то бумаги. Одну развернул.
— Вот, смотрите. Карта залегания рудного тела… м-м-м… вы с топографией знакомы?
— В пределах гимназического курса, — хмыкнул Плетнев, разглядывая лист миллиметровки, на котором было отрисовано что-то вроде кривобокой груши.
— Я тоже Ильфа с Петровым обожаю, — мимоходом заметил Валерий Павлович. — Карта составлена мной. С помощью вот этой рамки. Видите? Я ходил здесь вот такими маршрутами… по такой сетке… и когда рамочка у меня дрыгалась, я это отмечал… и составил карту. Понятно?
— Понятно…
— А вот другая карта, — сказал он. — Создана с помощью современных серьезных методов… про которые люди докторские диссертации защищают… где же она, черт!.. академиками становятся!.. магнитометрия, электрометрия, гравика… вот!
И развернул синьку — то есть копию, сделанную на специальной светокопировальной бумаге. В отличие от первого, лист обладал всеми свойствами полноценной карты. Легенда в левом нижнем углу. В правом — имена исполнителей, название организации, год. Год, кстати, указан совсем свежий — позапрошлый. Сверху — название: «Усть-Карычское месторождение меди». Чуть ниже и мельче: «Промышленное вкрапленно-прожилковое оруденение».
Разумеется, то, что контуры, обозначавшие на картах залегание рудного тела, очень походили друг на друга, Плетнева удивило. И порадовало. Не зря, значит, нефтяник с этой рамкой кувыркается.
Но еще больше его удивило другое.
На карте сверху стоял штамп. В длинном прямоугольнике можно было прочесть только одно слово —
СЕКРЕТНО.
И прямоугольник, и слово в нем тоже были синими. Это означало, что штамп ставили не на копию, а на оригинал. То есть оригинал копировали вопреки всем правилам секретности. А теперь, значит, Валерий Павлович разъезжает с этой копией по стране и всем доверчиво показывает… Кстати, где эту незаконную копию делали, там, должно быть, и самиздатовские книжонки, которыми он хвастался, тайком размножают…
— Видите? — ликовал нефтяник. — Практически совпали! И еще неизвестно, между прочим, у кого точнее оконтурено!.. А? Как вам?
— Ничего, — сказал Плетнев, отодвигая лист. — Впечатляет… Да-а-а… А план какой-нибудь завалящей ракетной базы не можете показать?.. или, например, расположение объектов ПВО Дальневосточного военного округа? Ничем таким не похвастаетесь?
Валерий Павлович растерялся.
— Что? При чем тут?..
Плетнев молча ткнул пальцем.
— Ах, это!..
Нефтяник закусил губу и посмотрел на Плетнева с испугом.
— Знаете, Валерий Палыч, — сказал Плетнев. — Вы ведь курите?
— Ну да…
— Пойдемте, я с вами постою. Только бумаги уберите. А то, неровен час, недосчитаетесь…
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Призвание: маленькое приключение Майки - Константин Кропоткин - Современная проза
- Билли Бадд, фор-марсовый матрос - Герман Мелвилл - Современная проза
- Снег, собака, нога - Морандини Клаудио - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Школа беглости пальцев (сборник) - Дина Рубина - Современная проза
- Солнце и кошка - Юрий Герт - Современная проза
- Аниматор - Волос Андрей - Современная проза
- Тоннель - Вагнер Яна - Современная проза