и как предметы ведут себя там. Следовательно, верность любых открытых нами природных законов для всей Вселенной сразу не установлена совершенным способом, а только предполагается через неполное индуктивное обобщение, которое ущербно по своей природе и не даёт надёжных выводов.

Что ещё важнее, некоторые законы, которые весьма неплохо описывают реальность Земли и околоземного пространства, не получают подтверждения при наблюдении отдалённого космоса. Можно считать гравитацию полем, которое притягивает предметы так, как это описал Ньютон, а можно считать её искривлением пространства, согласно версии Эйнштейна, но астрономические наблюдения показали, что движение галактик не подчинено формулам из этих теорий, и учёным пришлось придумать тёмную материю, которая дополняет научную модель мира, чтобы та не развалилась. В связи с такими сложными свойствами действительности и, следовательно, реальности, мы имеем ещё больше причин сомневаться, что принятые нами законы природы на самом деле отражают в точности те математические принципы, которые лежат в основе мироздания. И даже если попытаться мягко обойти эти проблемы осторожными формулировками и сказать, что научные законы всё же являются истиной, поскольку в той или иной степени передают актуальные принципы устройства действительного мира, такие попытки не будут состоятельными, ибо примеры теплорода, гравитации и тёмной энергии очевидно показывают, что с развитием науки меняется наше представление даже о базовых принципах природных взаимодействий. Следовательно, эти наши представления пока имеют характер догадок, а догадки, которые даже в близких нам частных случаях могут быть проверены лишь приблизительными методами, не следует называть истиной. Высказывание «этот осветительный уличный фонарь находится на расстоянии более пяти и менее шести метров от меня» несоизмеримо более проверяемо, чем высказывание «все тела во Вселенной, имеющие массу, притягиваются друг к другу».

Наконец, есть ещё одно, гораздо более простое основание, почему научные законы не следует относить к истине, но к нему мы вернёмся немного позднее, когда у нас будет готово определение. А сейчас давайте обратим внимание на некоторые виды абстрактной информации, которые мы до сих пор не рассмотрели, но которые нельзя пропустить, если мы хотим получить эффективное понятие об истине.

Дело в том, что существуют такие воображаемые предметы и идеи, которые поддаются проверке. Речь идёт о строго описанных образах и концепциях, которые очень просты по сравнению с действительным миром и не допускают погрешностей. Будучи донесёнными до разных людей, эти образы и идеи проявляются в их сознании совершенно одинаково. Если попросить разных людей вообразить камень, то практически невероятно, чтобы продукты их воображения совпали во всех своих проявлениях, но если сколько угодно людей, знакомых с геометрией, представят себе квадрат с длиной стороны один метр, все они получат фигуры с одинаковым набором свойств. То же самое произойдёт, если разных людей попросить мыслить об отношении чисел три и четыре: одно из них больше другого, и это отношение практически всегда и всеми мыслится одинаково. Это приводит к ситуации, когда некое абстрактное знание, заключённое в сознании конкретного индивида, может быть воспроизведено в сознании других непогрешимым образом, теряя свою уникальность, и потому может быть проверено любым количеством людей. Если один из таких людей скажет, что три относится к четырём так же, как 0.75 относится к единице, любой другой человек сможет самостоятельно произвести расчёт и убедиться, что заявленное отношение чисел верно. Если один из таких людей скажет, что точное отношение длины диагонали квадрата к длине его стороны не выражается ни натуральной, ни десятичной дробью, то каждый, кто представит себе квадрат, применит теорему Пифагора38 к двум его сторонам и диагонали, а затем метод бесконечного спуска39 к длине диагонали, сможет убедиться, что и это высказывание верно.

Таким образом, очевидно, что существует абстрактное знание, которое может быть проверено другими людьми, но это должно быть только простое формализованное знание, не допускающее двусмысленности. Если, например, сказать, что в 18 веке среднегодовой рацион крестьян на Британских островах был богаче, чем в 17 веке, то здесь предметом обсуждения будет очень сложное явление, которое, вдобавок, не до конца изучено. Проверить здесь будет возможно только некоторые отдельные аспекты, но нельзя одним лишь грамотным рассуждением или экспериментом однозначно подтвердить верность изначального высказывания. В то же время, когда мы мыслим о сложных предметах, но сравниваем их отдельные, элементарные, доступные для однозначного понимания свойства, мы можем безошибочно определять их отношения, и это может быть проверено. Например, если сравнить площади Португалии и Франции в каком-нибудь из прошлых веков, то, скорее всего, у нас при всём желании не найдётся исчерпывающих сведений о точных границах этих государств, и, следовательно, будут неизвестны точные площади их обоих, но при этом сравнение тех их территорий, которые точно известны историкам, даст очевидный результат, что площадь одного из государств — скорее всего, Франции — была больше. Это элементарное математическое отношение, и проверить его легко, несмотря на сложность самих сравниваемых предметов. Сказанное в равной степени применимо и к упомянутому ранее Пиноккио: бесполезно судить о мелких и сложных подробностях его облика, потому что часть из них описана недостаточно ясно, а другая часть осталась только в воображении давно ушедшего из жизни автора, но простые абстракции из описания его внешности легко воспроизводимы и могут быть однозначно представлены, поэтому всегда легко определить, верно ли, например, высказывание о принципиальном наличии у него рук, ног или глаз.

Итак, выходит, что истина необязательно должна сообщать что-либо только о реальном мире; к ней также относятся высказывания о свойствах и связях в некоторых видах абстрактной информации. Можно было бы попытаться превратить эту мысль в готовое определение, но специалисты, изучающие языки, справедливо возразили бы здесь, что слово «высказывание» плохо годится для этого. Дело в том, что высказывания, даже если рассматривать среди них только осмысленные, бывают разных видов, а именно повествовательные, вопросительные и побудительные. Все они в той или иной мере передают информацию собеседнику, но не все они подходят, чтобы быть истиной. Побудительное высказывание только сообщает, какие действия ожидаются от получателя информации, являясь, таким образом, разновидностью оценочных суждений: фактически передаваемый смысл побудительного высказывания — «я оценю положительно, если ты совершишь такие-то действия». Верность таких высказываний не может быть надёжно установлена, потому что оценка выражает внутреннее субъективное отношение индивида, которое невозможно напрямую зарегистрировать извне.

Ситуация с вопросительными высказываниями несколько сложнее. Обычно вопрос состоит из двух частей — утвердительной и вопросительной. К примеру, в предложении «Где в Нью-Йорке находится планетарий Хейдена?» подразумевается как данность, что на территории города Нью-Йорк есть планетарий с определённым названием. Слова, которые доносят до нас эту информацию, являются утвердительной частью вопроса, и лишь слово «где» — вопросительной, указывающей, какое знание хочет получить вопрошающий. Разумеется, бывают и короткие вопросы, состоящие из одного слова, но все они являются сокращениями от их классической формы, которая в каждом случае подразумевается и легко может быть восстановлена из контекста ситуации. Выходит, что вопросы могут передавать собеседнику сведения, которые поддаются проверке и могут быть верными. Но всё же эти сведения являют собой лишь часть вопросительного высказывания, а целиком оно служит совсем другой цели, при этом утвердительная часть всегда предполагает озвучить только такое знание, которое уже есть у собеседника, а не дать ему новое. Поэтому включать вопросы в понятие истины было бы неудобно, а вместо этого уместно говорить об истинности их утвердительной части. Следовательно, чтобы справедливо считаться истиной, высказывание должно иметь повествовательную форму. И вот мы подошли к заключению, что истина — это верное повествовательное высказывание о реальном мире или о некотором специфическом абстрактном знании.

Однако и этого уточнения недостаточно. Как и вопросы, иногда повествовательные высказывания состоят лишь из одного слова. Это часто можно встретить в бытовой речи и в художественных произведениях, где передаётся такая речь. Люди говорят: «холодно», комментируя условия окружающей

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 131

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Научный материализм - Торвальд Олафсен бесплатно.

Похожие на Научный материализм - Торвальд Олафсен книги

Поддержание порядка в душе: практическое руководство по достижению эмоционального комфорта - Сандра Кэррингтон-Смит - Психология
Перестаньте детей воспитывать – помогите им расти - Зарина Некрасова - Психология
Математика на ходу: Более 100 математических игр для больших и маленьких - Роб Истуэй - Прочая научная литература
Как общаться с ребенком. Книга о том, как строить отношения с детьми и растить их счастливыми и успешными - Smart Reading - Воспитание детей, педагогика / Психология / Эротика, Секс
Советы врачам при ведении психоаналитического лечения - Зигмунд Фрейд - Психология
Семья и как в ней уцелеть - Роберт Скиннер - Психология
FRICONOMICS ФРИКОНОМИКА МНЕНИЕ ЭКОНОМИСТА-ДИССИДЕНТА О НЕОЖИДАННЫХ СВЯЗЯХ МЕЖДУ СОБЫТИЯМИ И ЯВЛЕНИЯМИ - Стивен Левитт - Прочая научная литература
FRICONOMICS ФРИКОНОМИКА МНЕНИЕ ЭКОНОМИСТА-ДИССИДЕНТА О НЕОЖИДАННЫХ СВЯЗЯХ МЕЖДУ СОБЫТИЯМИ И ЯВЛЕНИЯМИ - Стивен Левитт - Прочая научная литература
Дети – зеркало нашего тайного «Я». Как на самом деле сделать счастливыми себя и своих детей! - Шефали Тсабари - Психология
Взрослые дети нарциссов. Как исцелить травмы и научиться строить здоровые отношения - Шахида Араби - Менеджмент и кадры / Психология

Оставить комментарий