самого этого высказывания, а заранее об этом ничего не известно; в третьем случае наш ответ нужно сравнить с описанным отношением цирюльника к своей работе, которое ущербно по своей сути. Таким образом, ни в одном из этих случаев сведения, предлагаемые в качестве эталона для сравнения, не являются знанием. Поскольку истина должна передавать знание, критерий истинности к описанным случаям неприменим, поэтому рассматривать данные случаи на истинность их положений или ответов на их вопросы попросту некорректно.
Я не берусь утверждать, что научный материализм разом устраняет все известные парадоксы в логике и философии; полагаю, что большинство из них мне даже не знакомы. Но мне хотелось указать направление, в котором должна развиваться философская мысль: система знаний, при помощи которой мы познаём мир, данный нам в ощущениях, должна опираться на такие законы и определения, которые будут вызывать наименьшее количество противоречий, а в идеале не вызывать их совсем. Любому читателю, который найдёт здесь упущения, ошибки или неточности, следует приложить усилия для качественного улучшения этого учения, чтобы оно стало эффективным в большем числе случаев, чем прежде. Тем временем научный материализм сам по себе уже является продуктом таких усилий, проясняя важные понятия, которые ранее описывались философами довольно запутанно. Возьмём для примера представление Ленина об истине:
«Быть материалистом значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т.е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину»
Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. — Полн. собр. соч., т. 18, с. 134—135.
Поскольку здесь говорится, что объективная истина открывается нам органами чувств, уместно предположить, что это понятие имеется в виду Лениным в том же смысле, что и объективная реальность, которая в научном материализме зовётся действительным миром. В таком случае непонятно, зачем должны существовать два разных термина — объективная реальность и объективная истина. Посмотрим ещё:
«Идея, т.е. истина, как процесс — ибо истина есть процесс, — проходит в своём развитии… три ступени…
…Жизнь рождает мозг. В мозгу человека отражается природа. Проверяя и применяя в практике своей и в технике правильность этих отражений, человек приходит к объективной истине»
Ленин В. И. Философские тетради. — Полн. собр. соч., т. 29, с. 183.
Из последней части этой цитаты следует, что, по-видимому, объективной истиной Ленин всё же называет не действительный мир, а реальный, то есть верную модель в сознании человека той части природы, которая доступна для нашего восприятия. Это противоречит прежней цитате, ибо в ней говорилось, что объективная истина открывается нам органами чувств, а для модели в сознании это не работает. В отличие от предметов и свойств действительного мира, модели в нашем сознании не открываются, а выстраиваются в процессе мышления из полученных органами чувств данных. Предположим, что здесь попросту имела место лёгкая небрежность формулировок, а на самом деле в обоих случаях под истиной имелась в виду верная модель природы в сознании человека. Но даже в таком случае вызывает недоумение, что здесь же рядом Ленин прямо утверждает, что истина есть процесс! Это противоречие не получится объяснить небрежностью, и как его решить, я не представляю. Модель есть образ, который можно передать при помощи изображений или скульптуры, процесс есть чистая абстракция, идея, означающая последовательную изменчивость некоего многообразия. Это слишком далеко отстоящие друг от друга понятия, и их смешивание привносит изрядную путаницу в рассуждения. Если дополнительно принять во внимание, что в терминологии Ленина, кроме объективной истины, присутствуют также абсолютная истина и относительная истина, путаница только усиливается. Такие проблемы с определениями случались у множества философов, и научный материализм имеет целью избежать их повторения. Предложенное в нём определение истины снимает множество противоречий.
Итак, чтобы привести пример истины, вам потребуется выполнить следующую инструкцию:
1. Вспомнить, что истина — это всегда повествовательное высказывание и ничто другое.
2. Убедиться, что вся информация, которую вы намерены поместить в высказывание, передаёт актуальные свойства и поведение либо частей реального мира, либо абстрактных сущностей, которые воспроизводятся в сознании разных людей одинаково.
3. Если высказывание описывает реальный мир, то убедиться, что речь идёт о настоящем или прошлом времени, но не о будущем.
4. Привести это высказывание к такой форме, чтобы одна его часть однозначно называла обсуждаемый предмет, а другая сообщала что-либо об этом предмете.
5. Убедиться, что высказывание не искажает исходное знание, а передаёт его верно.
Примерами результатов выполнения этой инструкции могут послужить высказывания:
— «город, в котором я сейчас нахожусь, имеет на своей территории более десяти 25-этажных зданий»
— «сосуд объёмом 2 литра не может вместить 10 кг алюминия»
— «мои глаза сейчас открыты»
— «львы относятся к семейству кошачьих»
— «Луна обращена к Земле той же стороной, что и месяц назад»
Важная деталь: субъект может сравнивать высказывание только с собственным знанием, ведь если бы ему было доступно ещё чьё-то знание, оно автоматически стало бы и его знанием тоже. Это означает, что одно и то же суждение может быть для разных субъектов истиной или ложью, в зависимости от имеющегося у них набора информации, который они считают знанием. Это неудобное обстоятельство, на первый взгляд, в некоторой степени дискредитирует понятие «истина», но, к сожалению, именно так устроен мир, и с этим ничего нельзя поделать. Мы лишь могли бы попытаться назвать истиной что-то другое, стабильное, но давайте вспомним, что даже реальные предметы не всем видятся одинаково, а действительный мир, как предполагаемый первоисточник реального, мы не можем воспринимать совершенным способом, со всей полнотой его свойств. Таким образом, полностью однозначной истина может быть только для некоторых простых абстракций вроде арифметики, а с познанием реальности мы всегда будем испытывать некоторые проблемы, и оценка суждения, в котором речь идёт о реальных предметах, будет зависеть от полноты информации, которая имеется в сознании оценивающего субъекта, и от её соответствия действительному состоянию вещей. Следовательно, возможны случаи, когда оценивающий субъект будет считать высказывание истиной, в то время как автор высказывания будет считать его ложью, а позднее окажется, что оба они представляли реальность неверно, и статус истинности этого высказывания для каждого из них непредсказуемо изменится один или более раз, в соответствии с поступающей информацией. Проблему здесь следует видеть не в ущербности понятия «истина», а в несовершенстве методов познания. Улучшая своё умение правильно применять эти методы, вы сможете избежать множества проблем.
Для простоты общения, когда все его участники хорошо знают, что такое истина, допустимы некоторые иносказания, например, поставить на место объекта суждения вместо реального или абстрактного предмета процесс, свойство или описание связи между предметами, если такая постановка не изменяет первоначальный смысл высказывания. К примеру, можно вполне обоснованно назвать истиной высказывания типа: «вращение колеса обозрения в парке X города Y совершается сейчас со скоростью один оборот за десять минут», «отношение объёмов конуса и цилиндра одинаковой высоты и диаметра равно один к трём» и «ось вращения Земли наклонена на X градусов к плоскости её орбиты». Все эти высказывания описывают нечто проверяемое. Но при этом необходимо всегда понимать, что при наблюдении вращения колеса обозрения вы фактически будете наблюдать различные положения реального объекта — колеса обозрения — относительно других реальных объектов в разные моменты, сохранять эти положения в памяти и мысленно обобщать их в процесс вращения, а при исчезновении этого реального объекта, вращение также исчезнет; при проверке отношения объёмов двух фигур вы будете мыслить об этих двух фигурах как о предметах, а при их исчезновении объём также исчезнет; при измерении угла наклона оси вращения Земли фактически вы будете исследовать перемещения различных участков поверхности Земли относительно звёзд, а при исключении этих перемещений из наблюдения невозможно будет визуально определить,
