Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, Роза поднялась на второй этаж и пошла по коридору, манимая запахом человеческих волос.
Девушка мирно спала в постели. Бедняжка и не подозревала, что дни ее сочтены. Роза нагнулась, бережно отделила прядь светлых волос и легко срезала длинным ногтем. Теперь дело оставалось за малым – смастерить куклу.
Все так же двигаясь на запах, она вышла к глинистому берегу ручья. Опустилась на колени и утопила пальцы в податливой почве. Даже смерть не заставила ее забыть, как лепить кукольные головы и вживлять в них тоненькие детские волосы. Она могла сделать это с закрытыми глазами.
Поспешно слепленная кукла оказалась похожа на крохотное пугало. В прошлой жизни Роза уничтожила бы уродца, но теперь выбирать не приходилось. Нужно торопиться, чтобы успеть сделать то, ради чего она проснулась.
Лишь на рассвете, взяв в руки подсохшего глиняного истукана, Роза отправилась обратно к дому. Вышла на подъездную аллею и замерла, озадаченная притаившимся у порога железным монстром – голубого цвета, на четырех колесах и с бóльшим количеством окон, чем в ее кибитке. Она обошла невидаль вокруг, принюхалась: от железяки пахло гарью и бензином.
«Москвич 412», – прочитала Роза серебряные буквы. Опасливо обошла вокруг еще раз. Заметила, что одно из окон открыто. Нагнулась, ощупала кресло и решилась: оставила кукольное пугало внутри железного монстра. Выпрямилась и ощутила, как на плечи наваливается уже знакомая усталость.
Ей пора возвращаться.
Глава 18
Из дневника Нины Измайловой:
Рассказывала ли я раньше о том, что родилась в очень музыкальной семье? Тоня, Ваня, Элька – все папины дети одарены идеальным слухом и чувством ритма. Скрипка, виолончель, фортепиано – наш дом был наполнен музыкой. Для меня всегда оставалось загадкой, как в такой музыкально одаренной семье умудрилась родиться я.
Когда я была крохой, родители не теряли надежды привить мне любовь к сцене – вы не представляете, Семен Витальевич, сколько детских нервных клеток было убито, когда меня раз за разом заставляли выступать перед публикой. Господи, как же я ненавидела все эти песни и пляски, это назойливое внимание посторонних людей, эти яркие клоунские наряды и оглушающие аплодисменты. После шумной сцены мне хотелось только одного – затеряться среди такой же ряженой, как и я сама, детворы. Сидеть в уголке тихо-тихо и радоваться, что роль моя на сегодня сыграна и я могу наконец-то прикинуться предметом мебели, по которому слепо скользят чужие взгляды. Я обожала затихшую сцену за то, что больше не обязана была лживо радоваться навязанной родительской мечте. Но пытка сценой длилась недолго. Детские молитвы были услышаны, и меня оставили в покое, позволили быть собой. Правда, это уже совсем другая история.
На этот раз измайловское родовое гнездо встретило Нину ярко освещенными окнами и гомоном – казалось, в доме включили каждый предмет, способный издавать хоть какие-то звуки. Распахнув входную дверь, Нина будто окунулась в атмосферу шумного деревенского рынка: из кухни пахло чебуреками, в гостиной на полной громкости вещал телевизор, наверху грохотала музыка, лаял Альф, визжали дети. По коридору со стороны гостиной бежала Юлька, прислушиваясь к спору своей любимой сериальной пары.
– Спасибо, что вернулась! – крикнула она в коридоре падчерице. – Нас на день рождения пригласили, а Оля сегодня занята, с двойняшками посидеть некому, – мачеха, умело балансируя на шпильках, побежала вверх по лестнице. – Ужин на столе, мороженое в морозилке, детям больше одного стаканчика не давай. Альфа я покормила, – она замерла на верхней ступеньке, вспоминая, обо всем ли успела отчитаться. – Телевизор не выключай, там мой сериал показывают.
– Как будто ты его смотришь, – усмехнулась ей вслед Нина.
– Я его слушаю! – прокричала Юля и скрылась в коридорах южного крыла.
Нина вслед за ней поднялась по лестнице, но свернула в противоположную сторону. Мельком взглянула на расцарапанную Элькину дверь и зашла в свою спальню.
– О боги! – застонала она, осматривая масштабы предстоящей уборки – вся постель была усыпана сухими цветами. – Это было бы романтично, если бы не было так жутко.
Нина сбросила с плеча сумку и принялась сгребать розы в кучу:
– Пора у дяди Яши брать грабли напрокат… – ворчала она под нос, пока ее не окликнул отец. – Что?
– Ты слышала, что сказала Юля?
– Нет. Но я слышала, о чем спорили Круз и Иден. Могу пересказать.
– Это все в округе слышали, – улыбнулся он. – Мы уходим на день рождения к Юлиной начальнице. Вернемся поздно, поэтому малышню сегодня придется укладывать тебе.
– Не вопрос, – легко согласилась Нина. – Сейчас только выберу книжку пострашнее.
– Нина, – завозмущался было отец.
– Да ладно, пап, нормально все будет. Идите уже, а то от Юлькиного радиоспектакля вот-вот из ушей кровь хлынет, – она вытолкала отца из комнаты и закрыла дверь, чтобы без свидетелей избавиться от рассыпающихся в мелкое крошево бутонов.
– А? Да, она там… Вот только что вернулась… Нет…
На полпути к кровати Нина замерла. За дверью отец с кем-то разговаривал, и, судя по всему, разговор шел о ней.
– Нет, одна не останется, с ней будут двойняшки… Нет, детей на день рождения не приглашали, они…
– Кто там? – Нина распахнула дверь и проследила взглядом туда, куда смотрел папа – на окно в конце коридора. – С кем ты разговариваешь?
– Что? – обернулся он.
– Ты с кем-то разговаривал, – Нина кивком указала на пустой угол.
– Я с тобой разговаривал, – отец развернулся и пошел в обратную от окна сторону, поправляя на ходу галстук. – Ты когда картины обратно развесишь?
– А, – растерянно проследила за ним дочь. – Ага.
– Что «ага»?
– Ага, развешу, – кивнула Нина, и он, закатив глаза, скрылся за поворотом.
Разобравшись с крошевом из сухих роз, Нина заглянула в детскую и позвала двойняшек пить чай, но чебуреками удалось соблазнить только Альфа, поэтому на кухню она спустилась в его компании. Разделив на двоих ужин, она помыла посуду, уселась за чистый стол и раскрыла свой любимый блокнот. Недолгая работа журналистом приучила структурировать мысли в письменном виде, чтобы иметь возможность в любой момент воскресить в памяти главные тезисы.
– Безвыходных ситуаций не бывает, да? – спросила она сидящего рядом пса, который категорически отказывался смириться с фактом, что чебуреки закончились. – Как любит повторять мой остроумный босс: «Если тебя съели, у тебя есть два выхода».
– Что делаешь? – непонятно откуда взявшаяся Тоня схватила
- Врата в преисподнюю - Олег Бондарь - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Уродливые небеса (ЛП) - Меллик-третий Карлтон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 (сборник) - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин - Триллер