Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рядом залаял Альф. Нина несмело приоткрыла один глаз и осмотрелась. Брукса исчезла. Вместо нее перед Ниной стоял густой дым, поднимавшийся со дна бочки, где, укутанная в одеяло из сухой травы, пылала глиняная кукла.
Кукольница
Цепочка с кулоном висела на ручке колодца. Роза осторожно взяла ее в руки и принюхалась, словно ищейка.
Из-за собачьего духа, коим пропитался окрестный лес, она подолгу бродила кругами, теряя след. Блуждала, возвращалась назад к конюшням, принималась искать заново. Все это время цепочка с совой висела на запястье. Роза увидела девушку на третий день, та гуляла с псом у ручья. Заметила незнакомку, испугалась, но виду не подала. Храбрая девочка. Храбрая – это хорошо. Роза любила храбрых детей, они сильно упрощали ей жизнь. Теперь вот загробную.
– Вы зашли на частную территорию, – девчонка попыталась прогнать чужачку прочь. – Вы не можете тут находиться, это незаконно!
Роза не двинулась с места.
С тех пор идти по следу стало легче: теперь она знала новую жертву в лицо, и даже запах псины не мог запутать.
Отрезав локон – редкий пепельный оттенок, у Розы никогда не было куклы с такими волосами, – она отправилась к ручью. Кукла получилась даже хуже, чем в прошлый раз, и Роза оставила ее на солнце подольше, чтобы глина подсохла получше. Бережно взяла в руки хрупкого болванчика и на непослушных ногах, что становились тяжелее с каждым потерянным впустую днем, пошла по мосту через ручей. У самого конца моста ноги все же подвели. Роза качнулась и упала. Хрупкая кукла будто того и ждала – выскользнула из рук, покатилась по дощатому настилу и соскользнула вниз, на камни. Роза с трудом совладала с чужими ногами, доковыляла до шатких перил и поглядела на бедняжку с размозженной глиняной головой. Прощай, жемчужновласое дитя.
Глава 19
Ее разбудил холодный нос. Кто-то настойчиво тыкался им в шею. Нина приоткрыла левый глаз и поглядела на Альфа, который приветливо подмигнул. Перевела взгляд на близняшку Элькиной совы – та по-прежнему висела в изголовье кровати – и полюбовалась игрой утреннего солнца на серебряных перьях. Потянулась, пропустила сквозь пальцы волосы, проверяя, не пропал ли за ночь еще один локон, и улыбнулась любимому псу:
– На прогулку?
Альф одобрительно фыркнул.
– Умоюсь, быстро позавтракаю и пойдем, – пообещала Нина и отправилась в ванную, напевая песенку про спешащих на помощь бурундуков.
– Твоя очередь мыть посуду, – Тоня очень ревностно следила за графиком домашних дел. Не хватало еще убраться вне очереди!
– Без проблем, – Нина переставила в раковину грязную посуду, то и дело бросая взгляды на Ваню, Тоню и Юлю, которые, позавтракав, поднялись из-за стола.
Ей не верилось, что все ведут себя по-человечески: не смеются невпопад, не делают странных намеков, не разглядывают невидимок в углах. Она наблюдала за семейством – с утра скучным и ленивым – и ликовала. Неужели все закончилось? Неужели Брукса оставила их, отступила?
– Через пять минут будем готовы, – сообщила Юля мужу. – Ты тоже тут не засиживайся.
Он кивнул и уперся взглядом в тарелку, пережевывая остатки завтрака.
– Добавки хочешь? – Нина оглянулась на отца, сидевшего к ней спиной, и продолжила мыть посуду, когда тот молча покачал головой.
– Нин, ты когда картины развесишь? – спросил он с полным ртом. – Я тебя уже сколько прошу? Вчера еще один палец чуть не сломал. Давай-ка сегодня этим займись, хорошо? Чтобы я больше не напоминал.
Нина замерла. Глаза будто затянула алая пелена. В груди заклокотал гнев – такой неистовый, словно сердце подменили адским пламенем и оно вмиг отравило кровь в венах. Нина с силой сжала рукоятку только что вымытого ножа.
«Так не проси! Сколько можно? Привязался со своими картинами, достал уже! Сам бы взял да развесил! Я тебе что, служанка?» – рычали в голове мысли, сильнее разжигая всепоглощающую ненависть.
До боли сжав челюсти, Нина развернулась и беззвучно приблизилась к ничего не подозревавшему отцу. Занесла повыше руку с ножом, целясь в пульсирующие на шее артерии, замахнулась и…
Среди рычащих голосов в голове вдруг услышала тихое поскуливание пса. Алая пелена перед глазами рассеялась, и Нина ясно увидела мирно доедающего завтрак папу, который и не догадывался, что секунду назад едва не погиб от рук собственной дочери. Рядом вновь заскулил Альф, окончательно сгоняя с хозяйки морок. Она с ужасом взглянула на умную собачью морду и попятилась. Бросила в раковину нож и сломя голову выбежала прочь из дома.
Отец с недоумением повернулся дочери вслед.
Сидя в автобусе, Нина глядела в окно и недоумевала: почему город не рухнул, не ушел под землю, не воспылал? Почему по-прежнему светит солнце, поют птицы, зеленеет трава? Почему по тротуарам бегут прохожие, на детских площадках играют малыши, сменяют друг друга огни светофора? Разве не должно было все рассыпаться прахом в тот миг, когда она занесла нож над отцом? Разве не должен был мир сойти с ума? Разве может так спокойно и размеренно течь повседневная жизнь, когда внутри у нее все сгорело дотла?
Она медленно вышла из автобуса и, озираясь по сторонам, словно вдруг прозревший слепец, двинулась по тротуару в сторону палисадника с шиповником, который – удивительно – не обуглился от адского пламени, что пылало в Нининой груди, когда она, стоя в кухне родного дома, с ненавистью сжимала рукоятку ножа.
Дверь распахнулась после первого же стука.
– Я только что чуть не забила ножом папу, – сообщила Нина няне Агате вместо приветствия. – Если бы не Альф, папа был бы уже мертв. Да и я, скорее всего, тоже.
Она замерла в крохотном коридорчике в ожидании приговора. Странно, но глаза оставались сухими. Видимо, гнев испарил все чувства, не оставил и слезинки.
Внимательно поглядев на свою воспитанницу, няня Агата повернула ее лицом к зеркалу.
– Что ты видишь?
– Что? – не поняла Нина.
– Что. Ты. Видишь? – настаивала старушка. – В зеркале.
– Себя, – с недоумением отозвалась она. – Себя я там вижу. Что за вопросы?
– Опиши.
– Что?
– Себя опиши.
– Зачем? – начала раздражаться Нина.
– Опиши, – терпеливо попросила няня.
Нина вздохнула и посмотрела на отражение в мутной зеркальной поверхности.
– Я вижу Нину Измайлову. Внезапно, – скосила она глаза на старушку, но та оставалась серьезной. – Среднего роста и телосложения, средней красоты, среднего ума.
– Описывай, – поторопила няня.
– Брюнетка. Волосы длинные, почти до пояса. Глаза темно-карие, даже черные. Нос… обычный нос, стандартный. Кожа смуглая…
Няня Агата с пониманием закивала:
– А теперь вспоминай, какая ты была
- Врата в преисподнюю - Олег Бондарь - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Уродливые небеса (ЛП) - Меллик-третий Карлтон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 (сборник) - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин - Триллер