что мир проходит мимо, где-то наверху. Жители вокруг не казались счастливыми. И молодые до церемонии браслета, и старики до собственных смертей. Но они и не выдавали какого-то беспокойства, как и сам Кам прежде. Не казалось очевидным, что сделают те люди сверху, если Кам прибежит к ним и расскажет о скрытой жизни под ногами. Не находились мысли, что делать наверху после бегства, скрываясь в одиночестве. Совсем же невыносимой оказалась необходимость остаться, даже временно, обдумывая нужное решение.
Помогло и уберегло от безрассудных поступков чистой воды везение. Когда уже накопилась критическая масса нервозности, его вызвали, сообщив о важном поручении. Кам даже изобразил страх, усердно скрывая накатившую радость. Ведь теперь он, благодаря собственным стараниям, мог попробовать свободу на вкус, ничего не теряя, пока не сменит предыдущего наблюдателя и после того, как его заменит следующий. И он оставался в обойме, потому что не скомпрометировал свою преданность, потому что слился с инженерным делом и отличался хорошими физическими данными. Никто не знал, что ещё творилось за этим фактами, а упрямые свидетельства говорили: Кам — преданный и ответственный член общины, заслуживающий доверия Разума.
В этих мыслях мужчина шагал под полуденным солнцем, под звуки леса и шелест перебираемых лап. Нагруженный различным скарбом и припасами, робот, слегка напоминавший муравья, плавно спешил рядом с человеком, изящно лавируя и не замечая весомого груза на своём тельце. С каждым шагом перебранная руками Кама машина ступала всё увереннее среди кустарника. Рецепторы ощупывали землю и воздух спереди и по сторонам, толстыми нитями покачиваясь в воздухе. Членистоногое перебирало шестью составными лапками, готовое в любой момент принять к действию мысли Кама. Ещё несколько небольших ботов и устройств оставались под рукой, закреплённые на одежде мужчины. Группа обучалась по ходу, вбирая всё происходящее вокруг. Набор на экстренные случаи Кам отбирал сам, прокручивая день ото дня возможные ситуации и максимально лёгкие и полезные решения. Трудно представить вещи, о которых имеешь отдалённое понятие и о которых не должен ничего знать. Потому Кам посчитал разумным нацепить необходимый минимум полезностей. Большую часть снеди, разобранных машин и прочих запасов тащил на себе муравей. Впрочем, совершенно утилитарную сеть машины подобная эксплуатация никак не расстраивала.
Спустя пару часов, сгрузив вещи на землю, Кам уже раскладывал батареи на утро. Робот спешно засеменил в темноту леса с края небольшой прогалины, отправляясь за сбором возможной еды. Кам же принялся устанавливать тёплую палатку, ловушки для насекомых и станции для системы наблюдения и защиты. Роботы регулярно облетали периметр каждые пять минут, могли отпугнуть разрядами и шумом крупное животное или поднять тревогу. Оружие на крайний случай уже лежало рядом с Камом, у самого входа в палатку.
Обстановка обещала показаться непривычной, но безопасной. Новые чувства и мысли прорастали внутри мужчины, на почве перемены места и возможностей. Пока у Кама не находилось времени на обнаружение и разбор всего нового. Увлечённый в глубину собственного подсознания и воспоминаний, мужчина вертел в достаточно крупных руках небольшой деревянный крест, поглаживая неровности и углы, замирая в них на минуты и часы. Уже стемнело, с добычей возвратился робот, заработало освещение и нагревательные элементы палатки. Но Кам не мог до глубокой ночи вырваться, пытаясь ухватиться за давно ушедшую возможность — обнять кого-то близкого и почувствовать собственную значимость. Ощущение одиночества, ранее достаточно далёкое, на несколько секунд полностью заняло волю и рассудок.
Спустя неделю движения и поисков, в такой же золотой час начала сумерек, Кам вышел к крестам. С этого момента только трепет в груди, слившийся с прохладным ветром, ещё мог врываться в сознание мужчины. Уставшие и местами стёртые с непривычки ноги не могли заставить идти медленнее. Размеренные шаги по вытоптанной земле не увлекли человека к зданию незнакомой формы и непривычных деталей. Кам отклонился, пускай и не так значительно, к этому месту с двумя определёнными целями, не включавшими посещение достопримечательностей: наследство и желание.
Отыскать холмы, покрытые крестами, большими, средними и маленькими, практически полностью, не составило большого труда. О запретной территории в общине шептались пожилые, привнося в разговоры о реальном месте сомнительные мистические детали. Шептались про убийства, сны наяву и сопоставимую с их родными стенами древность. Не все сплетни столь интересовали молодого человека, но одна из сказок зацепила изнутри, словно гроздью запущенных в душу рыболовных крючков. Старики шептались про золотое свечение, про исполнение заветных желаний, про каждый крест, потому и оставленный на солнце под ветром, гуляющим между кусочками дерева. Все они казались самоделками, неровными, покрытыми пылью и трещинами.
В работе и в чтении, слушая людей среди стен и тайком вычитывая всё полезное из сети Разума, Кам уже знал о золоте и волшебстве, переплетённых в слухах и домыслах. Молодой человек не верил в чудеса, но никогда не отказывался от сумасбродной мечты, воспользоваться даже ничтожным шансом по загадыванию желания. «Глупо не попробовать, если нечего терять» — подумал про себя Кам, нервно перебирая пальцами внутри карманов. А спустя секунду молодой человек потянул рукой часть найденной бечёвки наружу, добавив про себя: «Смелей, ты же чувствуешь — кресту здесь самое место».
Он понимал, что его маленькое наследство принадлежало каким-то образом этому месту. И люди, распуская слухи про холмы и стены наверху, рассказывали и об исполнении желаний серьёзно. Они говорили, что нужный предмет, оставленный здесь, приносил большую радость. Некоторые ещё добавляли, что неверные подношения и запрет Разума отдаляться так далеко привели и к многим смертям. Что именно закрадывалось в передаваемые слухи, никто точно сказать не мог. Поэтому ничего определённого в планах мужчина не вынашивал, а старался действовать по наитию, не проводя здесь достаточно времени. Вряд ли Разум сочтёт отклонение на долгий срок незначительным, да и тучи уже затягивали вечернее небо — для подготовки к ночлегу оставалась какая-то пара часов, не больше.
Молодой человек проходил в глубину искусственного деревянного леса, собранного из крестов многими сотнями людей. Он почти чувствовал, как запахи, пыль и стук деревянных крестиков друг об друга перешёптывались с шелестящим свежим ветром. Уносили с собой оставленные просьбы. Пройдясь в поисках ответа, Кам поймал себя у выхода на желании оставить хоть что-то материальное от своих воспоминаний. В тот же миг мужчина испугался, что без привычного затёртого дерева уже не сможет сохранить связанные с ним черты лица, чувства и переживания. Он старался оторвать всё недосказанное от вещи, но руки отказались подчиняться из-за сердца, а ногам не позволял уйти разум.
Так Кам застыл, собираясь с мыслями, пронизывающими и составляющими его личность.
