действовать по побережью, но ровно до того момента, как мы высадим десант на острова.
— Я не про Японию, — сжал губы Ито, кажется, и мне удалось его зацепить. — Что будут делать наши союзники, которые вложили деньги в эту войну и которые при нашей капитуляции потеряют даже шанс на их возвращение? Для примера… Вы же знаете, что 2-я Тихоокеанская эскадра вышла из Либавы 2 октября. А в ночь с 8-го на 9-е случился Гулльский инцидент: адмирал Рожественский принял мирных английских рыболовов за миноносцы и несколько часов расстреливал их из пушек.
— Если там на самом деле были рыболовы, а не миноносцы! — запальчиво возразил Огинский.
Ну вот, взял человека, чтобы сдерживал меня, а тут уже мне приходится его одергивать.
— Алексей Алексеевич, давайте дослушаем нашего гостя.
— Спасибо. Так вот газеты уже окрестили вашу эскадру «флотом сумасшедших», а 28 английских броненосцев собираются в Бискайском заливе и готовятся нанести ответный удар. Не знаю, смогут ли ваши дипломаты договориться, но давайте честно… Мы же все понимаем, что всё это не просто так. И если русский флот будет ждать свободный Порт-Артур и возможность обеспечить себе численное преимущество на море, то его никто не пустит в Азию, на какие бы вольности и скандалы для этого ни пришлось пойти.
Я замер, обдумывая слова Ито.
В моей истории тоже были Гулльский инцидент, блокировка флота и уступки со стороны России. Но что, если наши успехи вынудят Англию пойти до конца здесь и сейчас?
— Если позволите, я дал бы вам совет просто не торопиться. Несколько месяцев, пока русский флот не пройдет Средиземное море и Суэц… — осторожно продолжил Ито, почувствовав мои сомнения. — Потом продолжите, если решите, что другого выхода нет, но… Даже на войне и даже врагам можно договариваться, можно находить общие интересы, и именно для этого я просил этой встречи.
— Что ж, тогда позвольте мне добавить пару деталей от себя, — заговорил я. — Для начала английский флот. 28 броненосцев — звучит серьезно для газетной статьи, но мы-то с вами знаем, что кораблей типа «Эдуард 7» в нем всего 8 штук, а типа «Дункан» — 6. Все остальные — постройки 90-х годов, и они уже начинают сильно уступать своим современным собратьям по скорости и бронированию, а мы все видели в Желтом море, к чему это приводит.
— Вы хотите сказать, что английский флот вам не страшен? — снова поднял голову Канэюки.
— Я хочу сказать, что английский флот все еще сильнейший в мире, но в то же время его сила на бумаге и в реальности сильно отличается. А что будет, если он решится на сражение с эскадрой Рожественского и понесет потери? Легкие или тяжелые, сейчас даже не важно. А как сам их факт скажется на борьбе Англии за колонии с Францией или Германией? В общем, в то, что Англия решится пойти на прямой конфликт, пока есть Япония и возможность загребать жар чужими руками, я не верю. Ну, а про проход через Суэц вы и вовсе, наверно, пошутили? Нашим броненосцам с их осадкой там просто нечего делать, так что прогуляемся вокруг Африки, как раз мы на суше успеем все закончить.
— То есть вы видите в Японии даже не проблему, а защиту от личного вмешательства других великих держав? — князь Ито задумался. — Костер, где они сожгут свои ресурсы… Но это сработает, только если Япония после войны не начнет отдавать долги. Понимаю, вам были бы приятны наши страдания, но так ли они нужны, если принесут пользу вашим врагам?
Как же быстро он перестроился. Вызывает уважение.
— Кажется, вам есть что предложить? Что-то реальное.
— Возможно… — князь Ито закашлялся. — Возможно, Японии и не нужен пока статус великой державы. Стабильность, безопасность, возможность развиваться за счет общих интересов с соседями по региону нас тоже устроит. И тогда… Что бы вы сказали, если бы после войны Япония отказалась от своих обязательств перед союзниками?
Канэюки вскинулся, но остался на месте.
— Пожелал бы удачи, когда к вам приплывут эскадры с английскими и американскими кредиторами.
— А если у нас останется наш флот, если Япония при этом будет не одна? Например, нас бы поддержала русская эскадра со своей базы на «Сацуме»… Как вы сами недавно заметили: потеря флота для Англии сейчас неприемлема. Для Америки тоже. Так каковы шансы, что они решат идти до конца, ставя под угрозу все свои колонии?
— Вы сами верите, что подобное возможно? — я внимательно посмотрел на князя.
— Сейчас нет, — тот не стал юлить и просто покачал головой. — Но в перспективе, если создать условия внутри наших стран для этого союза… Почему нет?
— Все! — Акимото Канэюки не выдержал и вскочил на ноги. — Я долго терпел ваше самоуправство, Хиробуми. Вы вышли далеко за рамки того, что вам разрешил император, поэтому я прекращаю эти переговоры и арестовываю…
Он не договорил. Старый князь ловко вытащил из своей высокой прически заколку-кинжал и вогнал ее в сердце своему спутнику. В тот же миг в его сторону оказался направлен пистолет Огинского, но Ито Хиробуми не обратил на него никакого внимания.
— Вы не сказали прямо, что не верите в мое предложение, — хрипло заговорил старый японец. — Но я знал, что так будет, еще до того как увидел сомнения в ваших глазах. Именно поэтому я попросил молодых Такамори заехать в ваше посольство, отметиться и обеспечить нам это сопровождение. Жертву, чтобы наглядно показать, как именно я обеспечу нам будущий союз.
Я молчал. Старый японец сумел удивить: резкостью, жестокостью, продуманностью… Сколько дней он провел рядом со своим спутником, уже зная, что убьет его? И точно так же он поступит со мной, если увидит вариант получше, но… Если бы он рассказывал, как верит и любит Россию, я бы точно ему не поверил, а так — шанс есть. Если у него получится, почему бы и нет — будем говорить. Нет — своей активностью князь точно ослабит наших врагов.
— Я не буду отказываться от вашего предложения, но я не буду и останавливаться. 2-й Сибирский продолжит идти вперед, и если вы хотите успеть договориться, то вам лучше поспешить. А еще вам придется прямо сейчас, без всяких обязательств оказать мне одну услугу… — я протянул руку, и худая морщинистая ладонь
