пятидневки октября. Митинги провести под лозунгом: "удержим завоеванное в соревновании Красное Знамя Государственного Комитета Обороны".
33 месяца в годы Отечественной войны завод держал переходящее Красное знамя Государственного Комитета [268] Обороны. Ныне оно находится на "Красном Сормове" на вечном хранении.
***
Стол был завален чертежами. Он стоял вплотную к стене в кабинете второго секретаря Горьковского обкома партии Сергея Яковлевича Киреева. Как ни придешь, вечно кто-нибудь роется в чертежах. Это руководители заводов, конструкторских и технических служб определяли, что может сделать их коллектив для "Красного Сормова".
"Красное Сормово" выпускало танки в кооперации со многими различными предприятиями. Положение с самого начала усугубилось тем, что иные заводы оказались в районах, оккупированных тогда противником, другие – на колесах: эвакуировались в Сибирь, на Урал.
В этих сложных условиях надо было быстро наладить взаимодействие предприятий, создать систему кооперации, предусмотрев заранее возможные изменения, потому что обстановка не оставалась стабильной. Это была сложная хозяйственная, инженерная, политическая задача.
Гитлеровская Германия хвасталась традиционным "немецким порядком". Но, имея в своем распоряжении громадные ресурсы, производственные мощности чуть ли не всей Европы, фашистские заправилы не могли создать высокоорганизованного военного хозяйства, развернуть полностью потенциальные силы экономики. Неодолимой преградой встали объективные законы капиталистического производства.
Наша страна добивалась побед ценой величайшего напряжения воли и сил, массовым героизмом на фронте и в тылу. Но был еще один решающий фактор – величайшая организованность, основанная на преимуществах социалистической экономики, общественной собственности на средства производства, руководящей и организующей деятельности партии. Коммунистическая партия и ее Центральный Комитет смогли успешно мобилизовать экономические силы страны в условиях массовой эвакуации промышленных предприятий, быстро и гибко маневрировать производственными мощностями. Партия выступила коллективным организатором производства. Организованность, народный подъем, высокий патриотизм слились в единое целое.
Естественно, что основными поставщиками "Красного [269] Сормова" стали горьковские предприятия. Автозаводцы давали штамповки, поковки, диски колес, арматуру, радиаторы. Завод фрезерных станков – коробки перемены передач, шестерни, валы. Завод "Двигатель революции" – литье. Горьковский, Кулебакский и Выксунский металлургические заводы – прокат. "Красная Этна" – крепеж…
Им тоже пришлось нелегко. Потому что прежде, чем начать поставки, надо было освоить новые производства. Поистине цепная реакция трудностей.
И если они успешно преодолевались, то прежде всего благодаря постоянному, в высшей мере действенному контролю партийных организаций. Это не значит, конечно, что они старались делать "все и за всех" – хозяйственников, специалистов. Нет. Партийные работники искали формы и методы воздействия по-настоящему партийные, старались не администрировать, а разъяснять, превращать убеждение в действие. И здесь, надо сказать, пример заводским работникам показывало бюро обкома партии, его секретари М. И. Родионов, С. Я. Киреев и В. Ф. Янкавцев. Бюро обкома не реже двух раз в месяц обсуждало вопросы обеспечения завода. А по его поручению специально занимался танками В. Ф. Янкавцев. Он хорошо знал завод, работая в свое время первым секретарем Сормовского райкома; затем, будучи секретарем городского комитета партии, познакомился с другими предприятиями города. Конкретное, глубокое знание промышленности помогало находить действенные методы партийного руководства.
Партийные работники, контролируя ход производства, часто выезжали и к поставщикам. Непосредственно в цехах беседовали с рабочими, держали с ними совет, как ликвидировать прорыв, быстрее изготовить ту или иную деталь.
Как видно, партийная организация не подменяла специалистов, планирующих межзаводские связи, но планы кооперированных поставок она превращала в достояние широких масс трудящихся, тех, кто эти планы выполнял. Именно потому планы, графики становились полнокровными, жизненными.
Конечно, далеко не все шло гладко. Были штурмы, авралы, бессонные ночи. Геннадий Павлович Хрящев, начальник отдела внешней кооперации, поставил однажды своеобразный рекорд – пробыл на ногах трос с половиной суток. Две ночи провел в цехах автозавода "на прорыве" [270] радиаторов. Приехал на завод, доложил о сделанном и уже предвкушал, что отпустят поспать на несколько часов, как вдруг в цейтноте оказалась "малая бортовая". Третья ночь прошла на заводе фрезерных станков. Наутро легковая машина привезла детали прямо в цех на сборку, а самого Хрящева – на утренний рапорт. Вот там Хрящев и заснул. Когда дошла очередь до него, сосед разбудил толчком в бок. Не растерялся Геннадий Павлович и довольно бойко доложил обстановку…
Что и говорить, работникам завода приходилось быть инициативными, изворотливыми. Не обходилось и без запрещенных приемов.
Позвонил как-то по телефону начальник автозаводской кузницы А. Н. Сомов (он вскоре был назначен на наш завод парторгом ЦК ВКП (б)). Кузнечный корпус завода поставлял поковки и штамповки и старался выдерживать графики. Однако не обходилось и без срывов.
Так вот, слышу виноватый голос А. Н. Сомова:
– Очень прошу, не снимайте с работы Леонида Васильевича Вавилова, он не виноват. Это мы подвели.
Я был удивлен. Никто и не собирался снимать с работы Вавилова. Это толковый специалист, много сил положил, чтобы наладить четкие поставки. Спрашиваю Вавилова:
– В чем дело? Кто хочет снять вас с работы?
– Не было другого выхода, – хитро улыбнулся Вавилов. – Пришел в цех, а там наши штамповки на молот не ставят. А у нас же запас нулевой. Говорю тогда А. Сомову: "Спасибо, Анатолий Николаевич, добили старика. Выгоняют меня с работы – не обеспечил танки…" Тут-то в цехе и забегали. Такой разгон устроил Сомов! Пошли штамповки…
Как ни самоотверженны, как ни хитроумны были снабженцы, все же успех межзаводской кооперации решала четкая система поставок. Начали с элементарного: создали связи с заводами-поставщиками и с цехами-потребителями, познакомились с людьми, отвечающими за поставки, знали всех – не только в лицо и по имени-отчеству, но и деловые качества: кто может пообещать и не выполнить, а кто "разобьется", а слово сдержит. Изучили и производство у наших поставщиков, особенности технологии каждой детали.
А у себя на заводе мы добивались строгого порядка, искали наиболее рациональные и экономические пути доставки [271] деталей и материалов в цехи, не допускали образования сверхнормативных запасов.
Организация производства, его военная экономика, роль руководителя – мне кажется, что эти темы далеко не исчерпаны. Они еще ждут своего исследователя. Методы управления на предприятиях сообразно с быстро меняющейся обстановкой на фронтах отличались динамизмом, оперативностью. Решение требовалось принимать немедленно, сейчас же. На любом уровне повышалась ответственность руководителя, будь то начальник цеха, участка, отдела или директор завода. Не помню случаев (возможно, они и были, но очень редко), когда кто-либо из заводских руководителей практиковал "спихотехнику", увиливал от сложного задания. Сам моральный климат коллектива был противопоказан лентяям, людям безответственным. Именно ответственность, чувство семьи единой – вот что характеризовало сормовичей, да и другие рабочие коллективы. Конечно, не обходилось и без каких-то элементов местничества. Но
