или недоговорку. Он что — то скрывает…
— И ты спрашивал, почему это место не уничтожили… есть причина. И скоро ты её увидишь. Сам всё поймёшь.
— Хм… — усмехнулся Охотник, — Говоришь загадками. Ну, тогда пойдём, взглянем, на эту твою та…
Артём не успел договорить. Они с Дриу замерли на месте, услышав как через ряды гигантских альманахов расходиться женский тихий плачь. Следом на втором и третьем этаже библиотеки, Артём услышал легкие перебежки, да такие тихие, словно бегают дети.
— Там…
— Нет! — остановил Артём своего друга, увидев, что он хочет направиться в сторону плача, — Головой тронулся?! Это же явная ловушка… м — да, я переоценил их мозги. Спрячься за каким-нибудь альманахом. Помни, когда крикну бросить мне оружие…
— Не промахнуться! — кивнул Дриу.
— В точку!
Десница убежал, спрятавшись за чёрным альманахом возле выхода из библиотеки. Хорошая точка. В случае смертельной угрозы, он сможет сбежать вместе с Игнис.
Артём закрыл глаза, прислушиваясь к каждому шороху заброшенного замка. Женский плач вмиг прекратился, когда кто — то понял, что дешевые трюки на Охотника не сработают.
Эти твари, что заняли замок, стараются передвигаться тихо. Их тактика проста: наблюдать, а потом напасть из-подтяжка. Значит, в открытом бою один на один они не так сильны, раз им приходится идти на хитрости.
Уловив звук шага, Артём обратился в молнию, использовав «Скачок». По библиотеке прошлась ударная волна, раскрыв каждый гигантский альманах. Охотник нажал на кнопку одного револьвера, обратив его в клинок. Выкинул руку вперёд и остриё кинжала углубилось в тёплую плоть.
Артём прибил к стене… ребёнка.
— Чего?! — отпустил он рукоять кинжала.
Это был мальчик лет двенадцати. На нём серые лохмотья, тело сухое, отчего ребра начинают прорезать кожу. На теле ни одного волоска, а его глаза серые, как у слепого человека.
Мальчик кричит от боли и пытается вырваться из плена. Вот только кинжал в его плече, что плотно вошел в стену, не дает ему убежать. Он говорит на неизвестном для Артёма языке. Мальчик всё махал рукой и указывал на свою рану, крики его не были пропитаны ненастью, напротив, слышалось холодное отчаянье и тревога.
Артём замялся, не понимая, что ему делать дальше. Он не привык убивать детей… если только необходимо. Но у паренька проступает чистый разум. Он не похож на мутанта, или же свирепого монстра.
— Эй, я тебя сейчас… освобожу…
Охотник застыл с вытянутыми руками. Он хотел освободить мальчика, да вот с тем начали происходить загадочные явления. Его тело забило в конвульсиях, а из раны на плече, где находиться клинок, побежала фиолетовая пена. Такое чувство, что кровь внутри его тела начала закипеть. Слепые глаза налились кровью, став ярко алыми. Сухое, хрупкое тело начало деформироваться. Правое предплечье увеличилась в размерах, отчего парень завыл от боли. Следом левая рука стала в четыре раза больше основного маленького тела. Кожа покрылась белой вибрирующей чешуёй. Его тело прибавляло в габаритах каждую секунду, пока остриё клинка не вышло из стены. Кинжал застыл в его правом плече, но с каждым разом, как тело парнишки изменялось, клинок выходил из его плоти, пока и вовсе не упал к ногам озадаченного Артёма.
Охотнику пришлось задрать голову к потолку второго этажа библиотеки. Мальчик превратился в огромного, перекаченного монстра. Его кожа — белая чешуя. Он напоминает из себя дракона и человека в одном ключе. Щёки лопнули, дав насладиться видами острых зубов. Такое чувство, что во рту монстра бензопила. Его глаза ярко алые, а из глазниц течёт кровь. Руки, а именно кулаки, в три раза больше основного тела. Бесполый.
Дыхание монстра напоминает звериное. От него веет страной силой, чем — то напоминающею ману.
— Вот дерьмо… — тяжело вздохнул Артём.
Глава XXIX Судьба
— Так… спокойно… — вытянул Артём руку перед собой и свесил револьвер на указательном пальце в знак перемирия. Левой ногой подхватил кинжал — револьвер и подбросил его в свободную руку.
Огромное подобие дракона и человека с гигантскими кулаками, сделало шаг в направление Артёма. Его взгляд выдаёт безумие и ярость, а изо рта мясорубки покатились жёлтые слюни, что попадая на каменный пол, плавили его как масло на сковородке.
Артём заметил, что перед обращением в монстра, парень не хотел на него нападать. Когда его прибило к стене кинжалом, он махал рукой и пытался отогнать от себя Охотника. А представление с плачем, было направлено на запугивание, что бы Артём убрался из «Дворца Чудес».
— Спокойно… — опустил Охотник револьверы на пол, — Я тебя не трону, — поднял он руки перед собой, — Ты ведь не хочешь нападать… да?…
Охотник всегда полагается на своё чутье. По — другому никак. Он не убивает детей, если это уже необходимо. Лучше попытаться сохранить жизнь тому, кто её ещё толком и не познал. И Артём чувствовал, что этот мальчик не желал ему зла. Именно Охотник спровоцировал его трансформацию, которая, по всей видимости, активируется из — за боли или повреждения тканей. Но скорее всего это некий импульс, который попадает в мозг и активирует монстр — форму. Значит, если он успокоиться, то вернёт свой прежний облик.
— Дыши… — громко вдохнул носом Артём, плавно показывая руками, что бы белый дракон повторял за ним, — Вдох…. Выдох… Вдох… Выдох…
На удивление… монстр начал повторять за Охотником. Его ноздри то расширялись, поглощая кислород, то сужались, выпуская углекислый газ. В глазах показался рассудок.
Артём медленно, без лишних движений, подошёл к дракону и положил ладонь на его массивную грудь.
— Спокойно, — шептал Охотник, — Я тебя не обижу… всё хорошо, можешь меня не бояться.
Из глаз белого ящера покатились слёзы. Он рухнул на колени, начав завывать как маленькое дитя. Его массивные кулаки сдулись, а с тела начала отслаиваться чешую. Острые зубы выпали, дав волю нормальным, человеческим зубам. Разорванные щеку соединились, а челюсть уменьшилась, издав несколько хрустов.
И вот теперь перед Артёмом лежит маленький мальчик лет десяти или двенадцати. Он потерял сознание, но вот слёзы не прекратили скатываться по его щекам.
Присев на одно колено, Артём положил ладонь на сухие пыльные волосы мальчишки. Он сразу же вспомнил своего первого ученика… которого зверски убили и распяли на вековом дубе. Возможно из — за этого он и испытывает к детям жалость и состраданье. Или же Артём представляет себя самого… он бы не отказался от помощи и
