Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее Маркс стал замкнутым и несколько озлобленным, осыпая своих товарищей по эмиграции презрением, не знавшим границ. Виллих, в частности, сделался объектом его язвительной иронии, и такие эпитеты, как «трусливый клеветник, позорный, подлый убийца» [84], вполне обычны. В то же время Маркс не мог не ухватиться за любой клочок информации, касающейся деятельности эмигрантов, и даже иногда лично участвовал в интригах, которые столь презирал. Например, в конце 1850 года Шрамм написал Виллиху письмо, содержащее фантастические планы революции в Германской империи и приглашающее Виллиха взять на себя руководство. Он подписал его именем Германа Беккера из кёльнской группы. Виллих попался в ловушку и ответил смелыми планами немедленной революции. Маркс предвидел прекрасную возможность высмеять Виллиха и попытался получить от него письма, но безуспешно. Ожесточение Маркса усилилось из-за союза Виллиха с «Иисусом Христом» Кинкелем (как любил называть его Маркс), который прибыл в Лондон в конце 1850 года, его престиж как молодого революционного писателя еще больше возрос после замечательного побега из прусского острога. Кинкель часто посещал колонию немецких беженцев в Сент-Джонс-Вуд, читал публичные лекции по гинее за билет и вскоре заработал достаточно денег, чтобы подарить своей жене рояль фирмы «Эрар». Затем последовали более грандиозные планы: в конце 1851 года Виллих и Кинкель разработали схему (вдохновленную весьма успешным «шиллинговым фондом» Мадзини для европейской демократии) немецкого революционного займа для «содействия грядущей республиканской революции», и Кинкель уехал рекламировать ее в Америку. Сумма займа составляла 2 000 000 долларов, но на самом деле было одолжено всего несколько тысяч, которые, вызвав еще больший разлад среди эмигрантов, попали в хранилища Вестминстерского банка в Лондоне и были использованы (годы спустя) для основания Немецкой социал-демократической партии. Короткая попытка объединить беженцев, предпринятая в августе 1851 года, не увенчалась успехом, и сохранился раскол между двумя основными фракциями: радикальными республиканцами во главе со старым врагом Маркса Руге и социалистами во главе с Кинкелем и Виллихом.
В конце 1851 года прибытие новых беженцев из Германии совпало с растущим недовольством внутри Ассоциации политикой Виллиха. Арест его парижских сторонников и государственный переворот Луи-Наполеона делали его революционные планы все менее правдоподобными. Недовольство усилил Маркс, который через Либкнехта распространил слух, что Виллих утаивает деньги, предназначенные для беженцев. В декабре некоторые рабочие, которые с одобрения Маркса создали оппозиционную группу в Ассоциации Грей-Уиндмилл-стрит, отделились и основали новую ассоциацию с уставом, составленным Марксом. Ее лидером стал Готлиб Штехан, столяр, один из лидеров Союза коммунистов в Ганновере. Маркс написал Вейдемейеру: «Вы можете объявить, что в Лондоне под председательством Штехана образована новая рабочая ассоциация, которая будет держаться подальше от “эмигрантов”, “агитаторов” и преследовать серьезные цели. Вы понимаете <…> что эта ассоциация принадлежит нам, хотя мы посылаем туда только нашу молодежь; я говорю только о наших “образованных людях”, а не о наших рабочих, которые все едут» [85]. Ассоциация насчитывала около 60 членов, а организационный комитет находился под контролем «Общества Маркса». Дважды в неделю в таверне Bull’s Head на Нью-Оксфорд-стрит проходили собрания, на которых обсуждались такие вопросы, как влияние пауперизма на революцию, отвечает ли всеобщая война интересам революции, целесообразность сотрудничества с другими революционными партиями и можно ли ликвидировать бедность после революции. Пипер и Либкнехт принимали ведущее участие в дискуссиях, хотя их дидактические взгляды иногда оспаривались некоторыми рабочими. Ассоциация также давала уроки английского языка, а в июне политические дискуссии заменили курсом по средневековой литературе, который читал Вильгельм Вольф. Однако ассоциация прекратила свое существование в конце лета 1852 года: некоторые из рабочих вернулись в Ассоциацию на Грейт-Уиндмилл-стрит [86].
В течение 1852 года Маркс также был занят написанием обличительной речи против своих товарищей по изгнанию. Ее история иллюстрирует всю странность политики в отношении беженцев того времени. В феврале 1852 года к Марксу обратился венгерский полковник Бандья, с которым тот познакомился два года назад, когда Союз коммунистов пытался вступить в союз с другими революционными организациями. Бандья происходил из мелкой аристократической семьи, в 1850 году стал австрийским шпионом, а затем отправился в Париж, где сделался вице-председателем комитета, объединявшего венгерских, австрийских и немецких политических изгнанников, – комитета, в котором пять из семи членов были профессиональными разведчиками! Контакты Бандьи с Кинкелем, Виллихом и Мадзини позволили ему держать Вену в курсе событий, и он сыграл важную роль в аресте кёльнских коммунистов. Он также участвовал в аресте парижских друзей Виллиха осенью 1851 года, позже был арестован сам и организовал «побег» в Лондон. На встрече с Марксом в феврале Бандья уклонился от политики партии и пообещал венгерскую помощь для газеты Вейдемейера. Маркс был впечатлен и согласился на просьбу Бандьи дать ему несколько кратких биографических очерков о лидерах немецких беженцев, чтобы венгры могли использовать их в Париже. В конце мая Бандья сообщил Марксу, что нашел немецкого издателя, готового заплатить 25 фунтов стерлингов за расширенные версии очерков. Маркс не заподозрил подвоха (Бандья недавно отклонил его приглашение посетить заседание Союза коммунистов) и принялся за работу. Сначала ему помогал Эрнст Дронке, бывший сотрудник Neue Rheinische Zeitung, а затем Энгельс. В мае Маркс провел месяц с Энгельсом в Манчестере, когда был написан окончательный вариант. «Мы плачем от смеха, наблюдая за тем, как эти тупицы издеваются над нами» [87], – писал Маркс Женни. Однако после того, как рукопись была доставлена, дата публикации неоднократно откладывалась; оправдания Бандьи звучали все более и более неправдоподобно, а в ходе расследований выяснилось, что издателя, о котором говорил Бандья, не существует. В конце концов Маркс пришел к выводу, что рукопись была продана властям в Германии [88].
В августе 1852 года произошел еще один эпизод, который показал, до чего Маркс был готов дойти в своей вендетте против беженцев. До Маркса дошли слухи, что во время своей американской поездки Кинкель описал его и Энгельса как «опустившихся людей, которых рабочие выгнали из лондонских пабов» [89]. Он написал Кинкелю: «Я жду ваших объяснений по возвращении. Молчание будет расценено как признание вины» [90]. Кинкель ответил, что не хочет больше иметь ничего
- Профессионалы и маргиналы в славянской и еврейской культурной традиции - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон - Биографии и Мемуары / Прочее домоводство / Менеджмент и кадры
- Моя жизнь и моя эпоха - Генри Миллер - Биографии и Мемуары
- Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов - Публицистика
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Маркс – Энгельс – Ленин - Е. Мельник - Публицистика
- Миф о шести миллионах - Дэвид Хогган - Публицистика
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары