Форма входа
Читем онлайн Украинка против Украины - Константин Деревянко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Все это, вместе взятое (но прежде всего, разумеется, беды Отечества), так возмутило обиженного званием юнкера Драгоманова, что он стал довольно кровожадным заговорщиком. Декабрист Иван Горбачевский вспоминал о собрании, где речь шла о правилах для членов общества: "Они заключались в том, что каждый член подвергался ответственности за свое бездействие и должен был отдавать отчет в своих поступках кому следует, подвергаясь за нескромность, неосторожность и упущения по делам общества удалению от совещаний и проч. За сознательную же вину наказывался немедленно смертью… Во время чтения сего проекта сильное большинство оказалось против сих правил, во главе коего был Бестужев-Рюмин. Но Борисов 2-й, Горбачевский, Аполлон Веденягин и Драгоманов думали, что сии правила необходимы… Они доказывали, что заговорщики не могут быть свободны в своих действиях; что принимая на себя священные, необходимые, вместе с тем и ужасные обязанности, они более, нежели кто-либо, должны сами подчинять обществу личную свою свободу и соблюдать с точностью правила и постановления, служащие к достижению цели, к сохранению союза и к безопасности членов оного; безнаказанное нарушение каких бы то ни было обязательств неминуемо разрушает всякое сообщество, и совесть каждого не всегда может быть верным и надежным блюстителем принятых обязательств". Нечто аналогичное позже предлагал террорист Нечаев. Когда пришло время отвечать за пролитую кровь, он сбежал за границу. (Материалы нечаевского процесса послужили Достоевскому при создании романа "Бесы"). Когда пришло время отвечать декабристам, Бестужев-Рюмин отправился на виселицу, а кровожадный Драгоманов отделался легким испугом. И даже был награжден.
Поскольку, по словам Ленина, "декабристы разбудили Герцена", многие советские историки десятилетиями изучали декабристов чуть ли не под микроскопом. В биографическом справочнике читаем: "Драгоманов Яков Акимович. Прапорщик Полтавского пехотного полка. Из дворян Полтавской губернии… Отец — коллежский асессор Аким Степанович Драгоманов. В службу вступил в канцелярию совета военного министра — 1.3.1817; переведен в канцелярию военного губернатора в чине губернского регистратора — 1.8.1817; уволен из канцеляриии 17.8.1820; в 1824 поступил юнкером в полтавский пехотный полк. Член общества Соединенных славян (1825). Арестован и доставлен в Главную квартиру 1 армии для привлечения к военному суду. Высочайше повелено (15.12.1826) выдержать 3 месяца в крепости и перевести в полки 3 пехотной дивизии под строгий надзор начальства. По отбытии трехмесячного заключения в крепости переведен в Староингерманландский пехотный полк — 16.12.1826; в чине прапорщика уволен от службы за болезнью — 21.2.1828 и оставлен под строгим секретным надзором. В конце 1830-х годов в журналах печатались его стихотворения".
Но как же ему удалось избежать Сибири и прочих репрессий со стороны царизма? Тут из густого тумана (куда его поместили неблагодарные родственники) выходит скелет в шкафу, т. е. "брат Алеша". Пчилка об этом своем дяде вообще помалкивала, а сестра Украинки Ольга считала, что "старший Якимів син, Олексій, не діставши освіти, залишився при батьковому маєткові" (11, 55). Очевидно, с их подачи "біографи Лесі Українки та М. Драгоманова не згадували про Олексія Драгоманова" (11, 326). Однако "брат Алеша" в конце концов был найден усилиями одного преподавателя Ленинабадского пединститута. Тот разыскал интересную книгу, которая свидетельствует, что в царской России был кое-какой порядок: "Столетие военного министерства. 1802–1902. Т. 3. Указатель библиографических сведений, архивных и литературных материалов, касающихся чинов общего состава по канцелярии военного министерства с 1802 по 1902 г. включительно. Составил Н. М. Затворницкий. Спб, 1909". В ней и описана карьера, которую сделал "Олексій, не діставши освіти": "Драгоманов Алексей Иоакимович. Родился в 1788 г. из дворян. Определен на службу в 1 департамент Малороссийского Полтавского генерального суда губернским регистратором 31.12.1806… Определен в департамент министерства внутренних дел 16.5.1808. Коллежский регистратор 31.12.1808… Переведен в инспекторский департамент военного министерства столоначальником 14.5.1812. Разрешено носить мундир военного министерства с нашивками 25.6.1812. Поручено управление 4 отделением инспекторского департамента 6.5.1815. переведен в канцелярию военного министра 20.2.1816. Секретарь 1.12.1816…"(11, 325). Через два месяца в эту же канцелярию был определен брат Петр, а через три — брат Яков.
Карьера Алексея развивалась дальше: "Орден св. Анны 3 степени 4.1.1818. орден св. Владимира 4 степени 25.3.1820. Чиновник для занятий, собственно, по назначению военного министра 16.5.1820. Пожалован дворянской медалью 26.8.1820. Чин 8 класса со старшинством с 31.12.1820. Надворный советник за отличие по службе 24.1.1825. Орден св. Анны 2 степени 6.12.1827. Военный советник 6.12.1828. Знак отличия беспорочной службы за 20 лет 22.8.1829. Орден св. Анны 2 степени с Императорскою короною 6.12.1830. Управлял канцелярией военного министерства с 20.6.1831. Орден св. Владимира 3 степени 22.8.1831. Уволен от службы 3.6.1832. скончался 19.1.1856" (11, 325). Современные биографы Украинки вынуждены признать прежнюю версию "помилковою інформацією", не вдаваясь в истоки и причины дезинформации. А о судьбе дедушки-декабриста сказано скороговоркой: "Насправді ж можемо припускати, що саме завдяки високому службовому становищу Олексія його брат Яків, причетний до повстання декабристів, не постраждав" (11, 326).
Ну, не пострадал человек — и слава Богу. Но мало того. В этой же содержательной книге находится послужной список брата Якова. Последняя запись в нем такая: "Переписка о пожаловании знака отличия беспорочной службы — 1830 г." Оказывается, "жертва царизма" на деле оказалась отличником беспорочной службы по канцелярии военного министерства Российской империи. Так что декабрист бывает разный: кто-то трудился в Нерчинских рудниках, а кто-то в это самое время получал знаки отличия и печатал в журналах свои стихотворения. Невольно закрадываются всякие подозрения относительно брата Якова: за какие-такие заслуги? Однако последняя запись в послужном списке брата Петра аналогична: "Переписка о пожаловании знака отличия беспорочной службы — 1830 г.". (Он, по крайней мере, не находился "под строгим секретным надзором"). Скорее всего, своими знаками отличия оба Драгоманова были обязаны "брату Алеше". Ну как не порадеть родному человечку?
Современный исследователь пишет о декабристе: "Після слідства і ув’язнення юнкер був переведений до Староінгерманландського піхотного полку. У вересні 1828 р. через хворобу він був звільнений зі служби в чині прапорника… Після відставки Яків Драгоманов жив у Петербурзі, працюючи від 1829 р. у 4-му департаменті Сенату. У 1830–1835 рр. він — співробітник Тимчасової контрольної комісії із провіантської частини при Головному управлінні ревізії державних рахунків: спочатку на посаді канцелярського службовця, а потім помічника контролера".
Короче говоря: декабрист Яков Драгоманов от царизма не претерпел никаких репрессий (если не считать знаков отличия). А на лжи об этих репрессиях воспитывалось молодое поколение революционеров — Украинка, ее братья, сестры и многие другие. И сегодня Забужко, как ни в чем не бывало, наводит тень на украинский плетень: "Михайло Драгоманов уважав себе прямим спадкоємцем "українського декабризму" — Товариства об’єднаних слов’ян, членом якого був уже його дядько, а Лесин двоюрідний дід — померлий на засланні прапорщик Полтавського полку Яків Драгоманов. "Вимкнене" з цього генеалогічного ланцюга, ім’я Українки "погасає", тратить усю свою смислову стереоскопічність і робиться пласким, таки справді, наче графа в анкеті. Час тепер повернути йому його загублену "четверту координату" — діахронічну, "вглиб" історії, — та поглянути очима самої Лесі Українки на її "предківський спадок" — зокрема й на всіх тих "подданных русского императора", які, з точки зору панівної й до сьогодні історіософської доктрини, кажучи словами незмінно в цьому питанні уїдливого І. Франка, "з давен-давна любили бігати на службу чужим богам" (10, 348). Что любили, то любили. Тут "каменяр" был прав. Забужко тоже хорошо сказала: "Нашему лесезнавству досі бракувало як раз виробленого погляду на історію родини Драгоманових-Косачів як на модельну для всього українського визвольного руху XIX ст. (декабристи, старогромадівці, радикали і т. д.)" (10, 440).
А братья Драгомановы могут служить моделью для характеристики украинского общества первой половины XIX века. Брат Алексей верой и правдой служил царю и Отечеству. Брат Петр также. Не забывал он и о Творце. Вот, например, помещенные им в русском журнале "Стансы (из Ламартина)":
Творец! Благословлю тебя моей хвалоюПод кровом тишины и в шумных городах,На злачном береге, на пенистых волнах,При скате солнечном и с утренней зарею.Природа мне гласит: скажи, кто этот Бог?Он тот, — кто жизнь всему созданию вдыхает,Он тот, — чей шаг один вселенну измеряет,Он тот, — кто солнца огнь в тьме вечности зажег.Он тот, — кто естество извлек из запустенья,Он тот, — кто на морях вселенну утвердил,Он тот, — кто хлябям их пределы положил,Он тот, — кто создал день от дивного воззренья.Он тот, — пред кем ничто сегодня и вчера,Кто вечен в бытии своем животворящем,Безмерен в будущем, протекшем, настоящем,В чьей длани движется всей вечности пора.Так, это он, мой Бог! Мой голос воспеваетСтократ величие небесного Царя,Как арфа на стенах святого алтаря,Доколь надежды луч страдальца согревает.
У брата Якова были другие стихи. Сначала он увлекался гражданскими мотивами, о чем свидетельствует его стихотворение "Греция":
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Украинка против Украины - Константин Деревянко бесплатно.
Похожие на Украинка против Украины - Константин Деревянко книги
- Быт и нравы царской России - В. Анишкин - Культурология
- Любить по-советски: figurae sententiarum - Константин Богданов - Культурология
- История сумок. От сумы до чемодана - Анна Таут - Культурология
- Награда как социальный феномен. Введение в социологию наградного дела - Александр Малинкин - Культурология
- Художник Константин Васильев - Анатолий Доронин - Культурология
- Короткая книга о Константине Сомове - Галина Ельшевская - Культурология
- Саморазвитие по Толстому - Вив Гроскоп - Культурология / Публицистика
- Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира - И. Алимов - Культурология
- Москва. Загадки музеев - Михаил Юрьевич Жебрак - Исторический детектив / Культурология
- Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
