моя матрица соединилась с моим телом, когда я отъезжал от Ярославского вокзала, направляясь в Сергиев Посад к сеструхе. Но как тогда так вышло, что прошлое изменилось? Нужно будет по возвращении сразу же связаться с Сурком, потому что тут явно что-то не так и очень даже не так, моя чуйка просто кричала о непонятной опасности.
Ладно, ладно, — я постарался отвлечься от этих мыслей. Так, или не так, но дело сделано и, похоже, сделано чисто. Встав, я попытался засунуть распухший от денег рюкзак на багажную полку, но он туда не влез. Тогда я просто запихнул его под лавку, прикрыв ногами. Интересно, сколько у меня там денег? Когда я упаковывал рюкзак, я, конечно, не считал, все мысли были о том, как бы быстрее свинтить оттуда. Чисто теоретически, миллионов пятнадцать — двадцать рублей я точно уволок, плюс евро и доллары, — да, куш должен был быть неплохим. Я не стал рассуждать о том, стоило ли это двух жизней, потому как считал, что сами эти жизни ничего не стоили. Вот только не надо мне читать морали о том, что любая человеческая жизнь бесценна, это, разумеется, не так. Тут всегда важно задать вопрос: с чьей точки зрения? С точки зрения современных идей гуманизма? Но они же абсолютно надуманы, высосаны из пальца, говорят о том, что человеку приятно слышать. В реале все не так, жизнь человека не стоит и гроша, она может оборваться в любую минуту. Да и как согласуется с идеалами гуманизма, например, провозглашаемое право на аборт? Потому что если твое тело — только твое дело, то жизнь убитого плода не стоит вообще ничего. Это, получается, закон джунглей: главное, чтобы мне было хорошо, а что там дальше будет с человечеством, мне насрать. Это гуманизм? — Нет, это, скорее, похоже на антигуманизм. Для комаров, наверное, их жизнь не менее ценна, но кто думает об этом, вставляя в розетку фумигатор? — Да никто, всех заботит только одно: как бы любимый кот не устроился спать слишком близко к фумигатору, потому что он может, якобы отравиться и будет потом блевать. Но комар тоже живое существо, он тоже хочет жить. Ах, вам на это насрать, потому что он кусает вас в ножку?
Человек, конечно, более большое и развитое существо, но беда в том, что он тоже живет очень недолго, если брать даже только в историческом масштабе, я уже молчу о масштабе космическом. К примеру, Бетельгейзе — это одна из самых больших и ярких звезд во Вселенной, свет от нее достигает до Земли за 636 лет. И если Бетельгейзе вдруг исчезнет, то мы еще шестьсот с лишним лет будем ею любоваться. Сто пятьдесят два поколения людей будут восхищаться красотой звезды, которой уже несколько веков не существует, поняли, мля? А вы тут мне о ценности жизни двух абсолютно бесполезных и даже очень вредных для общества уголовников.
Во, мля, ничего себе, как меня вштырило! Причем здесь комары с Бетельгейзе и гуманизм с абортами? Это так работает механизм самозащиты, отвлекая меня от мыслей о том что я совершил? — Прикольно. Я тряхнул головой и стал разглядывать людей, едущих со мной в одном вагоне.
* * *
У меня оставалось еще, примерно часов восемь до перемещения в будущее, и я решил позвонить Маргарите. С Ритой у нас тянутся постельные отношения еще с прошлого моего отпуска на свободе. Она женщина замужняя, солидная, мать двоих детей, очень умный человек, кстати, ее советами я никогда не пренебрегал. А то, что она изменяет мужу и, похоже, далеко не со мной одним, — это проблемы мужа, а не мои.
Вообще, я тут недавно прочитал, что по статистике, основанной на анализе результатов ДНК-тестов, в России изменяет мужу от десяти до тридцати процентов женщин, в зависимости от региона. Эта цифра согласуется с моим опытом: из всех женщин, с которыми я делил постель, около половины были в это время замужем. Ну, это так, к слову.
Рита работала заведующей библиотекой, и я подумал, библиотека может быть неплохим местом для хранения денег, что пучили рюкзак за моей спиной. Глянул на часы, время около шести, а библиотека, если правильно помню, работает до семи. И после закрытия библиотеки мы с Ритой там, бывало, эх…
Поздоровавшись и услышав в ответ ее веселый голос, спросил только одно:
— Примешь меня сейчас, Рита?
— Приезжай, жду, — последовал лаконичный ответ.
Рите, между прочим, очень не нравилось, когда ее называли Ритой, не знаю уж почему. От всех она требовала называть ее Маргаритой, и никак иначе, даже от подруг. Но как-то, в очередной раз разозлившись на мой игнор этого ее правила и, видимо, решив, что если не может справиться, то надо возглавить, она решила:
— Ладно, тебе разрешаю, в виде исключения.
Чуть больше часа мне понадобилось на то, чтобы купить цветы и добраться на такси до места встречи. Час пик, надо было ехать на метро, но с такой суммой за плечами я не решился, помня о том, как работают в общественном транспорте настоящие аристократы[3], довелось однажды наблюдать со стороны.
Рита уже была одна, отпустив всех работниц, мы обнялись, и она предложила пойти тут рядом, на одну квартиру, которую сдавала посуточно ее знакомая.
— Подожди, Рита, — я снял рюкзак и поставил его на стол. — Этот рюкзак надо где-то спрятать на время, сможешь где-нибудь здесь так, чтобы никто не нашел?
— Там деньги? — безошибочно угадала она.
Смысла скрывать я не видел, Рите я верил.
— Верно. Если подержишь у себя пару месяцев, пятьсот штук выдам прямо сейчас.
Жадным до денег я никогда не был, ну, вы помните. Всегда важнее доверие и благодарность. Я знаю, Рита спрятала бы и так, но мне не жалко, а ей, конечно, пригодятся. В результате рюкзак был погребен на складе под залежами старых книг, до которых, как сказала она, руки у них еще не один год не дойдут. Рита получила свою долю, а я вообще ограничился теми бабками, что еще в Посаде засунул в карманы. Мне пока хватит, а там видно будет, посмотрим сначала на реакцию криминального общества.
* * *
Вернувшись, я сразу позвонил Сурку и сказал, что нам надо срочно поговорить. Как ни странно, он тоже был с этим согласен, сообщив, что уже завтра собирается приехать ко мне. А еще он сказал, что мне надо как-то постараться, чтобы получить с ним не краткосрочное, а длительное свидание хотя бы на час, типа
