Синьор Ферьеро закончил свою короткую повесть под смех присутствовавших, и все одобрили хитрость бергамасцев и осадили трусливое благоразумие флорентийцев. И так как Синьора сочла, что такие разговоры ведут к умалению достоинства флорентийцев, к которым у неё были нежные чувства, она повелела всем немедленно замолчать, а синьору Ферьеро заключить свой рассказ должной загадкою. Повернувшись к Фьордьяне, тот сказал так: "Синьора, вы возложили на меня обязанность повествовать вместо вас, что было принято всеми без особого удовольствия; было бы правильно и справедливо, чтобы обязанность предложить загадку вы взяли теперь на себя. Такая задача, и вправду, мне не по силам, так как в подобных вещах я отнюдь не дока". Фьордьяна, не малодушная и не робкая, но смелая и отважная сердцем сказала: "Синьор Ферьеро, я не отказываюсь от этой задачи к приношу вам благодарность за все, что вы исполнили вместо меня". Засим она весело и оживлённо произнесла нижеследующее:

Я от младенчества - мужского рода,Но ах, - немилостив небесный суд;И вот меняется моя природаИ все мне имя женское дают.Льют на меня безжалостные воду,Ладонями и кулаками бьют,А худшее, что выпадает мне:На пользу людям я в жару, в огне.

Так как час был поздний, и уже прекращали своё стрекотанье сверчки и близился ясный день, Синьора повелела, чтобы Фьордьяна разъяснила свою загадку и чтобы, после того как она будет разгадана, все отправились по домам и на следующий вечер, соответственно принятому обыкновению, возвратились в собрание. И Фьордьяна очень мило и достойным всяческой похвалы образом развязала трудный и запутанный узел, произнеся такие слова: "Предложенная мною загадка означает не что иное, как ячмень, каковое слово - мужского рода; будучи смолот, он меняет своё название и становится словом женского рода, то есть мукой; далее, избитый вконец кулаками, он превращается в хлеб и, чтобы стать пищею человека, испекается на огне". Присутствовавшие, отозвавшись с немалою похвалой о разъяснении Фьордьяной загадки, встали и, попрощавшись с Синьорой, разошлись со смежающимися от одолевающей их дремоты глазами.

Конец девятой ночи

НОЧЬ ДЕСЯТАЯ

Уже везде и повсюду истомлённые дневными трудами твари земные предоставляли отдых своим натруженным членам, кто на подстилке из мягких перьев, кто на твёрдых и жёстких камнях, кто на нежной траве, а кто и на ветках широко раскинувшихся деревьев, когда Синьора вместе с девицами покинула свой покой и вошла в залу, где уже собрались все её гости и приближённые, дабы выслушать сказки, которые предполагалось рассказать этой ночью. Подозвав слугу, Синьора повелела ему принести золотую чашу. В неё были опущены записки с именами пяти девиц и, когда стали извлекать эти записки наружу, первым вышло имя Лауретты; вторым - Ариадны, третьим - Альтерии, четвёртым - Эритреи, пятым - Катеруццы. Синьора пожелала, однако, чтобы сказки начали рассказывать лишь после нескольких танцев и после того как Бембо споёт какую-нибудь песенку. Не имея возможности уклониться от этого, тот в воцарившейся тишине сладостно начал следующим образом:

Слабеет в сердце тот священный жар,Что помогал мне, дорогая,С тобой вести беседу, уповая,Что обрету любви чудесный дар.Да, ныне сердце ничему не радо,Спешу к тому, чего с тоскою тщетнойВсе избежать хотят.Так вот он, плод желанный и заветный,Что стал моей наградойЗа стольких мук перенесённый ад!Лишь в том найду я исцеленьеОт рокового наважденья,Чтоб горечь жизни, жалко прожитой,Сменить на смерти сладость и покой!

Всем чрезвычайно понравилось пение Бембо, и лишь только он умолкнул, поднялась со своего места благородная Лауретта и начала свою сказку, говоря таким образом.

Сказка I

Финетта крадёт у мадонны Вероники, жены мессера Брокардо ди Кавалли из Вероны {189}, ожерелье, жемчуг и другие драгоценности, но та, благодаря своему поклоннику, получает назад всё украденное, причём её муж ничего об этомне знал и ни о чём не догадывался

Не раз думая и размышляя о треволнениях и печалях, что ни день постигающих горемычных смертных, я не нахожу мучения и страдания большего, нежели выпавшее на долю женщины, которая искренне любит мужа, но без всякого основания встречает с его стороны лишь презрение и глумление. Поэтому не следует удивляться, если порою горемычные и несчастные женщины стремятся всеми доступными для них способами скрасить свою злую судьбу. И если бедняжки случайно и необдуманно впадают в какие-нибудь прегрешения, пусть их мужья сетуют не на них, а на самих себя, потому что они-то и являются первой и главной причиною обрушившихся на них неприятностей и позора. Это легко могло бы случиться и с одной знатною дамой, о которой я собираюсь вам рассказать. Но, благоразумная и рассудительная, она добродетельно презрела стрелы любви и сохранила незапятнанной как свою честь, так, равно, и честь мужа.

В Вероне, городе знаменитом и древнем, в былые времена жил некий мессер Брокардо ди Кавалли, человек богатый и в своём городе хорошо известный. Будучи холост, он взял за себя дочь мессера Кан далла Скала по имени Вероника. Хоть она была хороша собой, стройна и добронравна, муж, тем не менее, её не любил, а, как это частенько бывает, содержал женщину, которая была усладою его сердца, и о жене нисколько не думал. Жена из-за этого очень печалилась и не могла примириться с тем, что несравненную её красоту, так высоко ценимую всеми, муж не видит и вовсе не замечает. И вот, пребывая летом в их поместье, прекрасная дама как-то одна-одинёшенька прогуливалась взад и вперёд у дверей своего дома, подробно разбирая сама с собой обхождение, нравы, поступки мужа, а также размышляя о том, что он её мало любит и что какая-то подлая и дрянная девка, премерзкая и отвратительная, в столь короткое время до того ослепила глаза его разума, что он у него ничего больше не видит.

И сокрушаясь об этом, она про себя говорила: "О, насколько было бы лучше, если бы мои отец выдал мепя за какого-нибудь бедняка, а не за этого богача, ведь я бы жила более весёлою и довольной, чем ныне. Что мне роскошные платья? Что мне самоцветы, ожерелья, подвески и всевозможные драгоценности? Все эти вещи, поистине, не что иное, как дым, по сравнению с наслаждением, испытываемым женою от мужа". И вот, когда синьора Вероника предавалась этим безрадостным мыслям, неожиданно появилась нищая побирушка, ремеслом которой было тащить всё, что плохо лежит, и она отличалась такой хитростью и сметливостью, что могла обвести вокруг пальца не только простодушную женщину, но и любого многоопытного мужчину. Это побирушка, которая прозывалась Финеттой {190}, увидев, что знатная госпожа прогуливается взад и вперёд возле дома и что она в глубокой задумчивости, сразу сообразила, как ей следует действовать. Подойдя к мадонне Веронике, она почтительно поздоровалась с нею и попросила у неё подаяния. Дама, у которой в голове было совершенно другое, а отнюдь не раздача милостыни, с сердитым лицом прогнала её прочь.

Но Финетта, хитрая и коварная, не ушла, но устремила пристальный взгляд в лицо дамы и, увидев, что она чем-то огорчена, сказала: "О милая мадонна, что с вами случилось, почему я вижу вас столь озабоченной? Или, быть может, ваш муж устроил вам тяжёлую жизнь? Хотите, я загляну в ваше будущее?" Дама, слушая эти слова и почувствовав, что мерзкая бабёнка нащупала рану, которая так кровоточила и ныла, разразилась безудержными рыданьями, как если бы у неё пред глазами лежал её мёртвый муж. Увидев горючие слёзы и услышав идущие из глубины сердца вздохи, горестные всхлипывания и душераздирающие стенания, Финетта сказала: "В чём причина, благородная мадонна, что вы так горестно плачете?" На это дама проговорила: "Когда ты сказала, что муж мой, надо полагать, обрёк меня на ужасную жизнь, ты вонзила мне нож в самое сердце". Тогда Финетта проговорила: "Милая мадонна, мне достаточно только взглянуть на чьё-либо лицо, и я тотчас же смогу до последних мелочей рассказать жизнь этого человека. Ваша рана недавняя и ещё свежая, и её можно легко излечить; вот если бы она была застарелой и загноившейся, тогда исцелить её было бы нелегко". Услышав это, дама рассказала Финетте о нравах своего мужа, о беспутной жизни, которую он ведёт, и о том, какую тяжёлую жизнь он ей устраивает, и не упустила ничего, о чём бы подробно ей не поведала.

Выслушав о внушающей сострадание судьбе молодой женщины и видя, что её собственные дела на мази и идут соответственно её пожеланиям, Финетта осмелела и проговорила: "Дорогая моя мадонна, перестаньте терзаться, укрепитесь духом и успокойтесь, ибо со всем этим мы справимся. И дабы вы избавились от ваших печалей, я научу вас такому средству, что ваш муж возгорится пламенной страстью к вам и будет бегать за вами, как сумасшедший". Беседуя таким образом, они вошли в комнату, где спала мадонна Вероника с мужем, и, когда обе сели, Финетта сказала: "Мадонна моя, если вам угодно, чтобы мы приступили к нашему заклинанию, вышлите из комнаты всю прислугу и прикажите людям заняться по дому, а мы останемся здесь и проделаем всё, что нужно". После того как дверь комнаты была заперта, Финетта произнесла: "Приготовьте одно из ваших золотых ожерелий, и притом самое красивое, и ещё низку жемчуга". Открыв свой ларец, дама извлекла из него ожерелье с прелестной подвеской и низку восточного жемчуга и передала их Финетте. Получив эти вещи, Финетта попросила дать ей белую льняную тряпицу, которую дама тотчас ей и вручила.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 132

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола бесплатно.

Похожие на Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола книги

Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
Недолгое счастье Френсиса Макомбера - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Снега Килиманджаро - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Зеленые глаза (пер. А. Акопян) - Густаво Беккер - Классическая проза
Золотой браслет - Густаво Беккер - Классическая проза
Обещание - Густаво Беккер - Классическая проза
Сфинкс без загадки - Оскар Уайльд - Классическая проза
Молочная пища - Шолом Алейхем - Классическая проза
Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза

Оставить комментарий