сигналы. Там и отсидимся.
Марина тяжело выдохнула и, наконец, кивнула.
— Спасибо… — тихо сказала она. — Я… даже не знаю, как тебя отблагодарить.
— Живи, — буркнул я и вернулся к управлению. — Этого достаточно.
Шагоход тихо ступал по твёрдой поверхности, а впереди, за чередой дюн и редких остатков мёртвых конструкций, простиралось бесконечное золотое море. Вечные Пески. Идеальное место, чтобы исчезнуть… или подготовиться к следующему шагу.
Шагоход мягко съехал в ложбину между дюнами, и массивная металлическая плита, наполовину засыпанная песком, дрогнула под его весом. Я ввёл старый код на выдвижной панели — секунду ничего не происходило, потом глухой щелчок, и дюна начала медленно оседать, унося нас вниз по спиралевидной платформе.
Марина смотрела в окно с недоверием и напряжением.
— Это точно безопасно?
— Безопаснее, чем на поверхности, — ответил я. — Эти места строились в расчёте на выживание после всего.
Платформа остановилась. Огромный гермозатвор медленно отъехал в сторону, впуская нас в темноту, которую спустя несколько секунд прорезали жёлтые аварийные огни. Сканер просветил кабину и нас — система не нашла угроз и щёлкнула зелёным индикатором доступа.
— Код принят. Резервный доступ восстановлен. Добро пожаловать, пользователь ИК-27, — проговорил голос в динамиках. — Активирую минимальный уровень жизнеобеспечения. Запускаю очистку воздуха и воды. Подготовка боксов завершена через 9 минут.
Я завёл шагоход в отсек, отмеченный как "технический ангар". Стены были исписаны выцветшими метками, пол в некоторых местах треснул, но в целом всё выглядело прочным. Старое убежище дышало тишиной, которую не нарушал даже песок — он остался снаружи, за заслоном.
Мы выбрались из кабины, и я сразу направился к пульту активации секций. Обстановка была скромной, но всё необходимое для выживания здесь имелось: автономная генерация, переработка, модули медпомощи и даже тренировочный зал.
— Здесь… всё работает? — Марина подошла ближе, внимательно осматривая металлические стены и встроенные экраны.
— Почти всё. Придётся пару узлов заменить, но критичного нет. — Я нажал на панель. — Активирую основные зоны: жилые капсулы, столовую, диагностический модуль.
— А это надолго? — спросила она, не глядя на меня.
— Как повезёт. Или как решим. Здесь можно прятаться неделями. Или… готовиться.
Марина кивнула, села на один из встроенных ящиков у стены и устало прикрыла глаза.
— Главное, что мы выжили.
Я не стал спорить. Пока — да. Но каждый раз, когда мы выигрываем немного времени, Абсолют погружает Землю в свои законы всё сильнее. Нам нужна была не просто передышка. Нам нужно было преимущество. И, возможно, это место могло его дать.
Марина сидела у панели с вентиляцией, механически крутя в руках сухой паёк, будто взвешивая, стоит ли его есть. Я наблюдал за ней, прислонившись к стене. Надо было прояснить, с кем я вообще имею дело.
— Слушай, Марина, — начал я спокойно, — мы вдвоём в этом месте, и если нас кто-то выследит — шансов не будет. Мне нужно знать, кто рядом со мной.
Она резко повернула голову, прищурилась.
— А ты? — её голос был холодным, но не злым. — Сам ведь не особо из разговорчивых. Кто ты вообще такой, Игорь? Откуда знаешь, как отключать сознание точечным нажатием? Как управляешь шагоходом, откуда у тебя доступ к кодам убежищ и опыт бойца спецподразделения?
Я промолчал. Она усмехнулась, горько.
— Вот именно. И теперь ты спрашиваешь, кто я такая? Может, я тоже не хочу изливать душу первому встречному… особенно если этот встречный ведёт себя так, словно родился в этом мире.
Она прищурилась.
— Знаешь, чем ты отличаешься от тех, кто пропал? Ты здесь живёшь. Не выживаешь. Не сражаешься за билет обратно. Ты будто часть этой системы. Шпион ли ты Абсолюта, или просто… тот, кто знает больше остальных — мне не важно. Я не скажу ничего, что может подвергнуть риску мой мир. Или мою семью.
Я тихо вздохнул. В глубине души даже не злился. Скорее, устал.
Может, стоило и правда оставить её в клетке… — пронеслось в голове, прежде чем я отогнал эту мысль. Я сам же её и вытащил. Значит, сам и буду разбираться.
— Ладно, — сказал я вслух. — Делай, как знаешь. Но если ты прячешь что-то действительно важное — надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься.
— Взаимно, — бросила она и отвернулась.
Тишина убежища вновь поглотила нас.
В убежище было тихо. Слишком тихо. Стены не скрипели, вентиляция работала, питание поддерживалось стабильно, Марина занималась чем-то в дальнем отсеке, но меня точила скука. И не та, что от безделья, а та, что подсказывает — ты топчешься на месте, пока мир вокруг движется. А с учётом того, что в этом мире зазевавшихся обычно не находят, это было опасно.
Я встал, потянулся и направился в отсек с оборудованием. На внутреннем экране тактической карты я отметил ближайшее расположение главного города бандитов — того самого, о котором упоминал ящер перед смертью. Близко туда не подберёшься, но я и не собирался лезть в открытую.
Для начала нужно вернуть свой мотоцикл. Старый добрый зверь. Оставленный десятки километров назад, но всё ещё способный вытащить меня из любой засады. В нём был потенциал, особенно если применить новые знания и технологии. Я уже знал, как можно встроить в него адаптационные модули, усилители подвески, а возможно даже внедрить энергоячейки для питания локального щита.
Мотоцикл был быстрее шагохода, маневреннее, и куда менее заметен. А с хорошей модернизацией — станет моим идеальным средством для разведки и быстрых атак.
Я вернулся к Марине. Она подняла взгляд, когда я надел куртку и закинул на плечо рюкзак.
— Уходишь? — в голосе не было удивления, скорее равнодушие.
— Разведка. Нужно понять, что происходит в основном городе. Заодно заберу свой мотоцикл. Он мне пригодится.
— Не хочешь дождаться ночи? — Марина слегка прищурилась. — Или у тебя очередная «интуиция»?
Я усмехнулся.
— У меня идея. А заодно… очень сильное нежелание сидеть без дела.
Она кивнула и больше ничего не сказала.
Я вышел в технический ангар, активировал платформу для выезда и покатил шагоход наружу. Пора было вернуть себе своего стального коня. А потом — проверить, насколько далеко я смогу зайти в логово бандитов, прежде чем они поймут, что охотник снова вышел на тропу.
Мотоцикл стоял там, где я его и оставил — прикрытый с одной стороны скальным выступом, с другой — кучей старых панелей, которые с воздуха
