и с земли делали его почти невидимым. Я прошёлся взглядом по корпусу — пыль, песок, немного ржавчины, но в целом техника в порядке. Моя старая машина. Земная. Надёжная.
— Пора дать тебе вторую жизнь, дружище, — пробормотал я и начал осмотр.
Я вернулся в укрытие, прихватив с собой несколько энергетических модулей и компонентов из найденного склада, где ещё остались запасы: адаптивные сплавы, стабилизаторы, примитивные модули автокоррекции и даже набор для настройки энергетических потоков.
Интерлюдия. Граница мёртвых миров. Первое кольцо.
Кровь. Песок. Рёв.
Он не знал, сколько их было — пять? десять? больше?
Они появлялись из пыли, из развалин, из теней. И каждый раз он встречал их, не отпуская кинжал. Рукоять будто приросла к ладони. Рука онемела, пальцы сводило от судорог — но разжать хватку он не мог. Или не хотел.
Я должен стать сильнее.
Эта мысль стучала в голове, как удар молота. Раз за разом. Он не знал, сам ли её придумал. Но она спасала. Она двигала телом, когда мышцы уже не слушались. Она заставляла шагать вперёд, когда разум шептал: "Ляг. Умри. Отдохни."
Монстры не успевали. Он был быстрее. Злее. Точнее.
И — жив.
Последнее тело рухнуло на камни с хрипом, в котором не было ни ярости, ни жизни. Только пустота. Только конец.
Перед глазами вспыхнула надпись:
"Вы уничтожили стаю монстров, превышающих вас по уровню развития.
Это ваша первая победа. Награда значительно увеличена.
Получено: масштабируемое средоточие тела."
Он замер. Тишина. Тепло разлилось внутри, как будто вместо крови в жилах теперь текла энергия.
Он медленно опустил руку с кинжалом. Улыбнулся. Не от радости — от понимания.
Он действительно сделал первый шаг.
--
На следующий день я был по локти в работе.
Сначала заменил двигатель. Старый, пусть и мощный, — уже не тянул в условиях песков и постоянных энергетических выбросов. Вместо него вмонтировал гибридный блок — часть земной технологии, часть местной. Питание теперь шло от энергетических ячеек, а встроенный преобразователь позволял заряжаться от любого источника, даже от перенасыщенной атмосферы пустыни.
Подвеска ушла в переработку — поставил адаптивные стойки с автоматической балансировкой. Теперь байк сам подстраивался под рельеф. Песок, скалы, даже обломки зданий — неважно. Он держался устойчиво.
Затем — броня. Прежняя была для города. Сейчас я обшивал его керамическими плитами с поглощающими вставками. Не пуленепробиваемый в полной мере, но защищённый от шальных выстрелов и энергетических всплесков. На стекло добавил фильтр от слепящих импульсов.
Следом — интерфейс. Установил тактильные датчики, усилил отклик руля, добавил навигационный блок, способный связываться с локальной картографической сетью и отслеживать энергетические выбросы в радиусе нескольких километров.
Последним штрихом стала встроенная система маскировки: не полноценный камуфляж, но байк теперь мог на ходу «гасить» тепловой и энергетический след. В условиях пустыни этого хватит, чтобы остаться незамеченным с воздуха.
Вечером я завёл двигатель. Он не зарычал, а зашептал — мягко, ровно, с лёгкой вибрацией под сидением. Новый зверь. Новый я.
Я выехал в пески и разогнался. Реакция моментальная. Рывок, песок летит из-под колёс, скорость растёт. Управление отзывчивое, устойчивость — будто плыву, а не еду.
— Вот теперь можно и в разведку, — произнёс я вслух, развернувшись и глядя на красный закат.
Мир снова ждал. И я был к нему готов.
Первые десятки километров прошли спокойно. Я ехал, поглощая песчаные просторы глазами и приборами. Двигатель работал как часы, подвеска сглаживала неровности, в шлеме звучала лишь приглушённая вибрация воздуха. Я почти успел расслабиться… пока не начал приближаться к старым руинам — когда-то это был технопункт, сейчас же — рассадник тварей.
Глава 12
Сначала я заметил движение сбоку. Песок слегка дрогнул, и из-под земли вырвалось существо, похожее на гигантскую многоножку, покрытую хитином цвета ржавчины. Оно шло волнами, напоминая биомеханическое жерло, и неслось прямо на меня.
— Отлично, — пробормотал я, отпуская газ.
Вытащил короткое энергетическое копьё — один из подарков старого учебного комплекса — и спрыгнул с байка. Тварь сделала попытку прыгнуть, но я уже шагнул в сторону, активируя всплеск энергии в ногах. Удар — точно под сустав в переднем сегменте. Брызнул чёрный пар. Существо зашипело, но замешкалось — этого хватило, чтобы перерубить ему опорные отростки и добить метким ударом в то, что, по всей видимости, служило мозговым узлом. Хитин плавился от энергии, мясо внутри вздувалось и с треском лопалось.
— Первый пошёл.
Я вернулся на байк, но не успел даже тронуться, как справа выскочили ещё двое. Эти были похожи на собачьих карликов, но с вытянутыми пастями и раздутыми спинами — словно внутри что-то горело. Они двигались синхронно, как выдрессированные.
Я вжал педаль и рванул вперёд, уводя их за собой. Огонь полыхнул за спиной — одна из тварей плюнула чем-то вроде раскалённой слизи. Я чувствовал, как воздух за спиной плавится.
Развернувшись под углом, я резко затормозил и активировал боковую балку-крюк. Та со щелчком вылетела из байка и зацепила ближайшего. Тварь взвизгнула и упала, волочась по земле. Вторую я принял лоб в лоб — короткий импульс из наручного метателя, и животное подскочило, а я — поднырнул под него, воткнув кинетическое лезвие в грудную клетку. Плеснуло горячим, плотным.
К тому времени, как я добил первого, крюк уже начал испепелять кожу существа. Через несколько секунд — тишина. Только ветер гонял пыль, и кровь, впитавшись в песок, шипела от жара.
Я сел на байк, вытер лицо и пробормотал:
— Если это только начало… дальше будет весело.
Я прибавил газу. Впереди ждали новые твари. И, возможно, ответы.
Я устроил привал в расщелине между двумя древними опорами — когда-то здесь явно был мост, может даже магистраль. Теперь — лишь груды камня, ржавого металла и время, сыплющееся с обломков как песок. Мотоцикл тихо шипел, остывая. Я сел спиной к камню, проверил оружие, патроны, капсулы. Всё было в порядке.
В руке я вертел одну из энергетических ячеек — тот самый стержень, за которым и устроили охоту те ящеры. Я знал, как он работает. Знал, как перераспределить поток, как продлить срок службы. Для меня — это было ресурсом. Ограниченным, но понятным.
А вот для местных… Я покосился на мотоцикл и вздохнул.
— Почему вы всё это
