Увидев это, градоправитель приказал накинуть на него петлю и вздёрнуть на дыбу. И хотя Розолино беспощадно пытали, подняв и опустив на верёвке несколько раз, ибо против него было множество веских улик, тем не менее он не только ни в чём не признался, но с величайшей стойкостью поносил градоправителя и его трибунал, выкрикивая, что они негодяи, лихоимцы, злодеи, разбойники и мерзкою жизнью, в коей погрязли, и за неправедный суд, который творят, заслуживают тысячи виселиц, тогда как он - честный и порядочный человек беспорочной жизни, и нет никого, кто по справедливости мог бы на него жаловаться. Как сказано выше, градоправитель неоднократно со всей беспощадностью принимался за Розолино и не пропустил ни одного вида пытки, которого не испытал бы на нём, но, неколебимый, как воздвигнутая на прочном основании башня, он презирал все и всякие пытки. Градоправитель, который отлично знал, что Розолино - закоренелый преступник, и не мог, однако, приговорить его к смерти, немало досадовал на это и огорчался.

И вот как-то ночью, размышляя о наглости и великой стойкости Розолино и о том, что не может подвергнуть его добавочной пытке, поскольку он опроверг все улики, градоправитель надумал собрать свой трибунал и предложить ему нечто такое, о чем вы сейчас услышите. Наступил день, и градоправитель, созвав своих судей, сказал: "Достопочтенные учёнейшие мужи, безмерна стойкость этого подсудимого и ещё безмернее его наглость, и он скорее умрёт от пыток, чем признается в своих преступлениях. Вот почему я склоняюсь к тому, - однако при условии, что и вы разделите моё мнение, - чтобы в качестве последнего средства предпринять ещё одну попытку добиться его признания; речь идёт о том, чтобы послать стражников взять Барджетто, сына Розолино, и в его присутствии подвергнуть юношу пытке, ибо, когда отец увидит своими глазами, как пытают его ни в чём не повинного сына, он легко и сразу признается в своих злодеяниях". Это предложение очень понравилось трибуналу, и градоправитель тут же повелел взять Барджетто под стражу, связать его и представить к нему. Барджетто был схвачен, приведён к градоправителю, и судья по уголовным делам предъявил ему обвинение, но Барджетто простосердечно ответил, что ничего не знает о том, о чём его спрашивают.

Услышав это, градоправитель незамедлительно распорядился его раздеть и подвергнуть пытке на глазах у отца. Увидев, что его сын схвачен и связан для совершения над ним пытки, Розолино остолбенел и впал в глубокую скорбь. Градоправитель всё так же в присутствии Розолино приказал вздернуть Барджетто на дыбу и начал пространно и дотошно его допрашивать, но, будучи ни в чём не виновен, тот отвечал, что ни о чём ничего не знает. Тогда, прикинувшись, что его обуял безудержный гнев, градоправитель воскликнул: "Ну так я заставлю тебя знать обо всём!" - и приказал подтянуть его ещё выше. Несчастный, чувствуя невыносимую боль и нестерпимо страдая, во весь голос кричал: "Пощадите, синьор градоправитель, пощадите, ведь я ни в чём не виновен и никогда не совершал приписываемых мне преступлений!" Глава трибунала, слыша его жалобы и стенания, обратился к нему с такими словами: "Признавайся, не допусти, чтобы тебя искалечили, ибо мы и так обо всем подробно осведомлены, но хотим услышать об этом из твоих уст".

Барджетто повторял, что он не знает, о чём говорит судья, и что ему вменяют в вииу такое, к чему он никак не причастен. Судья, который заранее дал надлежащие указания заплечных дел мастеру, показал тому знаком, чтобы он без жалости и снисхождения ослабил верёвку и рывком опустил его сверху вниз. Слыша слова судьи, ощущая в руках нечеловеческие страдания и понимая, что выносить их дольше ему не по силам, Барджетто решил признаться в том, чего он вовсе не совершал, и произнёс: "Синьоры, спустите меня на землю, ибо я без утайки открою вам всё". Верёвку, к которой был подвешен Барджетто, спустили вниз, и, представ пред очами градоправителя и трибунала, он в присутствии отца подтвердил, что действительно совершил все те злодеяния, в которых его обвиняют. Выслушав признание сына в том, чего не было, Розолино про себя поразмыслил о многом и, в конце концов, движимый отцовской любовью и доподлинно зная о его невиновности, проговорил: "Не мучьте больше моего сына, освободите его, ибо он ни в чём не повинен, а виновен я и никто другой". И без всякой дополнительной пытки он признался во всех своих злодеяниях.

Выслушав признание Розолино и приняв необходимые меры, чтобы оно было слово в слово записано и скреплено его подписью, градоправитель, желая установить причину, побудившую Розолино признаться, сказал: "Розолино, ты претерпел столь жестокие пытки, и мы ни разу не смогли выжать из тебя правду; однако увидев, как пытают Барджетто и услышав его признание, ты сразу переменился и без каких-либо новых мучений признался во всём. Когда бы господь тебя спас и смилостивился над твоею душой! Что до меня, то я охотно послушал бы, какова же была причина такой перемены в тебе". - "Ах, - отвечал Розолино, - неужели, синьоры, она вам неизвестна?" Тогда градоправитель сказал: "Поистине, мы не знаем её". Розолино продолжал: "Если вы и в самом деле её не знаете, я вам её укажу, буде вы меня внимательно выслушаете. Синьоры сострадательные, человечные и поборники правосудия, вы видели и испытали мою стойкость во время пыток, и это не удивительно, ибо тогда вы истязали мёртвую плоть, но когда вы пытали Барджетто, единственного моего сына, тогда вы пытали живую плоть". - "Выходит, - заметил градоправитель, - что мёртв и ты, раз мертва твоя плоть?" - "Нет, я не мёртв, - возразил Розолино, - да и плоть моя отнюдь не мертва, живы и я, и она.

И всё же, когда вы пытали меня, я ничуть не страдал, ибо та плоть, которую вы видите и которую подвергали пыткам, не моя, но покойного моего отца, давно истлевшая и ставшая прахом; когда же вы подвергали пыткам моего сына, то пытали мою плоть, ибо плоть сына есть собственная плоть отца". Услышав, какова была истинная причина признания Розолино, градоправитель пожелал было его простить, но, так как правосудие не дозволяет оставлять такие злодеяния безнаказанными, он решил изгнать его навсегда из города, и не потому, что его прегрешения заслуживали столь лёгкой кары, но из-за любви, которую отец питал к своему сыну. Выслушав мягкий приговор, Розолино воздел к небу руки и возблагодарил господа, связал себя перед ним клятвою изменить свою жизнь и жлть примерно и праведно. Покинув Павию, он удалился в пустыню и жил праведно и столь истово предавался там покаянию, замаливая свои грехи, что заслужил прощение господа и спас свою душу. Память о нём жива и доныне как пример для добрых и в осуждение злых.

Сказка Катеруццы пришла к концу, и Синьора приказала ей соблюсти порядок и предложить полагающуюся загадку. И она нежным голосом произнесла следующее:

На расцветающем лугу, в ограде,Играя ослепительным хвостом,Гуляет он в изысканном наряде -Зелёном, жёлтом, густо-голубом.Презрение ко всем в надменном взгляде.Он горд собой, он горд своим венцом,Но взор к ногам опустит и тогда,Забывши спесь, кричит он от стыда.

Прочитанная Катеруццей загадка большинством присутствующих была правильно понята - в ней речь шла о посвящённом богине Юноне павлине. Со своими украшенными глазками и отливающими всевозможными красками перьями, разглядывая себя, он собою любуется и гордится, но, посмотрев на свои безобразные и неуклюжие ноги, опускает роскошный и пышный хвост и чувствует себя посрамленным. По прочтении загадки все всгали и простились с Синьорой, пообещав следующим вечером возвратиться в соответствии с привычным порядком.

Конец десятой ночи

НОЧЬ ОДИННАДЦАТАЯ

Пала уже непроглядно-тёмная ночь, утешительница во всех мирских тяготах, и истомленные твари земные расположились уже на отдых, когда любезное и приятное общество, отбросив все и всяческие грустные мысли, сошлось в своём обычном приюте. После того как по установившемуся порядку некоторое время было отдано танцам, принесли чашу, из которой были извлечены записки с именами девиц, и жребий пожелал, чтобы первою вышла записка с именем Фьордьяны, затем - Лионоры, третьей - Дианы, четвёртой - Изабеллы, а последнее место досталось синьоре Виченце. Распорядившись также, чтобы были принесены и настроены лиры, Синьора повелела Молино и Тревизцу спеть песню, и они, без малейшего промедления, спели следующее:

Твой лик прекрасный,В котором ныне жизнь и смерть моя,Велит, чтоб стал твоим навеки я.Найдётся ли средь верных нас такой,Что, весь охвачен мукой страстной,Не стал бы леденеть и вновь пылать?Не потерял бы сон, покой,Так, что и лев, свирепый зверь и властный,К страдальцу мог бы жалость испытать,А сам он, словно божью благодать,От милой принял не спасенье,Не дар любви, а только лишь прощенье?

Всем доставила величайшее удовольствие спетая Тревизцем и Молино прелестная и сладкогласная песня, и она растрогала тех, кого она ближе всего касалась, и они прослезились. Но так как необходимо было приступать к рассказыванию сказок, Синьора приказала Фьордьяне начать, и та, отвесив сначала общий поклон, поведала вот что.

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 132

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола бесплатно.

Похожие на Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола книги

Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
Недолгое счастье Френсиса Макомбера - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Снега Килиманджаро - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Зеленые глаза (пер. А. Акопян) - Густаво Беккер - Классическая проза
Золотой браслет - Густаво Беккер - Классическая проза
Обещание - Густаво Беккер - Классическая проза
Сфинкс без загадки - Оскар Уайльд - Классическая проза
Молочная пища - Шолом Алейхем - Классическая проза
Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза

Оставить комментарий