не погладит.
Так что все более-менее хорошо!
Сказав себе это, я решил узнать, где там Марина. А то может она опять сегодня на второй квартире, и тогда вообще все замечательно.
Прогулялся до ее особняка — и точно, шторовая почта говорит, что она там. Помчался в нетерпении к нее второму месту обитания, позвонил, потирая ладошки, и дверь открыла Альба, чернокожая служанка.
Передник на ней, а под ним прозрачное платьице. Без передника оно было бы совсем как занавеска.
— Привет, Марина у себя? — спросил я, ожидая услышать привычный ответ «да, она принимает ванну».
Вместо этого я увидел хитрую белозубую улыбку и услышал «заходи».
Интересно. Вошел.
— Хочешь искупаться? — снова с улыбкой спросила Альба.
— Отчего же не искупаться, — немного озадаченно ответил я, понимая, что она к чему-то клонит, но к чему — непонятно. — Валяться в ванной я люблю.
В общем, разделся я, залез, открыл горячий кран. Но где Марина? Какие-то непонятные игры происходят. Вышла на пять минут и сейчас вернется?
И тут дверь в ванную не спеша распахнулась, и на пороге появилась Альба. Без передника.
Вообще без всего.
— Марина будет только завтра, — сообщила она. — Но она просила в ее отсутствие позаботиться о тебе. Намылить спинку и все такое.
— Давай начнем со всего такого, — попросил я. — А то сейчас с ума сойду.
— Я тоже сгораю от нетерпения, — ответила Альба и шагнула ко мне в ванну.
…Даже не знаю с кем было лучше — с ней или с Мариной. С такой дикой страстью я здесь еще не сталкивался. Иногда даже становилось страшновато — как бы чего она мне не повредила! А то будет комедия — трое здоровенных бандитов в рукопашных схватках ничего не могли сделать, а стройная девушка…
Но все закончилось благополучно. Спустя какое-то время я уже лежал в ванной, отдыхая, а Альба, как и обещала, мылила мне спинку.
— А где все-таки Марина, — спросил я.
— Неужели со мной тебе нужно было хуже, — засмеялась Альба.
— Ты что, ревнуешь? — удивился. — Так же здорово, но мне хотелось с ней поговорить, кое о чем рассказать.
— Расскажи мне, — посоветовала Альба, закончив гладить мне спину и перейдя часть тела ниже ее. — Марина с мужем на дне рождения у большого чиновника из администрации. Она очень не хотела идти, но пришлось.
— Понятно, — ответил я. — Хотелось рассказать ей, что меня пригласили вступить в организацию «рассветных», и что я принял приглашение.
— Ух, ты, — сказала Альба. — Здорово. Я знакома с Альбиносом.
— Знакома? — я даже перевернулся на спину. — Как ты с ним познакомилась?
— Долго рассказывать, — вдруг посерьёзнела Альба.
— Но все-таки, — попросил я ее.
— Хорошо, — согласилась она.
— Я жила в Северной Африке в довольно обеспеченной семье. Меня даже учили разным наукам, и я могла говорить на нескольких языках. А потом на нас напали. Нет, не белые, а соседнее племя. Они убили мою семью, а меня угнали в рабство. Потом они что-то продавали на приплывший в Африку Петербургский корабль, и кому-то из матросов я очень понравилась. Он рассказал обо мне своему капитану, тот специально приехал посмотреть и выкупил меня из рабства.
— Но ты попала в другое.
— Нет, со мной очень хорошо обращались. Поначалу я боялась, но капитан был такой милый, он мне очень нравился… Он поселил меня в своей каюте. Говорил, что у него давно не получалось ни с какой женщиной, кроме меня.
— То есть он заставлял тебя спать с ним.
— Почему заставлял? Мне этого хотелось! Мы долго плыли на север, а потом в холодном море среди льдов и айсбергов к нам подплыла подводная лодка, на которую мы перегружали товары. И на меня снова обратили внимания — теперь контрабандисты. Они предложили огромные деньги, и капитан расстался со мной.
— Идиот, — сказал я.
— Наверное, — улыбнулась Альба. — Они привезли меня в пещеры под Мурманском и привели в странную комнату, занавешенную красным…
— Комната Альбиноса. Я знаю.
— Я стала наложницей Альбиноса. Он хороший…, но странный. Очень странный. Иногда мог по несколько дней ни с кем не разговаривать, даже со своим ближайшим окружением. Просто не хотел! Иногда был очень добр, а иногда почему-то приходил в ярость и крушил все в комнате. В некоторые дни мы занимались любовью часами напролет, но порой он не прикасался ко мне месяцами. А потом в подземелье отмечали какой-то праздник, и пришли разные люди из администрации Мурманска.
— Вниз? К контрабандистам?
— Да, — пожала плечиками Альба. — Они нередко заходили туда и раньше. Среди пришедших была Марина с мужем. И она попросила Альбиноса, чтобы он отпустил меня с ней, потому что мне хочется наверх. Альбинос спросил меня, хочу ли я уйти. Я сказала, что да, и на следующий день жила в особняке Марины. Здесь, конечно, лучше, чем под землей, хотя Альбинос никогда не выходит наверх.
— А какой он, все-таки, Альбинос?
— Я же сказала тебе — странный. То такой, то другой. Но он очень умный. И сильный. Однажды при мне согнул руками металлическую статуэтку — как он это сделал, ума не приложу! Его все боятся. Считают, что он владеет магией, но какой — неизвестно. Другой, не такой, которую используют кланы. Хотя сам он говорит, что не любит магию.
— Даже так, — покачал головой я.
— На него было несколько покушений. Два при мне. Одного из убийц поймала охрана, а второй проник в его комнату, отведя глаза часовым, но его убил сам Альбинос. Почему-то он не смог выстрелить, и Альбинос оторвал ему голову. Вот так, взял и оторвал. Как волк отрывает голову курице.
— А кто они, убийцы? Откуда? Флотские, точнее, из охранной организации?
— Неизвестно, но скорее всего нет. Вроде их направляли кланы. Водный, скорее всего. Но доказать это не удалось, потому что тот, кого поймали, сам не знал, кто заказчик. Он был профессиональным убийцей из Владивостока, его специально привезли сюда, но кто вел с ним переговоры он и сам не знал. Если бы знал, то сказал. Он месяц жил в пыточной камере заместителя Альбиноса Марата, а потом его скормили морским пираньям. У Альбиноса за занавеской
