вновь собрались внизу. Кубков больше никто не касался. Да и не стояло их на столах, совсем пустых. Личные веномансеры вместе с охраной повсюду слонялись, вынюхивали, и за каждым из них следило трое других, а за этими тремя – девятеро. Стоило бы сказать, что бесконечный дождь у приглашенных гостей, запертых в замке из-за своей жадности, теперь вызывал раздражение. Окна дрожали от ударов грома в небесах.
Перед тем как зайти в зал, Теорат обратился к Шауни:
– Ты вытащил воспоминания из этого плясуна?
– Не получается, – шепнул тот.
– Пока придержим его… – Теорат поморщился. – Только это его и спасает. Веномансеров Арушита привлек?
– Да. Все равно слоняются по темнице. Всю ночь они опаивали Горрона разными составами Гейонеша, а я пил его кровь. Бесполезно. Его память как лоскутное одеяло.
– Пробуй еще! – приказал барон. – Он скинул с пальца кольцо, когда понял, что отравлен. Мой маг осмотрел кольцо – оно пропитано магией.
– Маг мог ошибиться, – ответил седовласый Шауни.
– Нет, я показал это кольцо еще трем господским магам. Они в один голос подтвердили, что оно непохоже на обереги из Байвы. В нем сильная магия, устойчивая к рассеиванию. Даже заинтересовались им, – Теорат положил руку на поясную суму, где лежало украшение с разбитым камнем. – Горрон не так прост, каким хотел казаться. Он вел двойную игру, если не тройную, я давно раскусил его. Но какую именно? Пробуй еще, пока я передам дар Бардена и продам остальные девять.
В зале раздались крики.
Точно слетевшая с ветки хищная птица, Теорат быстро проник в зал, взмахнув плащом, и увидел, как одному из слуг, который прижался к стене и дрожал, пока на него все глядели, подурнело. Почуявшие яд веномансеры уже водили носами. Слугу схватили под руки и посадили в кресло. Задыхающийся от борькора, уже устаревшего и немодного, он был вынесен из зала, за пределами которого и погиб. «Нам желают смерти!» – послышался голос одного чиновника. Ему завторили другие. Теорат попытался было вновь всех успокоить, но даже ему это не удалось.
– Что творится в вашем замке? – кричал один из покупателей.
– От умершего разит борькором, – утверждал веномансер.
– Слуга должен был кого-то отравить? – переживали гости.
– Вероятно, – сомневались веномансеры, почесывая носы. – Но борькор по запаху знают все веномансеры, и слуга бы никак не пробрался мимо нас незамеченным.
В зале появился запыхавшийся управитель.
– Явился достопочтенный Фаршитх с семьей! Достопочтенный из Элейгии!
К замку прибыло столько всадников и арб, что количеством они напоминали малое войско. В двух десятках больших кованых сундуков, скрепленных магическими цепями, таилось золото, и каждую арбу тащили шесть лошадей. Шум колес и голоса просочились сквозь толстые замковые стены и почти долетели до зала, где все собрались.
– Закончите торги! – возопил один из гостей, опасаясь не успеть получить свое после того, как Фаршитх сядет за одним с ним столом.
– Десять даров! – гневно требовал другой, чиновник из Полей Благодати. – Остальные продавайте как хотите! Держите свое слово!
– Прошу простить, но мне нужно встретить гостей. Мы соберемся в этом зале завтра, почтенные и достопочтенные, – непоколебимо отказал Теорат Черный. Впрочем, его тон был обманчив, потому что леность из его движений пропала.
– Вы издеваетесь?! Вы знаете, кто мы?
– Я заплатил вам за дар Гаара! – возмутился покупатель. – Вы до сих пор не передали его мне! Сколько можно? Передайте его!
– Потом. Все потом!
И, развернувшись, отчего плащ подлетел, Теорат устремился к входу в главный донжон, на ступень которого уже сходили из паланкинов господа в шелковых туфлях, украшенных рубинами и гагатами. Шауни с Арушитом кое-как уняли господ, и все разошлись по покоям уже даже не в раздражении, а с неприкрытой злобой.
* * *
Поздним вечером Теорат был в своих покоях. Его внимания теперь требовало не только происшествие с отравлением, которое сгустило атмосферу недоверия до предчувствия возможной резни, но и сами господа. Пожалуй, господа теперь становились даже опаснее узников в темницах, которые, освободившись, способны убить все живое голыми руками. И лишь благодаря Теорату ситуацию удавалось держать под контролем. Но лишь пока. Однако вокруг его рта залегли морщины. Казалось, что он уснул: веки его были прикрыты, едва дрожали, как в дремоте, но почесывающий подбородок длинный палец показывал, что владелец пребывает скорее в глубоких раздумиях.
– И опять никаких следов, – заметил барон.
– Арушит говорил, что проверял своих дважды, – подтвердил Шауни.
Теорат молчал. Глаза его блеснули.
– А не джинны ли это? – предположил Шауни.
– Нет, не они. Яды не их оружие. Причем в последнем случае ядом воспользовались чрезвычайно неопытно.
– В любом случае нам надо разобраться с этим. Господа злятся! А тот, кому ты продал бессмертие, требует его немедля и уже трижды присылал гонца. Он представитель аристократии из Нор’Мастри, с ним бы поаккуратнее. Почему отказываешь ему? – Шауни взял в руку кубок с кровью, что ему принесли. Поднеся его ко рту, он ненадолго замер и не стал пить. Все боялись ядов.
– Сначала золото – потом товар. Золото он пока лишь пообещал, да я его не увидел. Сделка может не состояться, если я передумаю.
– Уж не думаешь ли ты продать все дары Мо’Радши?
– Не все, но большую часть. Я предполагал, что в торги вмешаются богатейшие и влиятельнейшие люди, но, остерегаясь их, назначил торги на Севере, а не Юге, в отдаленном замке. Раз Фаршитх сам нашел Арушита и лично прибыл сюда с уже подготовленным золотом, это значит одно: он настроен расплатиться монетой. А я настроен обсудить с ним то, что интересует меня больше монет: защиту после торгов. Арушит юн и неопытен, раз думает, что гора богатств убережет его. Но мы с тобой поступим умнее.
Теорат умолк, призадумавшись. Привыкший к этому Шауни пригубил крови, правда всматриваясь в кубок так, будто оттуда может выпрыгнуть нечто.
– И все-таки кто отравил господ? – проговорил Шауни вслух. – Арушит? По-южному импульсивен, несдержан, мстителен.
– Это не он, – откинул вариант Теорат, махнув рукой.
– Только не говори, что ты ему веришь…
– Я верю его натуре. А она насквозь лжива и труслива. Он заинтересован в нашем общем деле даже больше нас. Чинить препятствия не станет.
Шауни воззрился в непонимании:
– О чем ты?
– Ты так и не понял насчет Арушита? – И Теорат пояснил: – Он не наследник Сигмунда. Об Арушите ни разу не писали в письмах, зато было упоминание о некоем мальчишке-слуге с таким же именем. К тому же Сигмунд в последние годы много молился и не хотел возвращаться к прошлому. Он точно не стал бы настраивать сына, будь тот у него, на исправление ошибок прошлого, которое не вернуть. Слишком он пытался забыть всё.
– Хочешь сказать, что Арушит силой забрал бессмертие старика? С помощью магов?
– Само собой, – сказал барон. – У меня порой появляются сомнения в присутствии у тебя ума, Шауни. Арушит – вор, который переживает, что его разоблачат, поэтому и кричит так громко о чести Теух, о былой славе. Ему плевать на нее! Думаю, он вычитал про Кровавую войну в моей старой переписке с Сигмундом, а потом и в письмах от меня, но большего не знает. Так что Арушит никого не травил, он хочет побыстрее исчезнуть отсюда, получив богатства.
– И ты не накажешь его? – мягко возразил Шауни, которому южанин был не по душе.
– Нет. Он выполняет свои условия сделки, я – свои. Разорвать нашу с ним клятву не так трудно, но у меня есть честь торговца.
Покои погрузились в тишину. Задумавшийся Шауни накручивал седые пряди на палец и кусал губы.
– Но если не Арушит, то кто? – спросил он чуть погодя, смирившись с решением друга. В общем, как и всегда. – Кто так все подготовил, чтобы кувшин с ядом попал к нужному гостю? Кто и, главное, зачем отравил слугу, если все веномансеры сразу повели носами? На что рассчитывал отравитель? Что слуга успеет пожать руку нужному человеку или вампиру?
– Или, наоборот, не успеет… – открыл глаза Теорат, пробудившись от ленивых раздумий. Потом он осмотрелся. – Артефакты от подслушивания не утратили силы?
– Я проверял, руны еще сияют, – ответил Шауни. –
