на это»[371]. Вряд ли когда-либо порыв справедливой авторской гордости был менее уместен, чем теперь. Чтобы старый офицер, арабский мусульманин из наиболее приближенных к славному роду халифов стал выслушивать глупые остроты какого-то жалкого ренегата из презренной толпы побежденных испанцев, да еще в присутствии собрания военных! Грозно вскочил он и швырнул бесстыдному писаке в лицо его маранье со словами: «Этакий прохвост! Ничего я тебе не отвечу и не вспотеет у меня под мышками!» И велел увести растерявшегося остряка в тюрьму. Все это было делом одной минуты. Других посланных отпустили с честью, но переговоры были прекращены, и дело должно было решиться мечом.

Из всего этого видно, что арабы, при всей их храбрости и хитрости, были все же большие дети теперь, как и во времена старого Муавии, который не раз с расчетливостью хладнокровного политика пользовался для своих видов необдуманностью и вскипающею страстностью этих людей. Но и молодой отпрыск его рода не замедлил ковать железо, так неожиданно разгоряченное. В последующие за тем зимние месяцы во все концы полетели гонцы из Торрокса, призывавшие к восстанию дружественные племена йеменцев, кабитов и сакифитов, и в начале марта 138 (756) г. Абдуррахман выступил в поход во главе небольшого войска. Сначала направились через южные провинции на Севилью: в этих округах всюду перевес был на стороне йеменцев, и они многочисленными толпами переходили на сторону претендента. И из берберов, которые встречались уже здесь, особенно больше к западу, многие стали на его сторону, хотя, правда, многие другие пошли в Кордову на помощь к эмиру. Вокруг Севильи господствовали почти исключительно йеменцы, а в самом городе было мало арабов; жители его состояли почти исключительно из испанцев – христиан и обращенных; благодаря этому уже в середине марта Абдуррахман мог завладеть этим важным пунктом и, в качестве эмира, принять присягу на верность. Отсюда, собрав из окрестностей новые подкрепления, он пошел далее на Кордову. Между тем Юсуф и Сумейль также не теряли время. Но когда эмир, окончив снаряжения, собирался вступить в провинцию Эльвира, Абдуррахман успел опередить его переходом в Севилью. Ему пришлось повернуть обратно, и, в то время как Омейяд осторожно двигался вперед по левому берегу Гвадалквивира, навстречу ему пошли правительственные войска, шедшие по правому берегу, вниз по течению. Численностью восставшие были сильнее противника; но различие интересов, сталкивавшихся в их войске, создало некоторую неуверенность, между тем как кайситы, как только дело пошло о их наследственных врагах – йеменцах, были безусловно единодушны и опять безусловно подчинились своим двум вождям. Понятно, что Абдуррахману было очень важно возможно скорее завладеть Кордовой; для этой цели он стал двигать войско то в одну, то в другую сторону, надеясь этими маневрами обмануть неприятеля и незаметно приблизиться к столице. Но враги были настороже. Наступило половодье (это было уже в мае), и трудно было переправиться через реку, а каждое движение войска Омейядов на левом берегу вызывало соответствующий маневр на стороне противника. Наконец оба войска близко подошли к Кордове. Со стороны кайситов был город, лежащий, как известно, на северной стороне Гвадалквивира и защищенный таким образом рекою от нападавших, у которых при их сложных передвижениях были всякие затруднения в снабжении продовольствием. Уже в течение некоторого времени им приходилось питаться главным образом фасолью, а теперь, когда им пришлось обмануться в расчетах на Кордову, как на новый вспомогательный источник, они были поставлены в довольно неприятное положение. Наконец, в четверг, 9 зуль-хиджжи 138 г. (13 [14][372] мая 756 г.), вода в реке стала спадать. Чтобы иметь возможность перейти через нее на глазах у неприятеля, Абдуррахман велел передать Юсуфу, что он теперь готов принять сделанные ему прежде предложения, согласиться на которые раньше он не мог только благодаря бестактности секретаря Халида. Чтобы удобнее обсудить подробности договора, он просил позволения переправиться через реку; кроме того, он просил, чтобы ему доставили некоторое количество скота, так как его войско страдало от недостатка мяса. От добродушного Юсуфа можно было ожидать готовности во второй раз содействовать своему противнику в достижении его целей, но поразительно, что и Сумейль попал в ловушку: все дело в том, что Абдуррахмана еще не знали. Как бы то ни было, но его желание было удовлетворено: ему было позволено расположиться на правом берегу Гвадалквивира у Аль-Мусары[373], недалеко от Кордовы, и ему было доставлено изрядное количество волов и баранов, которыми его проголодавшиеся солдаты могли полакомиться всласть. Но когда на другое утро наивный Юсуф захотел узнать, что поделывает его новый друг, то оказалось, что он открыто расставляет свое войско в боевом порядке. Успех Абдуррахманова обмана поднял доверие к нему его сторонников и поверг в уныние ряды неприятелей; а с самого начала сражения молодому князю удалось выказать ту личную неустрашимость и отвагу, которые издавна служили самым верным залогом на уважение со стороны арабского народа. Несмотря на обычную храбрость, проявленную и здесь кайситами, победа была на стороне Омейядов; Юсуф и Сумейль около полудня должны были обратиться в бегство, после того как тот и другой потерял в сражении сына, а Кордова без сопротивления перешла в руки победителям 10 зуль-хиджжи 138 г. (14 [15] мая 756 г.).

Но как нетвердо было еще положение, которое занимал Абдуррахман среди унаследованной капризной необузданности племен, оказалось еще в самый день этой большой победы. Из соображений человечности и политических в одинаковой степени он возможно скоро прекратил бесчинства йеменских союзников, набросившихся с грабежами и насилиями на столицу, и оградил жен Юсуфа от грозившего им насилия со стороны грубых солдат. Этого было довольно для арабов, возмущенных таким деспотическим поведением, чтобы не в шутку поставить вопрос: не целесообразно ли будет после поражения их врагов, кайситов, теперь же свернуть шею этому человеку, становившемуся неудобным и вмешивающемуся в эту чуждую для него идиллию племенных отношений. К счастью, один из йеменских знатных людей вовремя выдал этот замысел, не по чувству приличия, совершенно чуждому этим людям, но по чисто личным побуждениям, так что Абдуррахман мог окружить себя клиентами и некоторыми другими, более надежными людьми. Его резкость и энергия были уже достаточно известны всем; поэтому недовольные сочли более удобным присмиреть и еще в тот же вечер, в пятницу, он мог в качестве имама совершать богослужение в главной мечети и этим формально принять сан эмира Кордовы и всей Испании. В качестве такового он управлял в течение тридцати двух лет, 138–172 (756–788) гг., если можно назвать «управлением» постепенное устройство дворцового войска, заменяющего настоящую государственную власть, посреди

1 ... 127 128 129 130 131 132 133 134 135 ... 228

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер бесплатно.

Похожие на История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер книги

100 самых известных «русских мусульман» - Роман Анатольевич Силантьев - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей - Прочая религиозная литература
Философская теология: вариации, моменты, экспромты - Владимир Кириллович Шохин - Религиоведение / Науки: разное
На пути к счастью - Умму 'АбдиЛлях - Прочая религиозная литература
Нравственный образ истории - Георгий Михайлов - Религиоведение
Вечный закон для спасённых по вере - Александр Сергеевич Ращупкин - Прочая религиозная литература / Справочники
История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 3. У врат Молчания. Духовная жизнь Китая и Индии в середине первого тысячелетия до нашей эры. - Александр Мень - Религиоведение
Пути философии Востока и Запада - Евгений Торчинов - Религиоведение
Избранные творения - Архиепископ Лука - Прочая религиозная литература
Восточные религии в римском язычестве - Франц Кюмон - Религиоведение

Оставить комментарий