дело не ладилось. Первая стала помогать подруге. Незаметно освоила и профессию токаря. Когда чей-либо токарный оставался без хозяина, начинала обслуживать два станка: свой сверлильный и соседний, токарный. Так бывало и на других участках. В первую военную зиму многие подростки, вчерашние школьницы, домохозяйки стали владеть двумя, а то и тремя профессиями. Это очень пригодилось. Когда, достигнув призывного возраста, молодые ребята ушли в Красную Армию, за их станки встали те, кто владел несколькими профессиями. В свою очередь, они начали обучать новое пополнение рабочим профессиям.
В разгар битвы на Волге завод получил ответственное задание – изготовить боеприпасы для нового оружия. В это время освободилось место за бесцентровочно-шлифовальным станком.
Что, подумала я, если и мне освоить еще одну профессию? Многие мои подопечные к тому времени сами научились налаживать свои станки, затачивать резцы. А если, думала я, потребуется моя помощь, так ведь я рядом. Всегда помогу. Конечно, будет нелегко, но мы не гнались за легкой жизнью.
Я с жадностью принялась осваивать этот довольно сложный станок. Помимо того, что работать приходилось по локоть в содовом растворе, мучила постоянная нехватка кругов, которыми обрабатывалось изделие. Уж что мы только не придумывали! Сработанные круги научились выравнивать. Научились использовать для этого алмазные карандаши. Это пустотелые, залитые медью и алмазными крупицами стержни.
Но выдался такой день, когда в цехе не оказалось ни одной крупинки алмаза. Кончились и карандаши. Хоть останавливай станки. Что делать? Тогда и произошел случай, надолго запомнившийся нам. Старый рабочий цеха сходил на квартиру и еще до конца обеденного перерыва вернулся и – прямо в инструменталку. [56]
Здесь он показал инструментальщику кольцо с алмазом: этот чудом уцелевший свадебный подарок он просил использовать. Через час свадебный алмаз отлично использовался для правки абразивных кругов, которыми шлифовались боеприпасы для нового оружия. Не помню точно, сколько он служил, но простоев на шлифовке не было. В это время откуда-то самолетом доставляли на завод алмазные карандаши и абразивные круги.
За этим станком прошли два военных года. А над пролетом, где шла самая ответственная, финишная обработка изделий, висели самые почетные в ту пору вымпелы фронтовых бригад. Это ко многому обязывало. Вдуматься только! До этой операции – шлифовки центрирующих утолщений – изделие длиной более трети метра проходило длительную обработку. Сотни людей участвовали в его изготовлении. И нигде, на всей технологической цепочке не было более жестких допусков, чем на шлифовальных станках. Я с гордостью могу сказать: мы их выдерживали.
Вспоминаю и еще одну особенность той поры: характер наших собраний. Ничего похожего на собрания мирного времени с большой, "мировой" повесткой, метровым списком ораторов тогда, понятно, не было. Все по-быстрому: митинги, летучки. Вот как они тогда проходили.
Цеховое собрание молодежи открыла комсорг. Кратко и ярко она рассказала о положении дел на фронте, где наша Красная Армия развернула наступление.
– Мы, – сказала комсорг, – должны перейти в наступление на нашем участке фронта. Наш участок фронта, каждый понимает, – это наш цех. Какие будут предложения? – спросила комсорг.
– Даю ежесменно по две нормы, – поднял руку один подросток. Его поддержали другие участники собрания.
Никаких резолюций не принимали. Только назавтра пришли к своим станкам на час раньше: рассчитали, что ночная смена к этому времени уже не даст фронтовой производительности. Ей нужно помочь.
Однажды на одном молодежном собрании поделился своими воспоминаниями ветеран труда мастер цеха Г. Г. Буданов. Его звали запросто – дядей Егорычем. Он рассказывал о приезде Ленина на завод, о встречах с рабочими в годы гражданской войны. Мы, молодые, ловили каждое слово дяди Егорыча. Ведь этот человек [57] видел живого Ленина. Несмотря на усталость, не хотелось уходить. Все, кто работал в дневной, кто уже отстоял нелегкую смену, кинулись искать свободный станок. Кому удавалось найти свободное оборудование, вызывали зависть других. Уговаривались: поделить за станком смену – фронтовую вахту. Так нередко заканчивались тогда собрания.
Совсем недавно я побывала в нашем заводском музее. С большим волнением я рассматривала фотографии тех лет, листала подшивки, Книгу вкладов в особый фонд Главного командования Красной Армии. Об этом экспонате нашего музея хочется рассказать подробнее.
Книга появилась на нашем заводе по решению рабочих собраний. В книгу вносились записи о победителях социалистического соревнования, давших своим патриотическим трудом сверхплановую продукцию фронту.
В те дни все наши помыслы были об одном – о победе. О том, чтобы своим трудом приблизить ее час. Никто, понятно, тогда не задумывался об истории. Сегодня же строки записей, лаконичные, скупые, где, собственно, кроме имен, фамилий и внесенного ими вклада, – ни одного лишнего слова, звучат как сама поступь истории. Вот один из документов, с которого начинается книга.
"1. С начала 1943 г. произвести следующие записи в Книге вкладов передовых коллективов завода в особый фонд Главного командования Красной Армии.
Цех " И – начальник цеха т. Якимчук, секретарь парторганизации т. Копейко, председатель цехкома т. Бровкин.
Все кадровые рабочие перевыполнили в январе – марте установленные нормы выработки, 50% рабочих выполняли норму от 150 до 300%.
2. Выдать грамоты об участии в образовании особого фонда Главного командования Красной Армии коллективам рабочих, ИТР и служащих цехов " 22, 16, 20, И, 10,8, 21".
Я на мгновение задерживаюсь на цифре 22 – номере нашего цеха. Невольно закрываю глаза и вижу наш цех в те дни.
Репродукторы под всеобщее ликование разносят сводки о победах Советской Армии на Курской дуге. Нам слышатся громовые раскаты грозного "бога войны", залпы "катюш". И в улыбках, которыми озарены наши лица, – счастье своей сопричастности к этим героическим [58] делам. Не подвели сработанные нашими руками "изделия".
Война все дальше откатывалась на запад. Доблестная Советская Армия двигалась добивать врага в его логове. Тогда-то мне впервые попалось слово "посевная". Я прочитала его на ящиках, сложенных неподалеку от нашего цеха. Поначалу подумалось, что "посевная" – это шифр какого-нибудь нового "изделия". Может, и этот "посев" обернется для врага смертельным урожаем, подумала я и тут же забыла.
Но не прошло и часа, как все с "посевной" выяснилось. Война еще шла, а мы узнали, что в ящиках действительно были посевные грузы: блоки цилиндров тракторных двигателей. Значит, победа не за горами, решили мы. Нам в порядке боевого задания теперь поручалось подготовить к посевной тысячи тракторных двигателей.
Мне досталась ответственная операция – шлифовка блока, где микронные допуски. За этой, уже мирной, работой я и услыхала сообщение о победе над гитлеровской Германией. [59]
Ф. А. Присяжнюк.
