эпизодов и начался поход за экономию, подхваченный затем не только коллективом завода, но, по нашему примеру, всей промышленностью. И инициатором этого патриотического начинания была партийная группа производственного участка.
На производственном совещании, рабочем собрании, митинге, летучке, беседе пропагандиста всегда чувствовался пульс общественной жизни и разговор тут шел о [66] самом главном – о том, как приблизить час победы над врагом. Говорили и о том, что мешает этому. Тут же вносились предложения. Не всегда и не для всех эти разговоры были приятными. Особенно, когда речь шла о непорядках в цехе, в столовой, в магазинах ОРСа.
Помню, выслушав ряд жалоб, я пригласила на одну такую беседу председателя цехового комитета.
– Нужно рассказать, кому и как в цехе даются дополнительные (стахановские) талоны на питание. Народ не зря обижается.
Вопрос, как видим, был немаловажный. Предцехкома признал, что в учете показателей выработки допускались ошибки. Теперь все исправлено. Заявление предцехкома приняли к сведению, назначили дотошных контролеров и поручили предцехкома отчитываться по этому вопросу регулярно. В дальнейшем никаких жалоб по этому вопросу не было.
На наших беседах "потребительские" вопросы обсуждались очень редко. Больше было таких, где проявлялась забота людей о судьбах Родины. На встречах вносились предложения о сборе теплых вещей для Красной Армии, о сборе средств на танковую колонну "Москва".
Готовность пожертвовать всем была подлинно всеобщей. Каждой семье далеко не лишними были средства, которые она отчисляла. Люди, прямо скажем, отрывали от себя. Уже успели пообноситься, частенько недоедали. Но никого это не останавливало. Любое патриотическое начинание подхватывалось, ширилось, становилось достоянием всего коллектива, выходило за пределы завода и часто поддерживалось коллективами других предприятий.
Так, по инициативе партгруппы якорного цеха начался тогда поход за экономию рабочего времени. Это было связано с механизацией большого количества трудоемких операций. На помощь пришли рационализаторы. Сравнительно несложные приспособления помогли облегчить труд, сберечь рабочее время.
Тогда же впервые, может быть, на предприятии коммунисту В. Головичеву было выдано личное клеймо. Это означало, что мастеру высокого класса доверено сдавать продукцию помимо ОТК. По достоинству оцепив эффективность этого почина, коммунисты предприятия развернули борьбу за высшее качество продукции. В скором времени 70 последователей Головичева получили [67] право пользоваться личным клеймом. Непросто было добиться такого права. И сегодня мастер, пользующийся индивидуальным клеймом, гордость любого предприятия, встречается нечасто.
И еще о многих начинаниях, которыми люди опережали свое время, хотелось бы рассказать.
Весной 1942 г. заговорили о "тысячниках". О них, этих посланцах партии в деревню, мы знали еще в 20-х годах. Теперь в это слово вкладывался другой, не менее гордый смысл. "Тысячники" – это рабочие фронтовых бригад, стахановцы, которые выполняли по тысяче процентов (!) дневной нормы. Иными словами, 10 дневных заданий. Были среди них и такие, как фрезеровщик И. Лавренев, который в дни предмайской фронтовой вахты дал 33 дневные нормы!
И сегодня, спустя десятилетия, нас поражает та оперативность, с какой распространялся опыт этих энтузиастов, новаторов. В связи с этим вспоминается еще одна особенность той поры: было мало писанины. Многое делалось без всякой записи. Вот в одном из цехов во время обычной пропагандистской беседы обратили внимание на захламленность. Никому и в голову не пришло принимать какие-то решения, вести протокол. Просто остались мы в цехе на несколько часов вместе, конечно, с его начальником и навели порядок.
И еще один пример оперативности, даже в таком, казалось бы, сложном деле, как внедрение технических новинок.
Весной 1942 г. сварщик второго механического цеха "Динамо" В. Н. Суслов, успешно овладевший способом бензосварки, добился выдающихся результатов. В условиях военного времени особенно важно было экономить кислород и ацетилен, которые тогда были остродефицитными. Бензосварка крепко выручала предприятие в те годы.
Во время войны во всех газетах было опубликовано обращение ко всем трудящимся Советского Союза передовиков завода "Динамо". Там были такие слова, ставшие затем нарицательными: "Пока война продолжается – жить только войной". Среди подписавших это обращение есть и фамилия бензосварщика Суслова.
В эти трудные годы непрерывно росла партийная организация завода. В партию шли передовики соревнования, новаторы производства, тысячники. Среди тех, кто тогда вступил в партию по моей рекомендации, была [68] технолог Е. Андрианова, чей доблестный труд был затем отмечен орденом Ленина. В те годы формировался характер этой замечательной общественницы, будущего члена Комитета советских женщин. "Фронтовым поручением" тогда являлась вахта по две и более смен кряду в цехе. Но были и такие поручения, которые прямого отношения к технологии не имели, но которые, несомненно, также работали на оборону: это, например, посещение квартир семей фронтовиков, забота об их детях, посещение госпиталей и многое другое. С помощью таких, как Андрианова, велась переписка с фронтовиками-динамовцами. Кстати, вот одно из тысяч таких писем. Адресовано оно красноармейцу К. Трухину. "Сообщаем тебе, что твоя семья находится под постоянной заботой. Будь спокоен: малыши твои здоровы и растут, полные сил". Чтобы создать в семье красноармейца-фронтовика эти условия, требовались усилия общественниц.
Одной из самых действенных форм пропаганды в ту пору были беседы в цехе. Для этого использовались перерывы, пересменки. Готовиться нам, пропагандистам, к ним приходилось со всей серьезностью. Ведь, обращаясь к нам, рабочие говорили:
– Вы – коммунисты, и от вас мы ждем разъяснения: почему не выполнено то или иное решение, что мешает нам?
Готовиться, повторяю, приходилось со всей серьезностью и являться на беседу во всеоружии. Бывало так, что на самой беседе я не могла ответить на какой-нибудь вопрос. Но на следующий раз я на него обязательно отвечала.
Задали мне как-то вопрос, связанный с введением новых воинских знаков различия. И вот мне, сугубо гражданскому работнику, пришлось прочитать все, что к тому времени было опубликовано о погонах, о чести мундира советского воина, о роли командного состава. Моя беседа, как о ней потом отзывались рабочие, превратилась в квалифицированную лекцию о воинском долге, о дисциплине. Да и я видела, что слушают меня с большим интересом. Самый же важный результат – заметное повышение трудовой дисциплины среди подростков. Видимо, удачно был проложен пропагандистский "мостик" от военных дел к своим, производственным.
Нам, динамовцам, дорог был свой завод, дорог, как родной дом, как родная семья. Но никогда ни один из [69] нас не страдал тем, что называют местничеством. Мы всегда жили интересами всего народа, всей страны.
Так уж случилось, что заводу после многократных присуждений пришлось уступить Красное знамя ГКО другому предприятию. Правда, затем знамя было возвращено и осталось навечно на заводе. Но вернуть знамя было нелегко. Коммунисты и беспартийные рабочие делали все, чтобы "вытянуть" программу.
