платок.
— Спасибо, профессор Хардвик, — шмыгнула я носом и утёрла выступившие слёзы.
Его ответный взгляд оказался полон жалости.
— Я постираю и верну, — кивнула на платок.
— Оставьте себе, Макклири, — вздохнул Хардвик. — И вне занятий можете обращаться ко мне по имени.
Внезапно. Настолько, что я застыла с платком в руке, не зная, как реагировать. Впрочем, долго думать об этом не пришлось, потому что широкая, сильная спина загородила мне обзор.
— Тебя ждут, Леон, — процедил Карсер, оказываясь передо мной. — Не испытывай моё терпение.
— Как прикажете, ректор, — легко поклонился Хардвик и пошёл к другим квадрам.
А я всеми силами игнорировала Мию, которая бесновалась внутри.
Что с ней такое? Я впервые видела, чтобы она так извивалась в моём сознании, не требуя выйти, а… красуясь?
Тряхнув головой, я выбросила глупые мысли из головы. Осталось потерпеть чуть-чуть, и ночью я узнаю, в честь чего такие танцы. А пока, пользуясь тем, что Карсер всё ещё стоял ко мне спиной, тихонько отошла к остальным сироткам.
Он не заметил или сделал вид, что не заметил моего ухода, а я выдохнула, только когда оказалась рядом с Ави.
Тот даже не сказал ничего, только вздохнул и покачал головой. Как будто я специально искала возможности врезаться в Карсера и оказаться в гуще событий.
— Смотрите! — выкрикнула вдруг маленькая и худенькая первокурсница.
Я посмотрела, куда указывал её палец, и застыла от открывшейся картины.
Разделившиеся квадры встали двумя широкими кругами, так что между ними мог спокойно пройти тот самый бес пятого уровня. Карсер так и стоял в стороне, пока Хардвик командовал квадрами.
Вот они подняли руки на уровень груди и в едином выдохе произнесли какое-то слово на древнем наречии, которое не изучали в академии. Вот слепящее жёлтое сияние возникло в руках у каждого, а когда они оттолкнули, оно слилось в огромный шар.
— Святые Небеса, — просипел Ави.
А следом за этим началось настоящее волшебство.
Глава 9
Вообще, квадры, это такие драконы, которые недалеко ушли от своего командира Карсера Палача. И, конечно, каждого в элитное, тренированное и закалённое боями войско он отбирал сам. Их и числилось драконов пятьдесят на всю империю, притом что — я посчитала, — тридцать три из них сейчас творили нечто грандиозное с нашими общежитиями.
Для начала они их разрушили. И как раз это не являлось чем-то из ряда вон, раз уж было их работой: убивать, разрушать, уничтожать и всё в этом духе. Бесов, опять же, ловить и отправлять на изнанку, раз они регулярно прорывали границу Риота, за которой не было ничего.
Да, с двух сторон Риот окружали горные гряды — непреодолимые и кишащие чудовищами всех мастей. А ещё с двух империя заканчивалась защитным щитом, который поддерживал сам император и императорская семья. Он выглядел как непроницаемая плёнка, уходящая высоко вверх и постепенно сливающаяся с небом.
По крайней мере, так писали во всех учебниках.
Потому что увидеть защиту было дано не каждому — квадры постоянно дежурили на границе. Охраняли щит даже от попыток навредить, но постоянно находился кто-то, кто считал, что от жителей Риота прятали не изнанку с древними бесами, а огромный чудный мир, в котором всем будет хорошо.
Что Святой дракон своей милостью отгородил не тьму, мрак и страшных монстров, а счастливый мир, лучше которого ещё не видели. И сам, кстати, ушёл туда же, чтобы жить в мире и благоденствии.
Хотя, как по мне, если бы по ту сторону жилось так хорошо, как придумывали бедняки, предатели и сиротки, по эту не осталось бы ни одного дракона. Уж кто, а император и высшая знать точно не дураки — не остались бы беречь какой-то народ, пусть даже свой собственный, зная, что за границей их ждёт вечное счастье.
Но я отвлеклась. Тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Ту, где квадры вместо того, чтобы разрушать — как от них ждали, — создавали нечто новое и великолепное.
И для начала появился фундамент.
Просто для понимания, прошлые общежития стояли на голой земле, прикрытой лагами из прогнивших досок. Поэтому зимой в общежитиях не разувались от слова совсем. Впрочем, те, кто считал себя умнее или здоровее других, очень быстро переубеждались, а то и вовсе заканчивали свои дни, в местном лазарете.
— Больше не надо бояться сквозняков! — восхищённо выдохнул стоящий рядом Ави.
За нашими спинами поднялся гул согласных голосов.
— А комнаты? Комнаты будут отдельными? — вылезла вперёд Моррисон.
Потому что за какую-то минуту общими усилиями квадры воздвигли добротные каменные стены, обитые широкими, толстыми досками.
Первый этаж, второй, третий…
Головы сироток задирались всё выше, а радости прибавлялось всё больше.
На четвёртом этаже квадры угомонились, добавив сверху утеплённый этаж под крышей, которую покрыли плотной, идеально вставшей друг к другу черепицей красно-коричневого цвета. А под конец из крыши возникли три трубы: с обеих сторон и посередине.
И два новеньких общежития встали рядом, радуя глаз даже несмотря на серость, лужи под ногами и отсутствие тепла и солнца.
Сиротки восхищённо замерли, на территорию академии опустилась абсолютная, благоговейная тишина. Никто уже не вспоминал ни про старые вещи, ни про плач и слёзы. Мы стояли и смотрели на два здания, которые обещали настоящее тепло. А этого для нас уже было много.
Интересно другое, у меня одной возникла мысль, чем мы будем расплачиваться за подобную щедрость Карсера?
— Это просто… — Ави покачал головой.
Видимо, у одной.
Впрочем, мне не привыкать, и жить без сквозняков и вечных простуд всё-таки гораздо лучше, даже если придётся оставшееся до диплома время проработать на кухне.
Закончив, квадры, по-военному чётко развернулись к Карсеру, про которого все забыли, но он всё ещё стоял здесь, и замерли. Бросив взгляд на принца-ректора-Палача, я заметила, как он с внимательным прищуром осматривает оба здания. Словно видит не только светло-серые стены, деревянные ставни на окнах и добротную входную дверь, но и перекрытия, комнаты… да всё, вплоть до последней букашки, прогрызающей себе путь в деревянных досках пола!
Даже Хардвик, который “просто Леоний” слился с единым тёмно-красным войском и ждал приказа.
Который Карсер не спешил отдавать.
— Макклири, — позвал с хрипотцой в голосе, — подойди.
И почему сразу я? Вон Моррисон из юбки выпрыгивала, так хотела оказаться поближе к прославленным драконам.
Но после радости, которую Карсер внезапно подарил всем сироткам, выбора не
