свою так называемую спальню с другими ты тоже не хотела, — поднял бровь он. — Правда, теперь спальни рассчитаны на двоих, но и это тебя наверняка не устроит.
Я так и стояла перед ним, чувствуя, как каждое слово ранит что-то глубоко внутри меня. Не знала почему, но бороться с этим не получалось.
Может, потому, что Карсер был прав?
Я ведь правда говорила об этом ему прямо в лицо. Так что ничего такого в его словах не должно было меня задевать. Но почему-то задевало.
— Как прикажете, ректор Северн.
Голову я не поднимала. Руки сцепила перед собой, а взгляд не отрывала от пола, на котором теперь даже не за что было зацепиться: ни трещин, ни щелей, ни потемневших от сырости пятен.
— Смотри-ка, Макклири, ты и это сразу усвоила.
Сильные пальцы вдруг схватили меня за подбородок и заставили поднять взгляд.
Из-за того, что я стояла на площадке, а Карсер двумя ступенями ниже, мы сравнялись в росте, и теперь пронзительный синий взгляд препарировал меня лучше, чем нас учили на лабораторных.
— Что с тобой не так? — Он склонил голову набок, изучая моё лицо. — Почему я везде натыкаюсь на тебя, а если нет, то ты всё равно лезешь в мысли? Двоечница Макклири, — усмехнулся Карсер.
А я думала только о том, насколько похолодела, если его пальцы обжигали кожу. И почему он снова без перчаток.
Но Карсер ждал ответа.
— Я н-не знаю, ректор Северн.
— Вот и я не знаю. А когда я чего-то не знаю, я устраняю этот пробел, — его голос понизился до опасного шёпота. — В знаниях или человеке.
Желудок скрутило от страха. При этом волнительные мурашки вовсю маршировали по плечам и позвоночнику, в то время как Мия снова решила вылезти, а вся эта ситуация ей почему-то нравилась.
— Простите, ректор Северн.
А что я ещё могла сказать?
— С прощением у меня тоже плохо, — хмыкнул он. — Впрочем, тебе не поможет и оно.
С этими словами он отпустил меня, неторопливо надел перчатку, а после начал спускаться по лестнице не оглядываясь. И хорошо, потому что всё, что я смогла — это бессильно осесть прямо на пол и спрятать лицо в ладонях.
Почему я везде натыкаюсь на тебя, а если нет, то ты всё равно лезешь в мысли?
Я до пятен перед глазами и стиснутых зубов боялась этих слов. Они несли с собой только неприятности и не оставляли выбора. Миа же довольно рычала, потираясь боками о моё сознание. И эта двойственность мешала думать разумно, убивала во мне прошлый разум и осторожность.
Поэтому то, что за дверью вместо новой спальни ждала разруха, хлам и отсутствие даже кровати, меня практически не волновало. Не до того было.
Впрочем, сидеть на полу и не понимать, как из всего этого выбраться, тоже не самый лучший выход.
Так что я вытерла оставшиеся слёзы, выдохнула, приходя в себя, а потом открыла дверь.
Глава 10
Чтобы с опозданием понять, как ошибалась насчёт Карсера.
У меня язык не поворачивался назвать то, что оказалось перед глазами, чердаком.
И, главное, здесь были окна! По два с двух сторон в самой крыше и ещё одно большое, которое я обнаружила позже, с торца.
А пока пошатнулась, привалилась спиной к двери и во все глаза рассматривала то, что получилось.
И это было… волшебно.
Передо мной по левой стороне, прямо под окном, стоял уютный диван и кресло, перед ними нашёлся столик, а на стене два магических светильника. Напротив стоял большой камин с вырезанными в камне драконами.
Всю эту красоту и уют отгораживали от остальной площади книжные стеллажи в потолок, оставляя лишь небольшой проход, равный обычной двери.
Поэтому пришлось отлепиться от стены.
Когда я прошла мимо камина, на меня дохнуло жаром. А ещё с трудом, но я всё-таки удержалась от того, чтобы пропасть в книгах, которые стояли в стеллажах. Тем более, рядом нашлась такая удобная лестница, которая позволила бы дотянуться до верхних полок.
Но нет. Сцепив пальцы, я прошла дальше.
Правда, не ожидала, что в этот момент с нижних этажей раздастся пронзительный визг. Вздрогнула, решая, бежать на помощь или справятся без меня. Но судя по дальнейшей тишине, ничего страшного не приключилось.
С ними. А со мной…
Судорожный вздох вырвался, когда я увидела следующую “комнату”. Массивный и удобный стол стоял под очередным окном. В отличие от прошлого, грозящего опрокинуться при каждом неосторожном движении, этот деревянный великан я не сдвинула бы даже с помощью Мии.
Она, кстати, смотрела на всё моими глазами, затаившись и дыша через раз, если так можно сказать о драконице внутри сознания.
На противоположной от стола стене обнаружилось продолжение книжного стеллажа, но вместо книг в нём стояли тетради, учебники и другие принадлежности для учёбы.
Не поверив глазам, подошла ближе.
Святые Небеса! Мои тетради, мои конспекты! Даже обгрызенный с одной стороны карандаш мой!
Тряхнув головой, до последнего не верила, пока не пролистала тетрадь по ядам с выведенным моей рукой “продолжение на следующем занятии”.
Просто безвкусный, бесцветный и не имеющий запаха яд, с непроизносимым названием, который практически невозможно обнаружить, оказался настолько сложным по составу, что профессор Персель перенесла его разбор на следующее занятие.
Но…
Нечистые и все их предки!
Но ведь тогда выходило, что все наши вещи никуда не делись, а возродились вместе с общежитием.
И будь здесь Хардвик, я бы кинулась ему на шею от таких новостей. Ему, но не Карсеру, который сначала довёл меня до истерики, а потом показал, что сделал это специально.
А как иначе понять его монолог, от которого в душе до сих пор поднималась горечь и обида.
Почему я везде натыкаюсь на тебя, а если нет, то ты всё равно лезешь в мысли?
Запретив себе думать об этом, вскинула голову. Моё дело доучиться и навсегда исчезнуть из Аррата, а Карсер может делать всё, что его высочеству заблагорассудится.
Осталось признаться самой себе, что даже сейчас я врала. Потому что глупый, но уверенный росток в моей душе всё-таки пробил себе место и теперь напитывался тем, что сделала Карсер.
Для меня?
Выходило, что так.
Ведь как обидно ни звучали бы его слова, действия говорили за себя. А этот чердак — это огромное и недвусмысленное действие.
Осталось понять, зачем
