Во время еженедельной вылазки за город один из друзей, несмотря на протесты Харелта, пересказал всё случившееся остальным – весёлая сплетня уже вовсю ходила по университету. Харелт вновь покраснел, вспомнив, что именно он ляпнул, а Марион с глубокомысленным видом добавила:
– Ну, хоть один человек не побоялся поставить тебя на место. А то на своём чародейском факультете скоро совсем зазнаешься. В общем так. В следующий раз пригласишь эту, как её там… Лейтис?
– Наверное, – Харелт пожал плечами. – Как-то не запомнилось.
– Во! Я же говорю – признаки зазнайства налицо. В общем, чтобы на следующие выходные она ехала с нами. А то на восемь парней всего три девушки, куда это годится. Понял?
– Понял, но ничего пока обещать не смогу. Лейтис взял к себе в школу мастер Ренан. А как мастер гоняет новичков, я до сих пор вспоминать не хочу. Пусть и прошло с тех пор лет семь, не меньше.
– Не выдумывай, – не выдержал Дугал. – Чтоб мастер кого-то просто так взял к себе в школу сейчас, посреди года? Он новых учеников только в Зимнепраздники берёт.
– Я тебя счас ещё больше разочарую в своей правдивости. Он её не просто в школу взял. И нет, я своими глазами видел, как её отец в школу заходил. Про что они там говорили, не знаю, но мастер Ренан после этого сиял как новенькая монета, а Лейтис взялся учить сам лично.
Дальше Харелту оставалось только с удовольствием смотреть на оторопелые лица друзей.
***
Дверь в комнату скрипнула и слегка отворилась. Сразу потянуло сквозняком и каким-то неуловимым, понятным лишь душе, но не разуму, ощущением августовской ночи за стенами охотничьего домика. Почувствовав свежий воздух, поленья в камине весело затрещали, а пламя лихо заплясало, пытаясь откусить кусочек медной решётки и превращая темноту комнаты в мягкий полумрак.
– Святейший опаздывает, – нервно разминая пальцы, бросил мужчина, занимавший самое правое из четырёх стоявших перед камином кресел.
– Оставьте свои развлечения тем, кто вас не знает, Кайр, – бросил сидящий рядом. – Никогда не поверю, что виконт Раттрей нервничает и устал ждать. При вашей-то работе.
– Но мне и правда надоело выглядывать плохо зашлифованные места на брёвнах стены. Вот если бы бывший владелец оставил висеть свои трофеи… а так здесь даже окон нет. Смотреть же на огонь, уж простите, не люблю с детства.
– Зато вам выпал редкий шанс насладится покоем. И тишиной… Кстати, кирос Брадан обещал сегодня прибыть с человеком, которого видит своим преемником, – канцлер показал на четвёртое кресло, – возможно, отсюда и задержка. О! Кажется, кто-то подъехал.
Несколько минут спустя вошли двое в белых парадных рясах патриарха и епископа.
– Уф, дан Раттрей, – предстоятель церкви Единого рухнул в кресло и протянул руки к огню, – надеюсь, повод у вас достаточно важный. Погода нас не балует, не август, а сентябрь прямо. Да и года мои не те, чтобы каждую неделю церкви освящать. И не надо, – махнул он рукой, – говорить мне, что для своего возраста я крепок, а то, что патриарх лично приходит даже в глухие деревни – «положительный пример для поддержания морального облика священников». Для такого у меня полно лизоблюдов в Синоде. Да, – кирос Брадан повернулся и приглашающе махнул спутнику, так и оставшемуся стоять у порога. – Отец Аластер, епископ Корримойли, про которого я говорил в прошлый раз.
Некоторое время мужчины оценивающе смотрели друг на друга. Примерно одного возраста, лет сорок пять. Очень разные внешне: похожий на ястреба Раттрей, напоминающий рослого седого медведя канцлер и среднего роста и телосложения русый священник. Раттрею пришла в голову мысль, что епископ похож на росомаху. По первому впечатлению чуть ленив, неуклюж, медлителен – только горе тому, кого этот свирепый и стремительный хищник наметил в жертву. Сейчас отец Аластер внутреннюю силу скрывать не стал, но сколько дураков наверняка обманулось и ещё обманется. Хороший выбор. К тому же выводу пришёл, судя по всему, и канцлер. Повторил приглашающий жест патриарха и искренне пожелал новому гостю почаще оказываться в их дружеском кругу.
– Уважаемые даны, – едва все расселись, начал глава канцелярии внутренних дел, – срочность моего приглашения связана с тем, что, к сожалению, мы оказались правы. Я получил информацию из верных источников. Вторжение всё-таки будет, и куда страшнее, чем мы рассчитывали в самых пессимистичных расчётах.
– Сколько у нас времени?
– Не больше десяти лет. Но я бы рассчитывал максимум на восемь.
– Насколько надёжен ваш источник? Кайр, – в голосе канцлера послышалась усталость, – вы никогда не давали повода усомниться в своих словах. И прошу меня извинить за возможное недоверие. Слишком многое, да что там, само существование Империи, сейчас поставлено на карту. Да простят меня собравшиеся за излишний пафос.
– Увы, даже слишком надёжен. Копию отчёта я пришлю вам позже, но если коротко… Мы сумели организовать разведывательный рейд. Нашлись отчаянные люди, которые рискнули и сумели пройти территорию Орды аж до бывшей столицы Великого леса. И новости, которые они мне доставили, одна другой паршивее. Киарнат пал, и давно. Видимо, сразу после того, как были перерезаны последние тропы через Рудный кряж и Лес остался в одиночестве. Кстати, похоже, тридцать лет назад орда ещё давила остатки сопротивления эльфов, плюс внутренние усобицы. Потому-то прошлая попытка и вышла такой жиденькой. Но теперь на южных границах ни союзников, ни раздоров – нынешний правитель орков вырезал всех конкурентов.
– Имперский совет одни слова не убедят. Идиоты.
Канцлер резко ударил кочергой по головешке в камине, словно разбивал голову какого-то самого ненавистного дурака.
– Посылать людей снова не дам, – в голосе Раттрея послышался металл. – В прошлой экспедиции из всех с информацией в итоге до меня добрался всего один человек. Тратить ценные кадры ради того, чтобы убедить дураков из совета… А может и не убедить.
– К сожалению, – канцлер обратился с пояснениями к епископу Корримойли, – в опасности с юга уверены только находящиеся здесь. За редким исключением остальной имперский совет и представителей Высоких семей больше волнует, что Зимногорье захватило пару соседних королевств, стало размером аж с пол провинции и теперь «угрожает Империи». Точнее, угрожает монополизировать торговлю Виумскими самоцветами и взвинтить цены. Даже нашего совместного влияния не хватает, чтобы начать готовить страну к войне на выживание.
– «Всему свой час, и время всякому делу под небесами:
