Время родиться и время умирать, Время насаждать и время вырывать насажденья, Время разрушать и время строить, Время разбрасывать камни и время складывать камни, Время хранить и время тратить, Время рвать и время сшивать, Время молчать и время говорить, Время любить и время ненавидеть, Время войне и время миру», – вдруг процитировал патриарх. – Неразумны взрослые бывают, аки дети. И как родители ведут чад своих, дабы уберечь в пути от пропастей глубоких и чудищ ненасытных, так и наш долг повести неразумных. Найти им такой путь, чтобы достигли они времени, когда откроются глаза их и проснётся разум их.
– Ваша правда, святой отец, – склонили головы «охраняющий покой» и канцлер.
– Я и в самом деле немного растерялся, – решил извиниться лорд Арденкейпл. – Слишком уж неожиданные были ваши слова, Раттрей. Одно дело ждать, предполагать катастрофу. И другое – видеть, что она почти неизбежна.
– Не могли бы вы пояснить, – впервые за вечер подал голос епископ. – Пусть удар будет сильнее. Но тридцать лет назад империя насчитывала всего восемь легионов, и этого хватило, чтобы остановить врага без созыва дворянского ополчения. А сейчас легионов уже двенадцать.
Канцлер скривился, а Раттрей начал объяснять:
– К сожалению, когда говорят о «двенадцати», не учитывают одну мелочь. Все начиная с девятого – это легионы резерва. Сейчас там одни офицеры и сержанты. Плюс снаряжение. Считается, что в случае войны их заполнят призывники. Вот только наши крохоборы не учитывают, что за месяц из вчерашнего крестьянина или цехового толкового солдата не выучишь. Так что ценности в них ¬– ноль. Вычтите ещё «Первый золотой» ¬– это давно уже не элита, как при деде нынешнего императора, а сборище вертопрахов и карьеристов.
– Я, конечно, знал, что часть расположенных рядом с Корримойли центурий перешла на… такой способ службы. Я не мог предположить, что это явление… столь масштабно. Но восемь лет! – продолжал удивляться епископ. – Это же бездна времени?
– К сожалению, катастрофу видят немногие. А многие из тех, кто имеет нужную информацию, – Раттрей подкинул в затухающий камин несколько лежащих под ногами поленьев, – не хотят видеть. Остальные думают в первую очередь о своём брюхе, о новой карете или особняке. И отрывать хотя бы малость на плату легионерам – не желают. Мол, Империя так сильна, что никто и никогда не осмелится на неё нападать. Лучше потратить деньги не на армию, а на новые дворцы или «что-нибудь полезное». Хорошо хоть удалось остановить сокращения на Девятом легионе и обеспечить южные города всем необходимым к долгой осаде. Наши крохоборы вообще хотели оставить только четыре пограничных да гвардию. Но хотя бы поднять численность армии до нужного уровня мы не в состоянии. Не говоря уж про подготовку к затяжной войне.
– А дворянское ополчение? Ведь закон Гавана Миротворца устарел. Они примут на себя первый удар, пока страна будет перестраиваться для войны.
– Увы, отец Аластер, – тяжко вздохнул канцлер, – ситуация слишком неоднозначна. И просто отменить ограничение числа солдат в личных дружинах я не могу. Против встанут многие Высокие роды – ради сохранения политического баланса им придётся повышать свои военные расходы. А тратиться на армию, как я говорил, они не хотят. К тому же первыми кинутся наращивать силы северные лорды, в тех краях ещё не забыт «мятеж лилий» поколение назад. Северяне могут попытаться повторить в разгар войны. Петиция южан вывести из-под действия закона только их опять не пройдёт через совет. Поверьте, мы с Кайром уже пытались.
На какое-то время пришла тишина, изредка нарушаемая треском поленьев. Аластер пододвинул кресло чуть ближе к огню, достал из-под рясы небольшой томик и несколько минут что-то там искал. Потом с удовлетворённой улыбкой захлопнул книгу и обратился к остальным:
– Уважаемые даны, не знаю, упоминал ли кирос Брадан, но до принятия сана я всерьёз увлекался юриспруденцией. Да и теперь нахожу в этом занятии неплохой отдых. И сейчас я вспомнил об одном указе времён Ниана Второго Святого, который ещё носил прозвище «Законник». Как известно, он любил оформлять своей печатью любую мелочь. После сражения при Лох-Хопе, когда барон кинул против десанта с Бадахосских островов вместе с ополчением местных висельников, пообещав выжившим прощение, император подписал бумагу. Согласно указу любой может искупить свою вину службой в армии «на защите страны». Я сейчас сверился с кратким «Сводом» – указ, похоже, не применялся с тех пор ни разу, но до сих пор действует.
– А если добавить условие, что после выхода в отставку они имеют право заселяться только на юге и востоке… Вы гений, отец Аластер, – подхватил его мысль Раттрей. – Если правильно развернуть ситуацию, сделать обязательный ценз службы всего три – пять лет, то к началу войны мы получим недалеко от границ минимум два-три опытных легиона отставников. И парочку «карманных», про которые наши брезгливые Высокие лорды и не вспомнят.
– Даже больше того, – вступил канцлер, – я спокойно смогу разрешить южным баронам увеличить дружины. «Дабы обуздать возможные волнения выселяемого преступного элемента». Кайр, с вас нужное общественное мнение.
– В идеале, инициатива вообще не должна исходить от нас… – начал Раттрей, когда его прервал патриарх.
– Думаю, что к императору можем обратиться мы, – поддержал кирос Брадан. – Я давно уже говорил, что тюрьма слишком часто делает из человека зверя. Если появляется возможность дать заблудшим овцам шанс… Знай я о законе, сам предложил бы то же самое намного раньше.
– Тогда на этом нашу сегодняшнюю встречу, думаю, можно считать состоявшейся? – с улыбкой спросил канцлер.
– С именем Единого да выстоим, – подвёл итог патриарх.
***
Выполнить обещание пригласить Лейтис на пикник в выходные у Харелта всё-таки получилось, но только через месяц. Зато им неожиданно повезло с погодой. Словно извиняясь за хмурое и холодное начало августа, солнце разогнало тучи все до одной и начало припекать жарче, чем в июле.
Потому-то и отправились не в пригородный парк, а в поместье Дугала. Причём больше всех далёкому путешествию радовался Харелт. Незадолго до обеда к ним пришла мать Уны, которая «приехала проведать дочку и сестру». И заодно рассказать, какие замечательные девушки на выданье хотят «с мальчиком познакомиться, можно позвать хоть сейчас». Когда узнала, что наследник семьи Хаттан уезжает, пообещала его дождаться… Удачно, что есть замечательный повод вернуться домой после заката, когда правила приличия уже выгонят тётю из особняка Хаттанов.
Ленивое
