не так вызывающе.
— Сколько стоит эта машина? — спросил Пикар.
— Учитывая, какие цены на орудия мы недавно обсуждали… — начал Макаров, и француз неожиданно понял, что весь разговор до этого был лишь подготовкой к этому моменту. — Сто тысяч за железо. Двести — если вы захотите, чтобы мы подготовили еще и экипаж.
— А туда помещается сколько?
— Одно отделение, десять человек пехоты. И отдельно водитель, командир и стрелок.
— Тринадцать человек за сто тысяч рублей?
— За обучение, которое вы не получите больше нигде в мире.
— А что вы думаете, — Пикар решил, что пришло время обозначить его последний козырь, — если Третья республика наградит вас за помощь в обучении нашей армии? Орден, возможно, что-то большее?
— Я скажу спасибо, но…
Полковник видел, что Макаров уже было почти отказался, но тут вмешался его спутник. Одно касание, обмен взглядами, и русский генерал тут же поменял свое мнение. Очень короткий эпизод, но он неожиданно позволил Пикару понять, в чем на самом деле сила этого нового русского таланта. Он ведь до этого все никак не мог понять, почему тот так легко готов учить иностранцев, почему так просто отказывается от опыта, который мог бы приносить России успехи еще с десяток лет. Глупость, наивность, идеализм… Он действительно рассматривал и эти варианты, но только раньше.
Сейчас все стало очевидно. Обучив французских офицеров, этот генерал создавал бы проблемы для всех тех, кто столкнется с ними в небольших кампаниях по всему миру. То есть для Англии и Германии. А вот если бы дело дошло до большой войны, где уже и Россия могла бы оказаться врагом Третьей республики, то весь этот опыт неожиданно начал бы играть против Франции. Почему? Потому что сам Макаров доверял своим офицерам, их опыту и умел слушать их советы. А вот во французской армии ни один из старых генералов точно бы не опустился до такой глупости. И все технические новинки, весь новый опыт разом стали бы просто бесполезны.
Разве что ему, Пикару, удалось бы протащить на самый верх кого-то вроде французского Макарова или же… Сделать так, чтобы настоящий Макаров не смог подняться у себя на родине. Тоже ведь вариант.
* * *
В итоге мы договорились. Французы пришлют сорок семь своих офицеров, которых я раскидаю по 2-му Сибирскому, и плата за обучение будет зачтена как первый взнос за обещанные нам пушки. Учитывая, что свободных денег у меня сейчас нет — вполне удачная сделка.
— Вячеслав Григорьевич, — тихо начал Огинский, как только мы вышли из дома французского посланника, — а вы уверены, что стоило соглашаться на такое количество чужаков?
— Они нам не помешают, — покачал я головой. — Тем более после обучения в поле собственных штабных офицеров у нас есть опыт, как правильно гонять подобных господ и не мешать при этом делу.
— А то, что они смогут узнать наши тайны? — продолжал хмуриться Огинский.
— Тут я рассчитываю на вас, — честно признался я. — Надо будет составить списки объектов и бумаг, к которым мы можем их допускать, а где станем держать на расстоянии. Сможете удержать наших гостей под контролем?
— Думаю, да, — взгляд Огинского загорелся от осознания масштабов стоящей перед ним задачи. — Но мне будут нужны полномочия.
— Тут еще проще. Всех, кто станет нарушать правила, просто будем тем же днем отправлять домой.
— Тогда нужно будет продумать инструктаж…
— И включите в него требование — обучение русскому языку. А то еще кто вздумает под гостей подстраиваться, так оно нам не нужно. Либо сдадут через месяц на минимальный уровень для своей должности, либо будем прощаться.
Мы какое-то время шли молча, обдумывая, что еще нужно будет учесть с такими новичками.
— Вячеслав Григорьевич, — снова нарушил тишину Огинский, — а вы правда хотите продавать французам новые машины? Они ведь выглядят очень полезно, так стоит ли?
— Все равно скопируют, — отмахнулся я. — А так — пусть лучше платят. Нам, заводам, рабочим, а мы на эти деньги придумаем и запустим что-то гораздо лучше.
— Точно придумаем? — немного неуверенно спросил Огинский. Вот нападает же на него иногда эта хворь!
— Точно! — лично я ни капли не сомневался в том, что именно так все и будет.
А еще… Теперь у меня появилась еще одна причина поспешить со взятием Инкоу. А то одно дело, когда французы бы повезли мои грузы во Владивосток, и мне бы пришлось не меньше месяца ждать — сначала пока их доставят по морю, а потом еще столько же по железной дороге. А вот если мы возьмем хотя бы на время порт прямо рядом с Ляодуном — это будет уже совсем другая история!
Глава 7
Военные после окончания сражения расслабляются, а вот для настоящих государственных мужей вся работа только начинается. Именно с этой мыслью Сергей Александрович Романов поспешил на телеграф, как только ему донесли, что там начали принимать сообщение от Ники.
— Сергей Юльевич, — поприветствовал великий князь Витте, который с неожиданной для его грузного тела ловкостью успел к нему присоединиться. Тоже волнуется: Петербург далеко, не все решения государя могут оказаться удобными, но именно им придется разбираться с ними на местах.
— Ваше высочество, — Витте ловко поклонился и занял место в экипаже напротив Сергея Александровича. — Уже есть какие-то новости?
— Пока нет…
— А может… — Витте на мгновение отвел взгляд, но потом все же продолжил. — Может, не стоило сообщать его величеству о прихоти французов? Тем более, ну что такое — кавалер ордена Почетного легиона, что они собрались ему присвоить?
— Вы, кажется, упускаете несколько важных нюансов, — вздохнул Сергей Александрович. — Во-первых, Франция — республика, там больше нет возможности награждать титулами, и орден фактически их заменяет. Во-вторых, не стоит говорить «всего лишь кавалер». Вы же знаете статут: все более высокие степени ордена можно присвоить только после первой. Даже французские премьер-министры получают офицеров лишь после двух лет службы на благо Третьей республики. Ну и в-третьих, вам нужно учитывать характер нашего государя. Николай может простить многое, но только не удар по своей репутации.
— Ну, какой удар?
— Когда другая страна награждает его офицера, а он сам словно не замечает его заслуги, как это выглядит со стороны?
