мы с Пайпер ехали сорок минут и все это время пытались понять, что имел в виду Кристиан. Я поискала его и его родителей в Сети, но нашла мало. Короткую статью об автокатастрофе, но о жертвах там не говорилось ни слова, так что пользы от нее было мало. Сплошные тайны.
– Честно говоря, я старалась об этом не думать. У меня и без того дерьмовая жизнь и есть из-за чего поволноваться, без Кристиана и его домыслов. Ну, он считает, что я каким-то образом причастна к смерти его матери. Но это же безумие. Он сам безумен.
Пайпер кивала, слушая мою болтовню, а сама нагружала еду на поднос. Не успела я сообразить, что она творит, как она наполнила еще одну тарелку и протянула мне.
– Нет, – запротестовала я, отталкивая тарелку.
Пайпер многозначительно взглянула меня. Зеленые глаза в обрамлении густых ресниц опасно сверкнули.
– Да. А теперь ешь.
Я покачала головой.
– Пайпер, я это очень ценю, но я уже однажды попалась в твою ловушку и теперь позволяю тебе возить меня не только домой, но и в школу. Каждый день. Я не собираюсь принимать от тебя еще и еду. – Аромат деликатесов защекотал ноздри, и мой желудок предательски заворчал, будто говорил мне: «Просто поешь и не спорь, Хейли».
Пайпер снова подтолкнула ко мне тарелку.
– Хейли, ты можешь просто позволить кому-нибудь помочь тебе? Я хочу это сделать. Мне не нравится мысль о том, что людям, не только моим друзьям, а вообще людям, приходится обходиться без еды. По субботам с утра я работаю волонтером в бесплатной столовой, а всю старую одежду отдаю на благотворительность. Мне нравится помогать людям. Особенно если эти люди – мои друзья. Так что, пожалуйста, ешь.
В ее искренних, наивных глазах читалась мольба. Я нервно расправила юбку, стараясь удержать эмоции в узде. Я вообще была не слишком эмоциональным человеком. Никогда не плакала. Заталкивала все чувства поглубже, едва они давали о себе знать. Я не поддавалась чувствам. Они делали человека слабым, уязвимым, а мне такое было не нужно. Вот почему меня так разозлило, что Кристиан умудрился меня задеть. Суровый взгляд и резко очерченная челюсть не шли из головы, а его жестокие слова снова и снова приходили на ум, как заевшая пластинка.
– Спасибо, Пайпер, – промямлила я. – Но позволь мне хоть как-то тебе отплатить. Тебе не нужна помощь с учебой? Или… э-э-э… – Я на мгновение задумалась. Что, черт возьми, я могу предложить? – Машину помыть? Хотя мне придется использовать твою воду и мыло… у тебя дома.
Пайпер засмеялась и взяла с тарелки ломтик жареного картофеля.
– Хм, может, сходишь со мной на следующий футбольный матч? Я ни разу не была с тех пор, как Кэлли уехала, и чувствую себя просто лохушкой. Я старшеклассница, а еще ни на одну игру не сходила.
– Идет. – Я взяла картошку со своей тарелки и сунула в рот. – Если Джилл с Питом не будут против.
Пайпер просияла, радостно взвизгнула и на мгновение заключила меня в объятия. Когда она отстранилась, я улыбнулась ей – искренне. На мгновение впустила в сердце каплю счастья… а потом подняла голову и заметила, как мрачно на меня пялится Кристиан.
Так продолжалось всю неделю: мы с Пайпер смеялись над чем-нибудь, сидя за своим столом, а я притворялась, что меня не волнует ни Кристиан, ни его злобные взгляды. На занятиях он меня попросту игнорировал. Я трусливо пряталась, садилась на последний ряд, а он усаживался впереди и моментально притягивал всеобщее внимание. Если в школе оставалось свободное время, тратила его на домашнюю работу, хотя в некотором смысле за это я тоже успевала поплатиться, ведь обычно я делала уроки дома и хоть как-то отвлекалась от пьянства Пита и нытья Джилл, умолявшей его быть с ней поласковее.
Я ненавидела приемных родителей, но они были не худшей семьей среди всех, где мне доводилось жить. Разумеется, хорошими людьми их нельзя было назвать, и Пит по-прежнему запирал мою дверь на ночь, но мне удавалось выжить. И, несмотря на фиаско с Кристианом, несмотря на то что сверстники либо игнорировали меня, либо воротили от меня нос, я получала удовольствие от обучения в «Инглиш-Преп». Нагрузка была большая и разнообразная, и это помогало сосредоточиться, не отвлекаться на посторонние мысли, что неизбежно случилось бы при наличии массы свободного времени. Разумеется, Кристиан меня ненавидел, а Олли даже не смотрел в мою сторону. В иерархии по-королевски популярных детей я оказалась где-то среди крестьян, зато завела настоящего друга, и в целом получила куда больше, чем могла рассчитывать в любой другой старшей школе, где училась в последние годы.
Даже Мадлен оставила меня в покое, к моему вящему удивлению. Видимо, если не будить спящего медведя, он тебя не тронет.
После физкультуры я переодевалась в раздевалке и как раз сняла футболку, когда снова услышала сплетни. Физкультура была последним уроком, так что можно было переодеться и сбежать. Я-то всегда думала, что много шума только вокруг тем, которые обсуждают в мужской раздевалке, но от болтовни в женской у меня кружилась голова.
– Ты слышала, что Мадлен вышвырнула Эйприл из чирлидерш?
– Кто-то помянул мое имя?
– Ага, мы как раз обсуждали, какой жалкий у Эйприл вид с тех пор, как ты выкинула эту шлюшку из чирлидерш.
Раздался пронзительный, резкий смех. Господи, до чего злобными и ехидными были местные девчонки. И мстительными. Я вдруг подумала, как хорошо, что все эти годы держалась особняком. Такие девицы вели себя просто ужасно.
Я как раз склонилась за формой, и тут ее выхватили прямо у меня перед носом. Рано радовалась. Я вздохнула и почувствовала, как затрепетали крылья носа от гнева. Угадай кто с одной попытки. Я прекрасно знала, у кого хватит глупости, чтобы стащить мою форму, пока я в лифчике и трусах.
Я медленно повернулась, и моя догадка тут же подтвердилась. Передо мной стояла Мадлен с извечно выбеленными волосами и искусственным загаром. Она коварно улыбалась, а шайка ее приспешниц стояла чуть позади, и все стервозно ухмылялись. Они-то все успели переодеться в школьную форму, а я стояла полуголая.
Перевес был на их стороне.
Очаровательно.
Я позволила себе расслабиться. Меня несколько дней никто не трогал, и я тут же совершила ошибку. Если убрать капканы, в один прекрасный день к твоему убежищу явятся волки и растерзают тебя.
Прикрыться я даже не пыталась, только вскинула бровь, глядя на Мадлен. Она-то считала себя королевой школы, но разве не понимала она,
