насколько часто королев свергают? Королевский титул ничего не означает, если страха в подданных больше, чем любви. Все эти девчонки стояли за нее горой только потому, что никто не хотел оказаться напротив нее, как я сейчас.
– Нравится зрелище? – спросила я с сальной улыбкой.
Мадлен передернуло от отвращения.
– Шутишь, что ли? Ты же просто грязное отребье, кожа да кости.
Я пожала плечами.
– Кожа да кости? Разве ты и вся остальная твоя шайка не для этого отказались от углеводов? Я думала, вы хотите быть худыми, нет? Ведь иначе вы не влезете в свою миленькую маленькую форму чирлидерш. Разве я не права? – Я склонила голову к плечу. – Когда ты в последний раз ела мучное, Мэдди?
Я фыркнула. Лицо Мадлен слегка исказилось, и я поняла, что задела ее за живое. Девчонки вроде нее водились в любой старшей школе, и все они были одинаковыми. Не ели углеводы, пытались втиснуться в тридцать восьмой размер одежды вместо нормального сорок четвертого. Что плохого в том, чтобы иметь формы? Почему они никак не могли это понять? Я слышала, как пару дней назад Мадлен распекала одну из своих подруг прямо в столовой – разумеется, на глазах у всех. «Положи назад картошку, Ариана, а то сама будешь как картошка и окажешься в самом низу пирамиды».
– Я, кажется, велела тебе держаться подальше от Кристиана, – прорычала она, прижимая мою форму к груди.
Я вскинула брови.
– Никаких проблем. Он весь твой.
Она по-кошачьи сощурилась, а ее подруги начали посматривать друг на друга. Я чувствовала, что грядет кульминация, и очень надеялась, что в какой-то момент смогу вырвать у Мадлен одежду. Я уже начала замерзать – мне прямо в спину дул кондиционер. Да и Пайпер наверняка гадает, куда я запропастилась.
– Видишь ли, я слышала кое-что другое. Я слышала, что на днях вы вместе вышли из комнаты, когда я отправила его выполнить одно мое поручение.
– Поручение? – удивленно переспросила я. Неужели это к ней пытался подкатить Коул? Да какая разница, Хейли! Хватай одежду!
Я рванула в ее сторону, но она оказалась умнее, чем я думала. Рассмеявшись, она вручила мою одежду одной из подружек. Вот черт.
– Я отправила его проучить Коула. Видишь ли, Коул мне нагрубил, а я знала, что, если сказать Кристиану, что какой-то парень тронул мою подругу без ее согласия, он с катушек слетит. Особенно учитывая, что Коул ходит в «Веллингтон-Преп». – Она запрокинула голову и злобно захохотала, как какая-то ведьма.
– Итак, давай-ка проясним, – начала я, стараясь говорить спокойно. – Ты хотела замутить с Коулом, а он тебе жестко отказал… я его, конечно, не виню… и ты сказала Кристиану, что Коул кого-то изнасиловал… просто чтобы его избили?
Что это вообще за мир? Где я оказалась?
В раздевалке воцарилась абсолютная тишина. Такая, что через вентиляцию было слышно, как гомонят парни за стенкой.
Мадлен смерила меня очередным ненавидящим взглядом, перекинула волосы через плечо, выпятила бедро.
– Забавно, что ты считаешь, будто можешь кого-то осуждать, Хейли. Ты хоть себя видела? Твоего папочку убили, потому что он был неудачником, а твоя собственная мать даже не хотела о тебе заботиться. Прибереги осуждения для себя самой. Ты, скорее всего, окажешься у стриптизерского шеста и будешь умолять мужиков трахнуть тебя, чтобы почувствовать себя хоть на что-то годной.
– Забавно, что это говорит мне девица, которая пыталась трахнуть парня из «Веллингтон-Преп».
Мне понадобилось призвать на помощь всю свою сдержанность, чтобы не врезать Мадлен. Я так и представляла, как все будет. Как занесу кулак и дам по этому идеальному, безупречному личику. Как она всем телом качнется назад и приземлится на холодный бетонный пол. Но я не могла себе это позволить. Если я попаду в этой школе в неприятности, мне светит далеко не отстранение. Не будет никакого наказания. Меня просто вышвырнут. Вернут в «Оукленд-Хай». Я не смогу вырваться из этого сраного городка, не говоря уже о том, что мне придется вернуться туда, где учится Гейб.
Так что вместо того, чтобы вмазать ей со всей дури, вместо того, чтобы порадовать ее, дав понять, что она меня ранила, я храбро вскинула голову, натянула кеды и прошла мимо нее и ее ненормальной бабской банды в коридор. Если бы я показала, что мне страшно или больно, эти стервятники сожрали бы меня живьем. А так все выглядело так, будто меня совершенно не тронули слова Мадлен.
Вот только она и правда здорово меня задела.
Ранила.
Меня и раньше били, а пощечин я вытерпела столько, что считать перестала, но слова? Слова – другое дело, они врезаются в память.
Твоя собственная мать даже не хотела о тебе заботиться. Чистая правда. Не хотела. Моя собственная мать говорила мне, как она меня ненавидит. «Это из-за тебя мы оказались в таком положении. Это ты виновата, что твой отец мертв. У него все было под контролем, а ты взяла и позвонила в полицию. И теперь посмотри на нас!»
При воспоминании об этом я вздрогнула. К глазам подступали слезы, но я задавила их в зародыше.
Все, что тебя не убивает, делает тебя сильнее.
Если я пройду по коридору в поисках одежды, меня это не убьет.
Не сегодня.
Глава 12
Кристиан
Отца не было дома уже две недели, не считая нескольких часов в прошлые выходные. Для нас с Олли подобное было привычным делом, но в последнее время я был особенно благодарен мисс Портер. Раз в неделю, пока мы с Олли были в школе, наша горничная (она же няня, она же домохозяйка) мисс Портер приходила постирать белье во всем доме и убедиться, что холодильник забит едой. Отец нанял ее пару лет назад – небольшой жест с его стороны, но я был признателен. Я и представить не мог, каково было бы выкладываться на поле, присматривать за Олли, вечным ребенком, а еще изображать домохозяйку, стирать белье и готовить дома. Как раз об этом я размышлял, натягивая шорты и футболку, которые обычно надевал на тренировку. Через две недели нас ждал матч с главным соперником, и тренер гонял команду так, что не было времени ни о чем подумать, не говоря уже о том, чтобы что-то сделать.
И слава богу. Хотя футбол иногда казался мне бесполезным, он, по крайней мере, позволял хорошенько отвлечься.
Внезапно в раздевалку влетел Кайл. Он чуть не поскользнулся, а потом повернулся к нам с совершенно ошеломленным видом.
– СРАНЬ ГОСПОДНЯ!
– Вурхис, ты
