лучше, раз уж нашел тебя.
Странное ощущение, что за мной наблюдают, заставляет оглянуться через плечо. Я ожидала увидеть, что Джулиан смотрит на меня, но вместо этого он стреляет кинжалами в человека, стоящего передо мной.
— Ну, как дела? — вопрос Эвана вернул мое внимание к нему.
— Хорошо, раз уж я вернулась домой.
Его зеленые глаза обводят очертания моего лица, заставляя чувствовать абсолютно ничего.
— Тебе понравился Сан-Франциско?
— Да, хотя он сильно отличается от того, что здесь.
— Не сомневаюсь. Таких мест, как Лейк-Вистерия, не так уж много.
— А как ты поживаешь?
Он прислонился к барной стойке.
— Лучше не бывает. Взял на себя управление магазином моих родителей, в котором, кстати, есть стеллаж, предназначенный для твоей линии декора. Его раскупают за неделю.
Кровь приливает к моим щекам.
— Правда?
Он кивает.
— Местным жителям и туристам нравится идея покупать твои товары в твоем родном городе, так что не останавливайся на достигнутом, — он подмигивает.
Я не чувствую ничего, кроме ужаса и того самого чувства удушья, когда мне напоминают о моих обязанностях.
— Да. Обязательно.
Глаза Эвана прочертили дорожку по моему телу, но мое сердце не пропустило ни одного удара, что говорит мне все, что нужно знать.
— Послушай… — прерываю я себя, когда что-то твердое и теплое прижимается к моей спине. Я поворачиваюсь и вижу Джулиана, стоящего позади меня с раздувающимися ноздрями, которые, кажется, вот-вот выпустят пар.
— Эван, — от глубокого, хрипловатого голоса Джулиана у меня по позвоночнику пробегает дрожь.
— Джулиан, — Эван наклоняет подбородок.
— Как дела? — вена над правым глазом Джулиана пульсирует.
Эван смотрит на меня.
— Теперь лучше, когда я узнал, что Далия здесь.
— Почему? — хрупкий голос Джулиана заставляет меня вздрогнуть.
Почему? Я топаю острием каблука по кончику ботинка Джулиана. Засранец даже не вздрагивает, скорее всего, потому что сделан изо льда.
Глаза Эвана сверкают.
— Потому что я всегда считал ее симпатичной.
Фу. Симпатичной?
Джулиан усмехается.
— Точно.
Напряженное выражение лица Эвана, вероятно, совпадает с моим.
— Кстати, как поживает твой брат? — вопрос Джулиана возник из ниоткуда.
Эван наклоняет голову.
— Он в порядке.
Они обмениваются взглядами, которые я не могу расшифровать.
— А что случилось с твоим братом? — спрашиваю я.
Эван осматривает наше окружение.
— Пока он жил в Нью-Йорке, он связался не с теми людьми, но сейчас встал на путь истинный и получает необходимую помощь.
Я прижимаю руку к сердцу.
— Приятно слышать.
Джулиан приостанавливает свой смертельный поединок, чтобы бросить на меня нечитаемый взгляд, но сначала разрывает зрительный контакт.
— Он хорошо адаптируется к новой работе?
— Да. Спасибо, что помог ему встать на ноги. Ему было трудно снова найти работу с его-то послужным списком, и твоя компания первая дала ему шанс.
— Я рад, что смог помочь, — Джулиан сокращает расстояние между нами до тех пор, пока я не понимаю, где заканчивается мое тело и начинается его.
Я делаю небольшой шаг вперед, на что Джулиан отвечает своим шагом. Когда я поднимаю ногу, чтобы снова топнуть по его ноге, Джулиан обхватывает меня рукой за бедро, останавливая.
Тепло его ладони обжигает мне кожу. Глаза Эвана перескакивают с Джулиана на меня, а затем возвращаются к меркантильному мужчине за моей спиной.
— Что ж, Далия, было приятно пообщаться с тобой, но мне, наверное, пора идти. Завтра утром рано вставать.
— Без проблем. Приятно было повидаться, — я подавляю свое раздражение улыбкой.
Джулиан напрягается позади меня. Эван не удостаивает меня взглядом, исчезая в толпе.
Я вырываюсь из объятий Джулиана и поворачиваюсь к нему.
— Что это, черт возьми, было?
Джулиан игнорирует меня, допивая остатки виски.
— Я задала тебе вопрос, — я ткнула пальцем в его грудь.
— Он не в твоем вкусе.
— И откуда ты это знаешь? — пробурчала я.
— Просто знаю.
— Не стесняйся поделиться, раз даже я этого не знаю, — то, что Джулиан так остро чувствует мои потребности, не дает мне покоя.
Он недовольно морщит нос.
— Он слишком милый.
— Уверена, что для тебя это отрицательная черта, но для остальных быть «милым» — хорошо. На самом деле, это чертовски необходимый минимум.
Его глаза еще раз пробежались по моему лицу. Если от взгляда Эвана я даже не моргнула лишний раз, то от взгляда Джулиана у меня поднялась температура.
— Тебе станет скучно уже через месяц.
— Откуда ты знаешь? У тебя никогда не было отношений.
— Может, и не было, но я знаю тебя.
Мои легкие сжимаются.
— О, неужели?
Он молчит, поднимая свой пустой стакан в сторону бармена. Я не уверена, что делает меня смелее — раздражение, проникающее в мой организм, или моя ненасытная потребность заглянуть за занавес разума Джулиана.
— Может быть, мне нужен такой мужчина, как Эван, — говорю я. — Кто-то добрый, заботливый и готовый хорошо относиться ко мне.
— Это прекрасно, но ты также хочешь, чтобы кто-то бросал тебе вызов, а Эван — самый большой любитель нравиться людям в городе — не такой.
Шок быстро сменился ужасом.
О боже. Неужели мы с Джулианом настолько испортили друг друга, что не можем найти счастья с другими, потому что всегда ищем повода поспорить?
Я качаю головой.
— Я не ищу партнера для соревнований.
— Я не это сказал.
— Тогда что?
Он делает паузу на несколько мгновений, прежде чем снова заговорить.
— Есть разница между тем, кто бросает тебе вызов, заставляя быть лучшей версией себя, потому что ему не все равно, — он усмехнулся. — И тем, кто ищет поводов для ссор.
Я затаила дыхание.
Он прочищает горло.
— Признай это. Ты пройдешься по этому парню в своих блестящих сапогах с красной подошвой, и он, возможно, поблагодарит тебя за это.
— Чертовски верно. Эти малышки красивые и дорогие, — я стучу каблуками друг о друга.
— Одно это замечание делает тебя достойной твоего костюма, потому что только ходячий, говорящий красный флаг мог бы так улыбаться.
Я вырываюсь из-под его гравитационного притяжения.
— Прости?
— Твой костюм, — он медленно проводит взглядом по моему телу, доказывая свою точку зрения.
— La voy a matar48, — шепчу я про себя.
— Ты не знала? — Джулиан проводит кончиком пальца по треугольному листу бумаги.
— Нет. Лили подготовила его, — я резко вдыхаю, когда кончик его пальца дразнит чувствительное место между бретелькой моего платья и плечом.
— Хм… — он отстраняется слишком быстро, его рука сгибается, прежде чем сжаться в кулак.
Несмотря на теплый воздух, прилипающий к коже, меня пробирает дрожь.
Дерьмо. Как может одно единственное прикосновение его пальца к моей коже быть таким приятным?
Я благодарна отсутствию освещения, иначе он бы заметил, как сильно его прикосновение действует на меня.
Бармен ставит
