цен игнорирует "качество, разнообразие и инновации продукции". Это неправда. Но исключительное внимание к теории цен может отвлечь внимание от сложностей экономики в реальном мире. Как я уже утверждал, более ценной чикагской революцией после Второй мировой войны была революция не Борка, Познера и Стиглера, а Рональда Коуза, имя которого нигде не фигурирует в документе Хана. Коуз высмеивал абстрактную теорию цен как "экономику черной доски". Он настаивал на том, чтобы экономисты изучали мир исторически и на основе конкретных примеров, и прежде всего подчеркивал важность рассмотрения экономической практики в свете затрат на информацию, транзакции и мониторинг. Именно Чикагская школа раскрыла загадки нестандартных контрактов, которые долгое время считались антиконкурентными, с точки зрения информационных и транзакционных издержек; и все эти объяснения касаются качества продукции, разнообразия и инноваций.

Невозможно понять структуру промышленности без понимания сложных проблем, связанных с транзакционными издержками, с которыми сталкиваются эти отрасли: например, невозможно понять социальные сети без понимания того, как работают многосторонние рынки, и без понимания того, почему они нуждаются в создании сильных институтов управления, включающих контракты исключения. Тим Ву, еще один видный нео-брандеист, который недавно был назначен специальным помощником президента по технологиям и конкурентной политике, утверждает, что антимонопольная служба должна сосредоточиться на следующем

Защита процесса в противовес максимизации ценности. Он основан на предпосылке, что правовая система часто добивается большего, пытаясь защитить процесс, чем гораздо более амбициозная цель максимизации абстрактной ценности, такой как благосостояние или богатство. В первом случае правовая система должна устранить подрывные действия и злоупотребления; во втором, напротив, неизбежно возникает потребность в социальном планировании и определении ценностей, которые бывает очень трудно, а то и невозможно измерить. Поскольку "благосостояние" так трудно определить, суды и правоприменители слишком сильно полагаются на ценовой эффект, поскольку его легче всего измерить, что приводит к недостаточному соблюдению закона. 137

Однако, как мы подробно видели, в период, предшествовавший принятию законов Клейтона и Федеральной торговой комиссии, попытка определить, что такое "подрывные действия и злоупотребления", оказалась невозможной. Определение того, является ли что-то "антиконкурентной практикой", столь же субъективно и спорно, как и определение ценового эффекта. Это не менее социальное планирование. И возвращение к докоасовской точке зрения, осуждающей как антиконкурентные все виды практики, которые мы не можем сразу понять, означает отбросить антимонопольное мышление на столетие назад. В этом отношении "новый структурализм" не смог извлечь уроков из Брандейса. Как мы видели, нет лучшего примера коасианских рассуждений, чем статья Луиса Д. Брандейса в журнале Harper's 1913 года о поддержании цен перепродажи. 138

По другим параметрам Новый структурализм, конечно, действительно брандейзианский. Он связан с давней традицией антипотребительского подхода в прогрессистской мысли. Как одобрительно сказал в 1996 году философ Майкл Сэндел, целью антимонопольного регулирования для Брандейса было не улучшение материального положения людей, а "формирование морального и гражданского облика американцев в их роли производителей, ремесленников, мелких бизнесменов и предпринимателей.... Он отстаивал дело мелких независимых производителей не ради них самих, а ради сохранения децентрализованной экономики, гостеприимной к самоуправлению." 139 В манифесте нового брандейзианства Хан повторяет эти настроения, опасаясь, что "автократические структуры в коммерческой сфере - например, когда одна или несколько частных корпораций определяют всю полноту власти - могут исключить опыт свободы, угрожая демократии в нашей гражданской сфере". 140

По политическим и культурным причинам антимонопольная политика должна поддерживать искусственную структуру рынка, предположительно каким-то образом изолируя конкурентов от разрушительного воздействия конкуренции Шумпетера, основанной на потреблении. Что это означает на практике? Хан призывает вернуться к "традиции структурного разделения". 141 Как и прогрессисты прошлых лет, Хан сожалеет об изобретении общих законов об инкорпорации, с любовью вспоминая ограничительные уставы штатов, которые "обычно ограничивали размер, объем и продолжительность операций и направляли деловую активность на служение общественным целям". 142 Она рассказывает об истории страны с режимами разделения в железных дорогах, банковских холдингах, телевизионных сетях и телекоммуникационных операторах. (Неудивительно, что ее рассказ об этих режимах имеет мало сходства с историей, рассказанной в данной книге). Хан предлагает ввести аналогичный режим разделения для современных интернет-платформ, ограничив их только теми видами деятельности, которые действительно технически интегрированы - которые являются "уникальными инфраструктурными активами" - и запретив любые, которые представляют собой простую "коммерцию". 143

Такая политика вполне может обеспечить желаемый эффект - "замораживание в янтаре" существующей структуры рынков и технологий. Именно это, несомненно, произошло в двадцатом веке. Политика разделения вполне может быть "регулированием конкуренции" а-ля Брандейс. Но это глубоко консервативный и ретроспективный подход, который не приведет к подлинной конкуренции в каком-либо значимом смысле.

Нео-брандеисты объявляют себя защитниками инноваций - даже, в случае Ву, якобы шумпетерианских инноваций. 144 Но они понимают это в чрезвычайно узком смысле: антимонопольное регулирование должно быть направлено на предотвращение одностороннего исключения или скупки (мелких, новых) конкурентов существующими крупными фирмами. В схеме разделения Хана это означало бы полное запрещение самореференции, за что Клобучар и другие выступали в Конгрессе. 145 Платформам будет запрещено конкурировать с любыми фирмами, которые используют платформу. При очень щедром прочтении можно было бы увидеть за этим динамическую теорию рычагов: хотя было бы нелепо думать, что довоенная IBM хотела монополизировать рынок перфокарт, возможно, современные платформы каким-то образом пытаются задействовать рычаги для выхода на новые крупные рынки. Возможно, отдавая предпочтение своим приложениям для потокового воспроизведения музыки перед приложениями Spotify, Apple пытается монополизировать рынок потокового воспроизведения музыки.

Проблема с этой точкой зрения заключается в том, что она не учитывает природу и источники настоящей конкуренции в современной интернет-экономике - да и вообще в любой экономике. Сегментация рынка - это попытка предотвратить диверсификацию крупных платформенных компаний. Но, особенно в отрасли, основанной на технологии общего назначения, такой как облачные вычисления, именно возможность диверсификации делает интернет-гигантов мощными конкурентами друг другу. 146 Если бы Apple уничтожила Spotify, ей все равно пришлось бы иметь дело с Amazon и Google, у которых есть сервисы потоковой музыки. Большие технологические компании - и здесь мы можем снова привлечь Microsoft и, возможно, добавить несколько других, таких как Netflix, - уже конкурируют в самых разных пересекающихся нишах. Однако гораздо важнее то, что эти компании разработали базовые технологические и рыночные возможности, которые хотя и не идентичны, но в корне схожи. Компьютерные инженеры и центры обработки данных - это гибкие факторы производства, которые можно легко перераспределить при появлении новой возможности. Если одна компания оступится в какой-либо рыночной нише, другие будут готовы наброситься на нее. На протяжении всей истории человечества наиболее разрушительный выход на рынок часто происходил не в виде

1 ... 227 228 229 230 231 232 233 234 235 ... 286

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Корпорация и двадцатый век. История американского делового предпринимательства - Richard N. Langlois; бесплатно.

Похожие на Корпорация и двадцатый век. История американского делового предпринимательства - Richard N. Langlois; книги

Либерализм и его недостатки - Фрэнсис Фукуяма - Прочая старинная литература
Дитя сказки - Елена Васюк - Прочая старинная литература / Детские приключения / Прочее
Беспредел в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич - Прочая старинная литература
Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова - Сергей Васильевич Максимов - Прочая старинная литература / История
Фрактальная Эволюция - Виктор Николаевич Шабанов - Прочая старинная литература
Материалы к ретроспективе фильмов - Вим Вендерс - Прочая старинная литература
Он уходя спросил (адаптирована под iPad) - Акунин Борис "Чхартишвили Григорий Шалвович" - Прочая старинная литература
Интуитивное сознание - Валерий Жиглов - Прочая старинная литература
Мои девяностые: пестрая книга - Любовь Аркус - Прочая старинная литература
Как Азия нашла себя. История межкультурного взаимопонимания - Нил Грин - Прочая старинная литература / Публицистика

Оставить комментарий